Глаза

     Галина Сергеевна остановилась на обочине пешеходной дорожки. В наступающих сумерках мимо спешили домой редкие прохожие. В последнее время у неё часто внезапно начинало колоть где-то внутри "Ничего, постою и пройдёт”. – подумала она, чуть согнувшись, чтобы переждать приступ. 
    Из чёрной дыры коллектора рядом тянуло сыростью и почему-то теплом. Каждый раз, проходя мимо него, Галина Сергеевна удивлялась тому, что тёплый колодец не закрыт, как обычно, глухим железным люком. Хорошо хоть, что он был перекрыт толстенной решёткой, надёжно выглядящей и не оставляющей шансов пешеходам провалиться под землю.
    Отвернувшись от прохожих, чтобы скрыть гримасу боли на лице, женщина посмотрела в чёрное нутро колодца, вызывавшее неприятные ассоциации. Галине Сергеевне было немного за семьдесят, бо;льшая часть жизни позади. Всякий раз, проходя здесь, она думала, что скоро наступит её черёд уходить в такую же непроглядную темноту под землю. "Вряд ли там будет тепло”. – подумала она и невольно поёжилась. И тут в темноте ей почудилось какое-то движение.
     Наклонившись ещё пониже, Галина Сергеевна начала вглядываться внутрь колодца. Тёплый ветерок шевелил седые растрепавшиеся прядки, выбившиеся из-под платка. Между прутьями она углядела два огромных круглых чуть светящихся глаза, жёлтых с чёрным овальным зрачком. Глаза не мигая смотрели на неё. Первым побуждением женщины было отойти от решётки, однако любопытство пересилило. Она подумала, что толстые железные прутья являются вполне серьёзной преградой для обладателя настолько больших глаз. С удивлением она заметила, что боль прошла. Однако разогнуться она не спешила, прислушиваясь к тому, что творилось внизу. Там что-то возилось и вздыхало.
– Как ты попал-то туда? И кто ты такой? – негромко спросила Галина Сергеевна.
    Шорох в темноте стал глуше, зато послышалось что-то вроде поскуливания.
– Жрать, поди, хочешь? Давно там сидишь? Вылезти, что ль не можешь? – спросила она ещё тише.
     Скуление стало громче.
– Ох, ты ж, Господи! Ну погоди, сейчас, сейчас… – женщина начала копаться в сумке, разыскивая что-нибудь съедобное.
     Наконец, на самом дне нашёлся полузасохший чёрствый овсяный пряник. С трудом разломив его на куски, Галина Сергеевна начала сбрасывать их через прутья вниз. В темноте захрупало и раздалось урчание. Похоже, так кто-то внизу выражал удовлетворение. Глаза снизу смотрели по-прежнему не мигая, но засветились ярче.
– Ты потерпи, не волнуйся! Я завтра снова приду, принесу еду тебе! И МЧС вызову, достанут тебя! – сказала Галина Сергеевна и прислушалась. Внизу было тихо, по-прежнему ровно дул тёплый воздух, глаз видно не было.
"Уснул, наверное, а может, ушёл оттуда”. – подумала она и поспешила домой.
     На следующий день, собрав куски хлеба, печенье и остатки сухой ячневой каши, оставшейся от завтрака, Галина Сергеевна поспешила к коллектору. Прежде чем вызывать спасателей, стоило убедиться, что глазастое существо всё ещё там. Выждав время, когда поблизости не стало прохожих, она наклонилась над колодцем и позвала:
– Эй, ты здесь? Я поесть принесла тебе.
   В темноте зашелестело, огромные глаза снова смотрели на неё снизу. Кроме глаз, в темноте разглядеть было ничего не возможно. Женщина удивилась тому, что солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь негустую листву деревьев, растущих вдоль дорожки, совершенно не проникали в темноту колодца. Впрочем, она списала это на недостатки своего зрения. Как часто, вздыхая, говорила Галина Сергеевна детям и внукам, глаза у неё уже были не те, как, впрочем, и остальные составляющие организма.
    Она стала сбрасывать припасы вниз. Глаза исчезли, раздалось чавканье и сопение. Когда продукты исчезли, там снова заурчало.
– Подкрепился? Вот и славненько. Сейчас я тебе спасателей позову. Вытащат как миленького.
    Внизу раздались звуки, похожие на рычание и клёкот. Приняв это за глубочайшее одобрение, Галина Сергеевна присела на лавочку неподалёку и стала дозваниваться до спасателей. Дозвонившись, она изложила суть проблемы. Там повздыхали, что коллекторы находятся в ведении водоканала или связистов, но обещали приехать, как только смогут. Через несколько часов, голодная и злая Галина Сергеевна дождалась наконец спасателей, прихвативших с собой участкового, и долго втолковывала им, что в колодец провалилось живое существо, которое жалобно оттуда смотрит и пищит. Особо напирала она на то, что существо не совсем обычное, вероятнее всего, какая-то случайно залетевшая в город сова или сбежавший откуда-то экзотический зверёк, иначе непонятно, кто может быть обладателем таких глаз.
    Спасатели, посветив мощным фонарём сквозь прутья, никого не увидели. И тем не менее, взявшись за крепкую решётку, втроём с трудом сдвинули её с места. Галина Сергеевна подошла поближе к краю ямы, чтобы лучше видеть ход спасательных работ. Однако спасатели лезть внутрь не спешили. В яме открылась небольшая глубокая узкая камера, на дне которой протекал небольшой ручей воды. Ручей вытекал из трубы, расположенной в одной стенке, и утекал в другую, точно такую же. Освещаемое светом дня и фонарями помещение было абсолютно пустым.
– Может оно в трубу убежало? – спросил один из спасателей остальных.
– Погодите, я его приманить попробую, – встрепенулась Галина Сергеевна. – Я ему еду носила. Сейчас покрошу, оно и вылезет!
   Она достала из сумки пакетик с оставшимися крошками, и высыпала их на дно, стараясь попасть на сухое место. На приманку никто не клюнул, внутри по-прежнему было пусто. Под скептическими взглядами спасателей и участкового, покрасневшая до ушей Галина Сергеевна поковыляла домой.
"Чокнутой бабке померещилось”. – слышалось ей за спиной.
    Рассердившись на себя и неизвестное существо, вновь и вновь переживая позорные минуты, испытанные ею перед спасателями и участковым, Галина Сергеевна несколько дней не выходила из квартиры. Впрочем, хлеб и молоко дома быстро закончились, поэтому выйти пришлось. Несмотря на то, что она решила посетить магазин, расположенный совершенно не в той стороне, где находился колодец, через несколько часов прогулки, ноги сами понесли её к нему. И вот она снова вглядывается, прислушиваясь, в вязкую темноту под решёткой. Из-под ног ровно дул тёплый, влажный воздух, где-то капала вода, что-то скреблось, видно ничего не было. Через пару минут, собравшись уходить, женщина заметила в глубине мелькнувший огонёк.
– Эй ты! Я хлебушка принесла! – немного обиженно прошептала Галина Сергеевна.
В колодце зашевелилось, зашлёпало, и через мгновение на неё снова глядела пара огромных светящихся в темноте жёлтым, глаз.
– А-а, жрать хочешь? – сердито спросила она, в то же время начиная бросать вниз кусок за куском, попутно упрекая существо внизу в том, что ей пришлось пережить презрение должностных лиц при попытке его спасти. Снизу слышался неодобрительный клёкот. По всей видимости,  обитатель колодца пытался втолковать, что не желал и не желает покидать теплую тёмную обитель.
Покопавшись в покупках, женщина достала из пакетика сосиску и, немного жалея, в приливе щедрости,  бросила в щель между прутьями. Судя по звукам, сосиска исчезла мгновенно.  Кроме того, громким урчанием, ей явно пытались дать понять, что хотели бы получить ещё. Глаза, ярко светясь,  начали перемещаться, словно пытаясь подняться повыше к решетке.
– Прости, милый, не могу тебе дать ещё сосиску. Пенсия маленькая, понимаешь? – тяжело вздохнув, Галина Сергеевна принялась рассказывать обладателю глаз о тяжелой пенсионерской доле. Из колодца доносились звуки недоумения. Похоже, слова деньги, пенсия и цены, были для его обитателя пустым звуком. Пытаясь втолковать большеглазому обжоре, что такое нынешняя дорогвизна, женщина расстегнула кошелек, в котором сиротливо пряталось немного железной мелочи и одна единственная пятитысячная купюра, отложенная на коммунальный платеж. Оглянувшись вокруг, и убедившись, что рядом нет прохожих, она достала ее из кошелька и поднесла к решетке колодца.
– Смотри, вот такая бумажка у меня – это деньги. На нее можно купить много сосисок или другой вкусной еды. Но у меня она только одна, и я ее потрачу на плату за отопление. Ты вот бесплатно в тепле живешь, а я за квартиру плачу. Бумажки за работу дают, а я пенсионерка. Мне государство платит как бы за то, что я раньше работала, но платит немного. Поэтому сосиски или там, котлеты, я тебе часто покупать не смогу. Так что хлеб ешь. Он тоже сытный.
Пятитысячная купюра в ее пальцах слегка колыхалась. Внизу затихло, глаз было не видно и Галина Сергеевна поспешила домой, варить на ужин макароны с оставшимися сосисками.
     Следующим вечером, собрав в кулечек хлеб и остатки вареных макарон, она снова направилась кормить загадочного подземного обитателя. Ей показалось, что дуть снизу стало ещё сильнее, а воздух из теплого стал даже горячим. Не успела Галина Сергеевна бросить первую партию макарон, как под решеткой зашелестело и поток воздуха вынес оттуда какую-то бумажку. Подняв ее с земли и охнув от боли в пояснице, женщина вгляделась в находку и с изумлением обнаружила, что держит в руках пятитысячную купюру. “Хорошо, что рядом никого, – мелькнула первая мысль, и тут же нахлынули остальные, – потерял кто-то? Да нет, же, я сама видела, как она вылетела оттуда, снизу! Случайно?”
    Галина Сергеевна, спрятав находку в кошелек, заглянула в темноту под решеткой и начала задавать вопросы вслух. В этот раз глаза смотрели на нее из темного угла где-то сбоку, а самодовольное ухание, доносившееся снизу явно надлежало принимать за требование одобрения. Поблагодарив существо за приятный подарок, пенсионерка пообещала завтра же сбегать в магазин за вкусненьким. Так и повелось. Почти каждый день Галина Сергеевна шла в магазин и покупала мясные продукты, и
почти каждый день теперь, откуда-то снизу вылетала пятитысячная купюра. Вскоре выяснилось, что больше всего таинственное существо любит сырую телячью вырезку, а хлеб и всё остальное ест только по необходимости. Сбалансированное питание его не интересовало. Да и вообщем, съедало оно не так много, поэтому у пенсионерки начали образовываться запасы денег, которые она не знала пока куда потратить – так отвыкла от “лишних” тысяч рублей.
После еды, обитатель колодца какое-то время готов был выслушивать рассказы Галины Сергеевны, стараясь поддерживать беседу звуками, которые ему были доступны. Со временем, ей удалось понять практически весь спектр его эмоций – от крайнего одобрения до злого негодования. Каждый день она спешила к месту его обитания, зная, что там очень ждут ее появления. Чтобы не привлекать ненужного внимания, женщина старалась приходить в разное время.
И всё же, несмотря на это, ее поведение начало казаться окружающим подозрительным. Однажды сосед, живший в квартире напротив лет тридцать, задал ей вопрос без обиняков:
– Сергеевна! Ты что каждый день у решетки возле дороги делаешь? Уже мне и Митька говорил и Антоновна, что каждый день тебя там видят. Ходит, говорят, рядом, бормочет, наклоняется к ней. Может обронила туда чего? Али, голоса какие оттуда слышишь? Я и сам уже несколько дней следил у окна за тобой. Ходишь. Заглянул и я туда на досуге: темнота там и вода льется, а все ж что-то ты там рыщешь?
    Нагородив что-то про ежедневный моцион по плану, Галина Сергеевна юркнула в квартиру. Нужно было придумывать как отвести людские взгляды от себя и обитателя колодца, и она придумала.
   Она решила, что расположится рядом с колодцем на табуреточке, продавая вязки укропа и редиса мимопроходящим гражданам. Кто заподозрит бабулечку, мирно продающую нехитрые урожаи с собственного огорода? А почему рядом с колодцем? Так тепло оттуда есть, где руки-ноги погреть. Правда, огорода у Галины Сергеевны не наблюдалось, но ничего, в городе работает крупная овощебаза, которая должна обеспечить её сырьём для осуществления хитрого плана.
     На следующий день пришло время ему воплотиться в жизнь. Правда, вопреки ожиданиям пенсионерки пообщаться подольше с глазастым существом, лавочку пришлось свернуть уже через полчаса – вся подготовленная продукция быстро раскупилась. В целом, все должны были быть довольными: Галина Сергеевна своей придумкой и неожиданно появившейся новой статьёй дохода, существо – куском нежнейшей телятины на обед, а прохожие — недорогими покупками по пути домой.
    Соседи пару раз подходили к ней на улице поболтать и поинтересоваться развёрнутой ею торговлей, однако через пару дней зрелище стало привычным и обращать на неё внимание они перестали.
    Теперь Галине Сергеевне еле хватало дня, чтобы сделать все необходимые дела. С утра нужно сбе;гать на рынок, закупить укроп и редиску оптом, потом смотать из них красивые пучки, затем приготовить кусочки вырезки, сварганить себе пару бутербродов и выходить со стульчиком из дома. На месте покормить обитателя колодца, рассказывая последние новости, одновременно продавая товары, после чего, вернувшись домой, приготовить себе еду, посмотреть телевизор и лечь пораньше. Иногда приходилось посещать банк для пополнения счёта, ведь тёплый ветер снизу по-прежнему продолжал периодически приносить ей пятитысячные бумажки, к которым теперь прибавились пятидесяти- и сторублёвые купюры, вырученные от торговли. Уже можно было помечтать об отдыхе, страшно подумать, на заграничных морях, для чего пришлось несколько раз посетить многофункциональный центр обслуживания граждан, для получения заграничного паспорта, которого у неё не было никогда в жизни. Правда, мечты эти она пока отодвинула, опасаясь, что житель коллектора будет голодать и тосковать без неё. Ей казалось, что огромные глаза его в темноте загорались ярче, когда она приходила, и каждое её появление он встречал звуками, чем-то напоминающими голубиное воркование.
    А ведь ещё недавно она не находила себе места от скуки. По несколько раз в день звонила сыновьям и внукам, требуя внимания, ругая невесток, соседок, правительство и жалуясь на здоровье. Первым заметил наступившую в эфире тишину её старший сын Коля. Обнаружив, что мать не звонила уже две недели, он набрал номер, настроившись на долгий разговор и привычный поток жалоб, однако не тут-то было. Бодро сообщив, что у неё всё отлично, здоровье прекрасное, она очень спешит и целует сына, невестку и внуков, матушка отключилась, оставив Николая в совершеннейшей растерянности. Для выяснения причин странного поведения пожилой родственницы, Николай привлёк своего младшего брата Ивана. Однако Ивану тоже поговорить толком не удалось. Мать также бегло рапортовала ему о прекрасном самочувствии и положила трубку. Заподозрив неладное, сыновья решили навестить маму без приглашения, что, как впоследствии выяснилось, не так-то просто было сделать – дома её просто не оказалось. Когда сыновьям удалось, наконец, встретиться с ней, они были поражены: вместо унылой старой женщины, докучающей родным и близким своими проблемами, они увидели бодрую пожилую даму, очень активную и торопящуюся по своим делам. Ещё больше удивила она сыновей, когда спросила, что подарить внукам на день рождения. Обычно бабушка сама покупала какие-нибудь недорогие игрушки, а тут вдруг начала подробно расспрашивать, что бы дети хотели. Кроме того, сыновьям к чаю она угощала хорошими дорогими шоколадными конфетами.
– Что думаешь, Коля? – спросил Иван, когда они вышли от матери.
– Подозрительно всё это! Завербовали, мошенники? – почесав затылок, ответил вопросом на вопрос Николай.
– Может, старичка, какого окрутила? – предположил младший сын.
– Как бы нам без наследства не остаться! Надо присмотреть за матерью! – откликнулся старший.
     Вдвоём они решили звонить ей каждый день и почаще посылать гостить внуков, в надежде не пускать ситуацию на самотёк.
Галина Сергеевна, не обратила внимание на удивление сыновей, её мысли занимало недавнее происшествие.
   Несколько дней назад она уже привычно сидела на том же месте с нехитрым товаром, попутно занимая себя разговором с обитателем колодца. Однако их мирное времяпрепровождение было прервано огромным псом бойцовской породы, проводившем время на самовыгуле. Собака часто бегала одна по дворам вокруг дома пенсионерки, пугая прохожих. Какой-то период лета ее не было видно, наверное, хозяин перевозил за город на дачу, а теперь появилась снова. Владелец на замечания жильцов не реагировал. Дело уже доходило до покусов нескольких человек, ещё больше людей, в основном детей и стариков были сильно напуганы бросающейся огромной собакой.
  Пёс бежал к растерявшейся женщине, громко лая. Резко вскочив и ойкнув от боли в ноге, Галина Сергеевна собрала нераспроданный товар и, подхватив стульчик, постаралась побыстрее уйти домой, чтобы отвязаться от назойливой кидающейся твари. На следующий день, сидя у решётки коллектора, она принялась рассказывать существу внизу про эту собаку. Глаза в темноте засветились ярче, раздалось вопросительное уханье.
– И не говори, милое! Как надоела эта дрянь, сил наших нет! И никакой управы нет ни на неё, ни на её хозяина! От участкового откупается, тот говорит, мол, когда вас собака покусает, тогда и приходите. А что у меня, к примеру, сердце заходится, когда эта дура здоровая наскакивает, это никого не волнует! Понимаешь, меня? – пенсионерка рассказывала, делая паузы, прислушиваясь к реакции снизу.
Оттуда отвечали сочувствующим, и, как ей казалось, утешительным воркованием.
   К счастью, больше собака поблизости не появлялась. Через пару недель, выходя из подъезда, Галина Сергеевна увидела на дверях подъезда наклеенную бумажку: «Пропала собака». С чёрно-белой фотографии смотрел страшный пёс. За помощь в поисках предлагалось солидное вознаграждение. Злорадно прищурившись, женщина сорвала объявление, скомкала и выкинула в урну. «Ещё не хватало, чтоб нашли это чучело. Пропал и прекрасно, можно не бояться теперь», – подумала она и поспешила по ежедневному маршруту. Она заметила, что ещё несколько похожих объявлений были также сорваны людьми со столбов и стен. По всей видимости, не одна она была рада этой новости.
    Ещё через день, раскладывая стульчик возле чугунной решётки на обычном месте, Галина Сергеевна увидела, как за её прутья сбоку зацепилось что-то блестящее. Наклонившись пониже, чтобы разглядеть находку, она увидела, что там застрял металлический квадратик. Ей удалось, рукой аккуратно достать небольшую вещицу и поднести к глазам, чтобы разглядеть. Это была металлическая бирка, из тех, что вешают на ошейники животных с именем и телефоном хозяина. Телефон показался ей знакомым.
     Разложив вязки укропа, сбросив в темноту под решёткой кусок хорошего парного мяса, услышав одобрительные звуки, возню и чавканье, женщина стала привычно рассказывать последние новости. Конечно же, основной темой разговора была пропажа надоедливой опасной собаки. Направляясь домой, Галина Сергеевна зацепилась взглядом за вновь развешенные на столбах объявления. Она поняла, почему телефон на бирочке показался ей знакомым. Достав её из кармана, она сверила номер. Так и есть. Это был предмет с ошейника потерявшейся собаки. “Но как? Как? – думала женщина, медленно направляясь домой. – Прутья решётки узкие, чугун не ломается и не гнётся. Не могло же оно протащить собаку вниз между ними? А если оно вылезло и справилось с большой, сильной собакой, что мешает ему в принципе самостоятельно питаться на поверхности?” Вопросы так и теснились в её голове. Думать, как и чем питался бы выбравшийся наверх обладатель огромных глаз, любивший свежее мясо, не хотелось. Существо, представлявшееся ей безобидным жителем тёмного подземелья, оказалось не таким простым. А понятным, кто скрывается во мраке и где добывает большие деньги, и так не было никогда. «Вдруг он и на меня рассердится? Не потрафишь так вот кусочком, и?” – с ужасом подумала женщина. И прислушавшись к своим ощущениям, лихо ответила сама себе: “А, пускай. Что я, хорошо раньше жила? Теперь хоть смысл какой-то появился, движение какое-то. Так что пусть ест. Не боюсь, не страшно! Долго ли и так мне жить осталось, так хоть с интересом напоследок. Да и собаку укоротил, защитничек мой. Хоть день да наш! А может это и не оно вовсе, так совпало.”. С этой мыслью она и уснула, чтобы на следующий день снова пуститься по привычному кругу дел. Спросить о причастности к исчезновению собаки глазастое существо она так и не решилась.
     Как-то днём Галина Сергеевна снова вела нехитрую торговлю, когда к ней подошли два сотрудника патрульно-постовой службы. Представившись, они стали выговаривать ей за ведение незаконной торговли в непредназначенном для этого месте. Пенсионерка стала оправдываться, что она ничего плохого не делает, жаловаться на маленькую пенсию и просить оставить её в покое, обещая уйти. Молоденькие полицейские требовали уйти немедленно, напирая на то, что они и так, жалея немолодую женщину, не собираются её штрафовать за вопиющее нарушение общественного порядка. В паузе между спором, до ушей Галины Сергеевны донеслось тихое ворчание. В колодце кто-то явно выражал недовольство вмешательством полицейских.
    Галина Сергеевна вспомнила про исчезновение собаки и невольно поёжилась. Встревоженно вглядываясь в темноту, женщина принялась нарочито громко говорить:
– Ах, какие у нас хорошие мальчики в полиции работают! Какие молодцы! За порядком следят, чтобы никто не обидел бабушку! И совсем они нам не мешают! Мы совсем-совсем на них не сердимся! И то видно, пора мне сегодня, устала я. Пойду домой полежу.
   Парни смущённо заулыбались и покраснели. Так хвалили их за выполнение служебных обязанностей редко. Споро собрав вещи на глазах озадаченных её монологом полицейских, она быстро направилась домой. Через пару дней Галина Сергеевна снова увидела их неподалёку, однако они, увидев её незаконную торговую точку, сделали вид, что не видят, чем она там занимается, и свернули на другую дорожку.
      А ещё через месяц пришла беда. Однажды утром, участок земли со знакомой дорожкой и колодцем огородили сетчатым забором, на котором появилось объявление о реконструкции тепло- и водосетей. Проникнуть туда не было никакой возможности. Ещё через пару дней на этом месте уже активно работал экскаватор, что-то стучало и гремело.
     За это время Галина Сергеевна вся извелась. Не зная, куда себя деть, она несколько раз в день обходила кругами стройку, переживая, успело ли существо из колодца куда-либо переместиться, и где оно теперь сидит, не голодает ли и есть ли теперь, с кем ему поговорить и кто его понимает.
      Как-то ранним утром, она проснулась от холода и заметила, что окно на лоджии распахнуто настежь. Накинув одеяло, Галина Сергеевна выглянула из балконной двери и удивлённо вскрикнула.
      Пол длинной, идущей вдоль большой комнаты и кухни лоджии на десятом этаже дома улучшенной планировки, был устлан тонким слоем пятитысячными купюрами. На деревянной раме окна виднелось несколько глубоких царапин, а сломанная задвижка висела на одной петле. Тот, кто проник на лоджию, не стал с ней возиться, а предпочёл просто вырвать её из рамы. Больше никаких следов ночного посетителя не осталось, однако она сразу поняла -- кто это был.
     “Он улетел, но обещал вернуться…”. – раз за разом, плача, повторяла она слова из когда-то прочитанной детской книжки. Только вот вернуться ей никто не обещал и знаков никаких об этом не оставил.