Брат за брата

]Им в детстве не нужны были громкие клятвы и фразы.
Они молчанием больше говорили друг другу сразу .
Общий двор, старый мяч и раздолбанный в хлам велосипед,
И завет, что один за другого всегда даст ответ.
Разнимали их драки, мирили, ругали порой,
Но один за другого всегда становился горой.
А теперь в его комнате свет не горит по ночам,
И живой брат даёт волю сжатым до боли кулакам.

Материнская боль — это крик, который летит в небеса.
Боль жены — это шёпот, в который она не верит сама.
А братская боль — это тихий, свинцовый туман,
Который ложится на сердце и держит его, как капкан.

Он смотрит на фото, где брат молодой и живой.
И держит свою клятву: "Я  братишка твой".
И пускай не вернуть тех минут, которые ушли навсегда,
Но за брата —  брат. Так было и так будет всегда.
Его голос не слышен, но рядом как будто плечо.
Тот ушёл  героем, и на сердце теперь горячо.
Не от слёз, а от гордости, которая разрывает виски.
.
Ему звонят их общие друзья, зовут помянуть.
Говорят, был отчаянный, смелый, но его не вернуть.
Он кивает, он слушает, жмёт им по-братски ладонь,
А в груди не пожар, а какой-то холодный огонь.
Он теперь будет жить за двоих, за него и себя..
Помогать старикам, как учил их когда-то отец,
Понимая, что жизнь продолжается, его пути не конец.

Иногда ночью выйдет один на пустой балкон,
И отыщет в холодном небе знакомую звезду.
Он не плачет, он с детства не мог себе дать слабину.
Просто молча глядит, как звезда пробивает седую равнину.


Он смотрит на фото, где брат молодой и живой.
И держит свою клятву: "Я братишка твой".
И пускай не вернуть тех минут, которые ушли навсегда,
Но за брата — брат. Так было и будет всегда.
Его голос не слышен, но рядом как будто плечо.
Тот ушёл героем, и на сердце теперь горячо.
Не от слёз, а от гордости, которая разрывает виски.
Они были братья. Они навсегда мужики.

За брата...
Навсегда...
Он помнит... Он слышит...