Празднословие

Это был литературный клуб при одной из библиотек райцентра. Раз в месяц, в просторный зал с книжными стеллажами, большими окнами, красивыми люстрами и комнатными растениями, съезжались, кто откуда, разномастные читатели-писатели, человек тридцать, и за длинным овальным столом, за душистым чаем с бутербродами, сладостями и домашней выпечкой - делились прозаическими и поэтическими откровениями на заранее определённую тему, и просто разговаривали, и пели песни. Необыкновенно хорошо там было! Царила дивная атмосфера, сочетающая возвышенную торжественность с тёплой доверительностью, непринуждённость и открытость с чуткой деликатностью, - как бы спектакль игрался, про выздоравливающего больного, где то на цыпочках ходят и говорят шёпотом, то плачут и кричат громко, а вот и радостно смеются - отпустило... И все - как родные.
И был это праздник слова. Произнесут его, оно витает, ему внимают, боясь спугнуть - даже за столом не просто сидели, а как бы парили - не задеть бы кого нечаянно локтем...
Руководила клубом сотрудник библиотеки, женщина средних лет, средней комплекции, с неброской мягкой наружностью и светлым, как сыплющийся снег или осенняя листва, голосом. Шелестел он тихо, но, что удивительно, был отовсюду слышен и неизменно заполнял собой все незапланированные паузы и пустоты, возникающие по ходу общения, причём заполнял не поверхностным мелководьем, а ёмким, глубоких познаний, содержанием. "Не проста-а, ой не проста-а... Мал золотник, да... " - басил, подняв указательный палец и глядя на неё сверху по-отечески, старейший член клуба и его председатель. Сочинительствовала ли она - этого я не знаю, но несомненно: никогда не выходя на передний план всеобщей картины своего коллектива, являлась она и душой его, и мозгом, и направляющим духом. И уже потом я узнала, что в сфере культуры имелось у неё высшее столичное образование.
Мне довелось побывать там дважды. Помню, когда пришла в первый раз, заседание клуба уже началось, а под дверью стоял, вытянувшись тростинкой, немолодой мужчина, как и я опоздавший, - худенький, невысокого росточка. Будто студент-первокурсник перед экзаменом, сглатывал он кадык, подступавший от волнения к горлу, поправлял галстук, и то прикладывал ухо к двери, то заглядывал в замочную скважину - ждал паузы, чтобы войти и не прервать этим чьего-либо выступления, - вот какое трепетное было там отношение к слову!
Тот мужчина добирался сюда каждый раз из деревни, на перекладных, - из своей повседневности, как и все остальные, будь то из сёл или с разных концов городка. Наверно, там их души не могли раскрыться так, как раскрывались здесь, никто не уходил отсюда неуслышанным, и было это для них - как глоток воздуха: "лишь только слышать ваши речи, вам слово молвить, а потом - всё думать, думать об одном и день, и ночь до новой встречи", что продолжалось не одно десятилетие.
Но вдруг руководитель клуба заболевает, да так, что приходится ей уволиться по первой группе инвалидности, чтобы посвятить себя лечению. Диагноза точно никто не знал, а обозначен он был обтекаемым таким, совсем не агрессивным словом - онкология. Поначалу эта женщина продолжала участвовать в жизни своего коллектива - помогать в подготовке встреч подбором материалов и советами. Ей звонили, к ней приходили почти непрерывно, до утомительности. Но постепенно напор звонков и визитов падал и в конце концов - кап... кап... - иссяк. Как я узнала об этом? Я звонила ей по большим праздникам, с благодарностью за те две тёплые встречи - в зале с овальным столом. Даже не знаю - была ли она замужем, есть ли дети. И, тем более, никогда мы не говорили о заболевании. Сначала она делилась со мной видеозарисовками, которые снимала, гуляя по городу. Когда они перестали приходить на мою электронную почту, я спросила, совершает ли она прогулки. Оказалось, что нет: раз в неделю выйдет за хлебом, и то - с большим трудом. Спросила, видится ли с клубом. Нет. Да и тяжело это было бы теперь, когда большей частью получается просто лежать. Из-за состояния не всегда и врача удаётся посетить в назначенное время. Ещё сказала, что лекарства выписывают, а в аптеках их нет. И что, наверно, придётся нанимать соцработника. Она никогда не жаловалась на одиночество, но в этот раз, на выдохе, глуховатым шелестом, прорвалось: "Вот думаю: что же я - невыносимая, что ли, такая?"

Представилось, как по-прежнему, раз в месяц, собирается клуб... Произношу мысленно "праздник слова", а получается почему-то "празднословие". И правда: слова-то, выходит, праздные, если больной человек лежит, а хлеба купить ему некому. Можно оправдываться - да мы, мол, не рядом, и у всех проблемы... Но на заседания клуба - в любую погоду, как на крыльях... Это я и про себя - ведь собираюсь всё навестить, а то одно, то другое...

6 ноября 2025г. Мемуары.