Вятско-Пермский Волгоград ч. 19

Такое вот было различие в отношении к нам двух учителей, поэтому и реакция наша тоже разнилась существенно…

В том же году, в восьмом классе, эта же Людмила Александровна вновь меня чуть-чуть подрессировала для выступления на Аллее Героев, в очередной раз я стихи читал, так как наша школа заступила на пост номер один в городе, военизированная такая, патриотическая акция.
Ребята, постарше классами, стояли у «вечного огня», меняясь, караул - как у мавзолея, с муляжами оружия в руках. А я читал свой стих каждый день в течение недели в самом начале дня. Остальное время я околачивался до вечера на базе поста или поблизости.
Там я впервые услышал на бабинном магнитофоне Высоцкого – «Коней» и все основные его хиты. И мне совершенно не понравилось. Хотя его роли в кино и театре, слухи постоянные, заставляли его уважать, все же.
Мне не понравилось то, что он постоянно орет, и на гитаре, расстроенной, шкрябает (позже я послушал и те песни, где он не орет и аккомпанемент нормальный, но своего мнения не изменил).

Четырнадцать лет мне. Важнейший год.

Ездить на частные уроки меня все же принудили.
Преподаватель Волгоградского училища искусств по классу баяна Владимир Ильич Папченко, мужчина лет тридцати пяти, был уже лысоват, полноват и коротковат.
Приехал он в Волгоград из Саратова, где закончил консерваторию. Так же он играл в нашей местной филармонии в составе трио баянистов. Как специалист-исполнитель и педагог – высший класс. Но нас друг другу навязали. А навязала моя педагогиня, кстати, с которой я больше не общался никогда в своей жизни, но знаю, что у неё не все было хорошо.
Зато у меня был стресс.
Жил этот Папченко на «втором» Волгограде. Ездить мне пришлось с тяжелым инструментом (наплечного чехла еще не было, «сундук» с ручкой – руки «отваливались») на общественном транспорте – целый час, почти через весь город…

Приезжаю первый раз, звоню в квартиру, открывает мне худенькая брюнетка со злым интеллигентным лицом, разделся, прохожу в комнату и вижу, как мой новый педагог, с которым мы уже где-то и как-то познакомились, - драит мокрой тряпкой полы, сидя на корточках…
(Я в данном, которое сейчас пишется, произведении поставил себе задачу исключить, насколько хватит воли, нецензурные выражения, но здесь меня выдержка моя покидает… эти воспоминания бесят и сейчас…)

 - Вот можно объяснить? На х...я мне были нужны эти, вот, б...дь, картинки быта!!! Вот на хера они?! Мне!!!

По Папченовской жены "кривой роже", с которой она меня встретила, я сразу, как-то понял, что мне здесь, мягко говоря, не рады, что живут они не ладно между собой (что впоследствии подтвердилось), дите какое-то у них бегало, лет семи, не помню…
Родители мои, естественно, оплачивали эти уроки – сумма была такая же как в музыкальной школе…
В общем, мы с самого начала с Владимиром Ильичом были друг другу неприятны и так продолжалось четыре года, до самого его отъезда в Капустин Яр.
Заниматься-то с ним я занимался, но, где-то, - раз в месяц, хотя должен был каждое воскресенье.
Взяв с утра у себя дома баян, телефона у нас тогда еще не было, я шел к Вовочке Белихину, бросал инструмент в его квартире, и мы занимались своими делами. Его родители, кстати, ни разу о моем манкировании занятиями родителям моим не сообщили, хотя могли бы. Хорошие люди были.
Дома вечером я врал, что позанимался-съездил, а Папченко было все равно – деньги он получал в полном объеме, он тоже молчал одно время. У него своих проблем хватало и мои выкрутасы ему были до одного места.
Но ближе к поступлению в училище он о моих пропусках все же родителей как-то уведомил (скандал мама мне устроила).
Попробовал я, в общем, забросить занятия музыкой полностью.
Удовольствие, которое я испытывал ранее при игре на инструменте куда-то пропало – я мучился, я не хотел, все мне не нравилось, ни сам преподаватель, ни произведения, которые он мне давал...

А мучиться я не привык...