О пределах необходимой обороны

О пределах необходимой обороны
Майор Дронов проходил в госпитале реабилитацию после ранения. Собственно, о том, что он майор, Дронов узнал уже здесь, в госпитале. Это звание, как и предыдущее звание «капитан», он получил досрочно. На войне люди растут быстро. И в житейском плане, и профессионально, и в звании. Но, в главном он остался тем же жизнерадостным, оптимистичным, молодым парнем Павлом (Пашей), и пользовался огромной симпатией всего женского коллектива госпиталя.
Когда ему разрешили ходить (пока, правда, на костылях), от желающих сопровождать его не было отбоя. Начальник отделения поставил такое условие. Вдруг Павлу станет плохо и надо будет ему оказать помощь или кого-то позвать на помощь.
Сегодня ему впервые разрешили выйти за пределы госпиталя. Сопровождала его Машенька Белова, самая красивая медицинская сестра. В госпитале говорили, что само общение с ней является сильным лечебным фактором.

Они дошли до ближайшего парка и сели там на скамейку передохнуть. Устал Павел. Были уже сумерки, в парке никого не было, и они беззаботно болтали «ни о чём». Собрались было уже уходить, как на скамейку напротив плюхнулась компания из четырёх молодых парней. Видимо, шли с гулянки, так как были навеселе и обсуждали что-то случившееся только что. В выражениях при этом не стеснялись.
Вдруг один из них бросил взгляд на противоположную скамейку и заорал:
-Мужики! Посмотрите, какая клёвая тёлка! Я её хочу! Давайте её «раскатаем»!
- Что? Прямо здесь, в парке? – Возразил ему кто-то из товарищей.
- А что?! – Не унимался тот. – Затащим её в кусты за скамейку – и порядок. В парке же никого! А и появится кто, пройдёт мимо, сделав вид, что ничего не заметил. Её доходяга с костылями вообще не в счёт. На него чихнёшь – и он завянет. Такой случай подвернулся, а вы ещё раздумываете!
Всё это слышали Павел и Маша.
- Пойдём отсюда, Паша! Мне страшно! – Попросила девушка.
- Уже поздно! – Констатировал Дронов. – Это их только раззадорит. И даже если ты побежишь одна – догонят.
- Но что же делать?! Разговаривать с ними бесполезно! – Прошептала девушка.
-А я с ними и не собираюсь говорить. – Тоже прошептал Павел.

Тем временем компания на скамейке напротив закончила обсуждение «организационных вопросов» (кто и что делает, очерёдность) и двинулась к Павлу с Машей.
Павел поднялся им навстречу.
Когда нападавшие подошли, один из них, обращаясь к Павлу, сказал:
- Слушай, доходяга! Мы сейчас твою бабу попользуем (при этих словах один из его приятелей крепко схватил Машу за руку выше локтя). Будешь молчать, бить не будем. Ты по…
Он не договорил. Что-то произошло: и сам говоривший и его сосед безмолвно рухнули на землю. Два других опешили на секунду и повторили судьбу товарищей. Рухнул на скамейку и Павел. Так долго на ногах без костылей он ещё не стоял, и боль пронизывала всё его тело.
Справившись с приступом боли, он выдохнул:
- Нелюди! Мы таких «там» даже в плен не берём!
- А что с ними? - Спросила Маша.
- Через час-пол часика оклемаются, приползут к людям, те вызовут скорую медицинскую помощь. Короче, жить будут. А нам с тобой надо уходить.

Нелюди оказались непростыми. Уже через пару дней к Дронову в госпиталь заявился представитель военной прокуратуры. Взглянув на него, Павел понял, что ничего хорошего от этого человека ему ожидать не приходится.
- И ты, Брут! – С горечью произнёс он.
Тот не понял. Видимо, его познания дальше собственно юридических вопросов не распространялись:
- Попрошу на «Вы»! Я Вам не друг, не сват и не брат! – Заявил он. – Два дня назад в больницу с серьёзными телесными повреждениями доставили четверых молодых людей из хороших семей. Возбуждено уголовное дело. Мы выяснили, что избили их Вы.
- Да, это был я. Я от этих негодяев защищал девушку! – Пояснил Павел.
- Вы поосторожнее в выражениях! – Предупредил прокурор. – Ну, захотели молодые люди познакомиться с Вашей девушкой. Это что, запрещено?! А Вы применили к ним специальные приёмы, которые приравниваются к применению оружия, то есть совершили преступление. Я Вас доложен допросить. Разъясняю Вам Ваше право, предусмотренное ст. 51 Конституции России, не свидетельствовать против себя, то есть отказаться от дачи показаний.
- Да, нет! – прервал его Павел. – Показания я дам. Только записывать их я буду сам. Вам я не доверяю.

Пока Павел писал, прокурор нетерпеливо ходил взад-вперёд по кабинету, пытаясь через плечо Павла увидеть, что тот пишет. Когда же Павел передал написанное, и тот прочёл, даже маска какой-то объективности и официальности с него слетела.
- Ты что тут написал?! – Взорвался он негодованием. – Сплошной мат-перемат! Ты где находишься?! Ты кому это пишешь?! Ты что себе позволяешь?!
- Вроде бы сами предлагали обращаться на «Вы». – Спокойно заметил Павел. – И мат это не мой, а тех негодяев, или, как Вы их назвали, молодых людей из хороших семей, которых я призвал к порядку. А написал я всё так откровенно, чтобы тем, кто будет принимать решение по делу, была понятна атмосфера происшествия и те чувства и намерения, с которыми подлецы шли «знакомиться» с девушкой. Тогда будет понятно, что я в той ситуации принял единственно возможное правильное решение. За считанные секунды я должен был на достаточно длительное время (чтобы мы с Машей успели уйти из парка) лишить нападавших сознания. Всех сразу! Ибо, останься даже один из них…
- На необходимую оборону канаешь?! - Совсем уж перешёл на уголовный жаргон правоохранитель. – Не прокатит! Ты её многократно превысил!
На том их разговор и закончился.

По существующему порядку старшего офицера можно привлечь к уголовной ответственности лишь с согласия Министра обороны. Такое ходатайство и было ему направлено. Предыдущий Министр обороны, как правило, прокурору не отказывал. Этот же затребовал для изучения уголовное дело, а потом ответил:
- Господин прокурор! Я не только не даю согласие на привлечение майора Дронова к уголовной ответственности, но своим приказом наградил его медалью «За отвагу». Этот офицер проявил отвагу и мужество, вступился за честь и достоинство молодой девушки и, раненый, победил четверых здоровенных насильников. Приказ о награждении разослан до каждой воинской части. Это я к тому, что, если вдруг у Вас появятся аналогичные претензии к младшим офицерам, вообще военнослужащим, обращаться с тем же ходатайством к командующим военными округами или объединениями будет бесполезно.
А у меня к Вам вопрос: почему до сих пор не возбуждено уголовное дело в отношении так называемых (Вами называемых) «потерпевших»?! В их действиях есть оконченный состав преступления – покушение на совершение тяжкого преступления. Ведь свой преступный умысел они не довели до конца по независящим от их воли обстоятельствам. Я по своим каналам навёл справки об этом компании. Как говорят в народе, по ним давно тюрьма плачет. Не одно подобное преступление они уже совершили, но их родители (по которым тоже давно тюрьма плачет), используя свои коррупционные связи, помогли своим чадам избежать ответственности. Так что, господин прокурор, у Вас обильное поле деятельности, а времени – в обрез.
На днях у меня запланирована встреча с Президентом страны. Я проинформирую Президента и об этом случае тоже. Уверен, он спросит, почему негодяи, совершившие ряд тяжких преступления, а также их покровители до сих пор находятся на свободе.
Так что поторопитесь.
И ещё вопрос:
- Какие могут быть пределы у необходимой обороны, если она, действительно, необходимая!
24.09.25 г.