Родная кровь. Глава третья. В ссылке

 Итак, Василий Иванович был осужден к 3 годам высылки, остальные – на сроки от 5 до 10 лет концлагерей. Это был очередной удар для семьи Кашиных.

 После суда и вынесения приговора, В.И. Кашина и его товарища Д.М. Березенцева по этапу к месту ссылки отправили вместе. Конечно, семьи осужденных ничего не знали о их судьбе и были в постоянной тревоге. Какая же радость была у них, когда Зинуше через полтора месяца пришла почтовая карточка, отправленная из-под Йошкар-Олы:

«16.4.1930.
Здравствуйте, дорогие родные!
Живы – ли, здоровы – ли? Поздравляем с праздником. Мы с Д.М. живы и здоровы и все пока благополучно. Из Казани мы выехали 7-го числа в конечный пункт до гор. Красно-Кокшайск, около 150 верст к северу от Казани, но назначенного нам места пока не было. Живем вторую неделю. Жалею, что вам пока нет связи к нам писать, а как нам обоим хочется узнать о вас…
В.Кашин. Березенцев. Передайте Василисе Иван., что жив.»

 На почтовой карточке указан обратный адрес: Красно-Кокшайск, Домзак, кам. №1. В. Кашин.
 
 Ссылку прадедушка отбывал не в Мари области, как было сказано в приговоре. По его письмам можно назвать деревни, места ссылки – Князевка, Васильевка, Покровско-Берёзовка. Сначала Василий Иванович жил в изгнании один и с семьёй поддерживал связь по почте.
 
 7 октября 1930 года он писал домой:
«Дорогая старушка, поздравляю тебя с днем твоего ангела, желаю главное здоровья, подожди и потерпи и я, уповая на Бога, надеюсь, что поживем еще вместе.
По временам бывает грустно, скверное настроение и сердце кое-когда балует.

Шура! Целую тебя, а ты за меня Олю, маму, бабушку поцелуй. Твой старый дед Вася.»

Обращение к внуку Саше (в будущем моему отцу) написано крупными печатными буквами, чтобы тот сам прочитал его слова.

 Через некоторое время к Василию Ивановичу приехала жена. Как следует из следующего письма, он заболел. Наталья Васильевна не могла оставить мужа без ухода. Она разделила с мужем тяготы ссылки.

 В апреле 1931 года в письме дочери Зинаиде, оставшейся в Ельниках, Василий Иванович пишет об их с Натальей Васильевной жизни:
 
«Christos Voskrese.
Милая Зинуша!
С праздником поздравляю тебя и от всей души желаю тебе здоровья, как телесного, так и душевного и всякого благополучия. Неоплатное письмо получили, а письмо как ты пишешь с удостоверением маме не получено, почему не знаю. Живем с мамой пока, слава Богу, сносно, добрые люди и особенно «Лексевна» пока не оставляют. Живем мы теперь на новой квартире далеко от церкви… налево, вовсе к полю. Квартира пока бесплатная, теплая, светлая, мы в ней одни без хозяев. Купили солому за 8 р. Мама прошлый вторник ездила в Кондоль купила ведро, ведерко, таз, горшочков, истратив … более 10 р. На старой квартире далее нельзя было оставаться. Хозяин тащил все что попало … Мама кое-когда жалуется на голову…

 И это письмо безрадостное. Радоваться было нечему. Священник уже знал, что дочери Марии пришлось покинуть родное село, что перед отъездом она отправила в Саранск в избирком прошение о восстановлении избирательного права. Он спрашивает у Зинуши, нет ли ещё ответа из Саранска. Успокаивает дочь, как может. Ведь она осталась в Ельниках совсем одна, бесправная и гонимая.

Потом Наталью Васильевну и Василия Ивановича перевели в село Покровско-Берёзовку.

 Умер В.И. Кашин 3 декабря 1931 года в Покровско-Березовке Телегинского района Средневолжского края. Ему было 62 года от роду. В свидетельстве о смерти написано: «Причина смерти – простуда, воспаление легких. Смерть зарегистрирована со слов стар. Церковного Крашенинова Т.Е.».
                ***
 Были репрессированы и братья Василия Ивановича – Степан (священник) и Пётр (крестьянин – единоличник). Когда Петра арестовали, у него было шестеро детей. Пятеро совсем маленькие – от одного года до двенадцати лет. А вот старший сын уже имел свое хозяйство – маслобойку, двух лошадей и двух коров. 21 сентября 1931 он был тоже раскулачен.

 Степан Иванович Кашин служил дьяконом в храме Успенья Божьей Матери в своём родном селе Ново-Ямская Слобода. В его семье росли два сына и две дочери.

 В начале 1930-х в порядке поощрения за добросовестную службу С.И. Кашин был переведён батюшкой в соседнее село Большой Уркат и успел прослужить всего-то полгода.

 По некоторым данным он погиб или на строительстве Беломорканала, или сгорел заживо в Чуфаровской тюрьме во время сильного пожара. Чуфаровская тюрьма была одним из самых страшных мест в довоенной Мордовии.

 Горьких строк надо добавить и о прабабушке Наталье Васильевне. Когда умер Василий Иванович, она решила вернуться домой. По дороге заразилась тифом.  У нее поднялась температура и начался бред. Умерла, не приходя в сознание.
 
 Нет сведений, кто и как похоронил прабабушку. Только известно, что через несколько дней после похорон местные комсомольцы на кладбище сняли табличку с креста (чуждый элемент - жена попа) и куда-то выбросили.

 Зимой 1941 года, когда в лютые морозы у жителей села не хватало сил добраться в лес за дровами, все деревянные кресты с кладбища были сожжены в крестьянских избах. Так исчезло и место могилы Наталии Васильевны.

                Продолжение следует