Роутер

Они работали в одной компании, но в разных филиалах, расположенных в противоположных концах города. Он — системный администратор из офиса на промзоне, в старом здании с вечно пахнущей столовой и залежами старого оборудования. Она — менеджер по контенту из центрального офиса со стеклянным фасадом, где пахло дорогим кофе и амбициями.

Их рабочий чат начался с сухого служебного запроса, но очень быстро стал для них обоих главным событием рабочего дня.

Он, 10:15: У вас в филиале снова роутер глючит. Кабинет 407. Не трогайте ничего, я удаленно посмотрю.
Она, 10:17:А я уже ткнула. Он теперь мигает красным. Это «пиши пропало»?
Он, 10:18:Да. Пишите. Выключите и включите.
Она, 10:20:[Присылает фото мигающего роутера]. Не помогает. Он теперь и пищит.
Он, 10:21:Вы его чем ткнули?..
Она, 10:22:Карандашом. Он был ближе всего.
Он, 10:23:Поздравляю. Вы убили роутер. С почестями.
Она, 10:24:Значит, выпиваем сегодня в его честь? Виртуально.
Он, 10:25:Иду за виртуальным виски.

С этого все и началось. Он стал «Подмастерьем», а она — «Мастером» по созданию и решению технических проблем.

Она, 14:30: Подмастерье, у меня завис монитор. Я пять минут смотрела в синий экран. Потерянное время жизни.
Он, 14:31:Мастер, это не монитор. Это ваша презентация в PowerPoint. Вы ее на весь экран развернули и забыли.
Она, 14:32:А знаешь, иногда твоя компетентность раздражает. [Присылает гифку с котом, который прячет лицо].

Их диалоги давно вышли за рамки работы. Они стали частью друг друга, виртуальным домом.

Он, 08:15: Утро доброе. Начальник с порога заявил, что «нам нужно синергизировать прозрачность вертикалей». Я жду, когда он закончит, чтобы пойти за кофе.
Она, 08:17:А я уже в кофейне. Стою за капучино и смотрю, как бариста рисует сердечко. Одинокая пенсионерка у окна грустно на него смотрит. Кажется, это самое романтичное, что она видела за год. Наше время.
Он, 08:18:Грустно. Подаришь ей сердечко?
Она, 08:19:Идея! Я сейчас подойду и скажу, что это сердечко — для нее. Держу в курсе, Подмастерье.

Он ждал. Через десять минут пришло фото: рука бабушки держит стаканчик с капучино, на пенке кривое, но старательное сердечко.
Она, 08:30:Она расплакалась. Сказала, что запомнит этот день. Спасибо за идею, Подмастерье!
Он, 08:31:Это все ты, Мастер. Я только синергизирую прозрачность. А я бы не отказался от кофе из твоих рук. Можно без сердечка.

Они делились всем. Он скидывал фото своего обеда — доширака с двумя сосисками, который он ел, разбирая серверы. Она — свой салат с авокадо, который она доедала, убегая на летучку. Он писал, что у него протекает кран, и он второй день не может его починить, потому что боится сорвать резьбу. Она советовала вызвать сантехника, а он отвечал: «Я айтишник. Мы не сдаемся. Мы делаем временные костыли». И скидывал фото замотанного изолентой крана.

Но мысль о встрече пугала их обоих. Однажды ночью она написала:
Она, 01:23:Не сплю. Опять эта тревога ни о чем. Мир слишком большой и шумный.
Он, 01:24:Я тоже не сплю. Сервер лег. Восстанавливаю из бэкапа.
Она, 01:25:Знаешь... мы ведь никогда не встречались. И, наверное, это к лучшему.
Он, 01:26:Почему?
Она, 01:27:Потому что ты — мой единственный друг, который меня понимает. А вдруг вживую окажется, что ты не тот? Или я не та? И мы потеряем это. Мне будет некуда писать про бабушку с кофе.
Он, 01:28:Я понимаю. Я тоже боюсь.

Он не договорил, что боялся еще сильнее. Что ее голос в переписке был единственным светлым пятном в его одиноких буднях, и мысль о том, чтобы разрушить эту хрупкую реальность, была для него кошмаром. Не встречались и не обменивались фотками.

И вот случился тот самый проект. Год работы, тонны макетов, бессонные ночи. И все похоронило одно глупое решение сверху.
Он, 23:41:Я увольняюсь. Все. Нашел другую контору. Надоело. Я вообще-то себя не на помойке нашел. Мастер, что думаешь?
Она не ответила час.Он уже думал, что все, конец. Спит его Мастер, сопит в две дырочки.
Она, 00:52:А корпоратив через две недели. Общий, для всех филиалов. Стыдно будет не сходить. Корпорат. Нажремся, если что. И поедим тоже. Говорят, даже бутерброды с икрой будут.
Он, 00:53:Это что, приглашение, Мастер?
Она, 00:54:Это исполнение твоего долга, Подмастерье. Ты год назад написал, что купишь мне виски, когда я доведу этот проект до ума. Не довела. Но виски все равно положен. Утешительный приз.
Он, 00:55:Договорились.
Он не спал всю ночь,думая: «Это конец. Мы встретимся, и все исчезнет».
Она не спала всю ночь,думая: «Это конец. Мы встретимся, и все исчезнет».

Две недели пролетели. В день корпоратива он стоял у бара в зале, пахшем жареными канапе и дешевым парфюмом, и в десятый раз проверял телефон. В кармане его пиджака лежал старый сломанный роутер — такой же модели, как тот, что она когда-то «убила». Он подобрал его на складе списанного оборудования и взял с собой как талисман.

17:45/
Она:Ну что, Подмастерье, трусишь? Год назад писал, что я передумаю, как только увижу тебя вживую. Готова доказать обратное)
17:52/
Хорошо, договорились)
До встречи!
17:52
Как я тебя узнаю?)
17:53 ;
Он:Буду у бара. С роутером в руках.
Ты подумаешь,блин, ну только не этот.
Она, 17:54:Ты что, дурачок? ;
Он, 17:55:Нет. Я находчивый.

Он сжал в руке шершавый пластик роутера. И вот он почувствовал легкое дуновение цитрусов. Лимонная волна.

— Находчивый, говоришь? — раздался голос сзади.

Он обернулся. Перед ним стояла женщина. Ее взгляд скользнул по его лицу, по синей рубашке, и остановился на роутере в его руке.

— Ну, я же предупредил, — он неуверенно поднял роутер, как оправдываясь.
—Подмастерье, — сказала она, но сказала это так, что у него екнуло внутри. В ее глазах читалась та самая смесь удивления, нежности и острого юмора, которую он знал по переписке. — Самый находчивый подмастерье на свете.

Она протянула руку и взяла роутер из его расслабленных пальцев, положила его на стойку бара. Потом взяла его руку — уже пустую — в свою.

— Пойдем, Подмастерье. Нас ждет икра. И игристое. Мы будем есть и пить так, что взорвем соцсети.
—Хороший план, Мастер, хороший план.
Не давай мне целовать генерального,если я напьюсь первым.

---

Они лежали в потёмках его спальни. Воздух пах его гелем для душа и ее лимонным парфюмом. Самое то перед новым годом. Цитрусовая волна.
За окном кто-то громко смеялся,возвращаясь с вечеринки.

Ее палец медленно водил по его предплечью, ощущая под кожей твердую линию мышцы.

— А почему «ну только не этот»? — тихо спросила она. — Чего ты боялся?

Он повернулся на бок.

— Чтоб ты много не ждала, — голос его был хриплым. — Мало ли. Вдруг ждала принца на белом мерседесе. А приехал... ну, я. Подмастерье.

«А ты и есть принц», — пронеслось у нее в голове со внезапной, обжигающей ясностью. Этот профиль, эти руки, которые чинили ее сломанный мир, эти глаза, которые видели ее сквозь экран.

Но вслух она сказала иначе, потому что иначе с ним было нельзя:

— Ну, принц ты, конечно, так себе. Так... подмастерье принца. На побегушках.

Он фыркнул — тем самым беззвучным смехом — и притянул ее к себе.

— Зато у подмастерья руки золотые. И мемасики с кисками он ценит.

Она прижалась лбом к его груди, слушая ровный стук сердца. И думала о том, как же он красив. И какой же он дурак, что тянул эти два года, засыпая ее гифками и шутками, но так и не решившись на простой вопрос: «Давай встретимся?».

А он в это время думал, что это самое разумное решение в его жизни — тянуть. Потому что любая спешка могла спугнуть ту самую девушку, которая сейчас лежала рядом с ним, пахла его гелем для душа и лимонами, чтоб их, лучший запах на свете, и была той самой — реальной, из плоти и крови, той, что два года слала ему мемасики с кисками и превратила его одинокое существование в нечто осмысленное.