Долг Родине, честь никому.. Часть 2

1977 год. Конец июля. В шесть часов утра от причала Куйбышевского речного вокзала, вниз по Волге отправляется быстроходное судно на подводных крыльях «Метеор- 22».
Сегодня на этом красивом корабле ухожу в новую жизнь. Еду поступать в Саратовское высшее военное инженерное училище химической защиты. На душе было непонятное чувство, может быть радость, от того, что уезжаю и в тоже время беспокойство о будущем, поступлю или нет.
Вчера попрощался с товарищами по службе, конечно, с теми, кто хотел сказать - «Ну пока старина». Посидели после отбоя в ленинской комнате с разрешения дежурного по роте. Пообещались связи не терять со мной и после их срочной службы. Ротным «дембелям» прощаться со мной – «черпаком» было. как тогда говорили, «западло». Некоторые из них, во главе со старшиной роты К., были бы очень рады, если бы я не поступил в училище. Вот бы они тогда оторвались на мне, ставя в наряд по столовой и штабу дивизии. Это были самые трудные наряды. Поэтому назад возвращаться было никак нельзя.
Но я был решительно настроен на поступление и зла на них не держал.
Было понятно, что часть из них просто завидовала тому, что я еду учиться, а им этого не довелось и вряд ли доведется. Другие из-за ложного чувства нелюбви к отцам-командирам. А некоторым было безразлично куда и зачем я еду.  В то время армия была рабоче-крестьянская. С институтским образованием практически не было призывной молодежи. И если кто-то собирался учиться дальше относились к этому с пониманием. Жаль только, что со своим командиром взвода не удалось расстаться по-человечески. Лейтенант Кабанов В.И. был в расположении, когда раздалась команда – «Рота выходи строится на ужин»!  Подойдя к лейтенанту, доложил, что рано утром уезжаю на вокзал. Документы все на руках.
-Иди на ужин! Не беспокойся! Я подожду тебя, попрощаемся - сказал он.
Вернувшись с ужина, я лейтенанта не нашел. Его оказывается вызвал комбат и они с ним куда-то уехали и естественно назад не вернулись. Я был очень расстроен. Не увидимся!  Встретились мы с ним через много лет. Он, конечно, меня не узнал и в этом нет ничего удивительного. Таких солдат у него за службу было много, а я чем-то особенным не выделялся, разве, что был у него посыльным.  Бывало, когда они с супругой ходили на вечерний киносеанс, вызывал меня, как бы для проверки расчета оповещения. А на самом деле я оставался с их маленькой дочерью за няньку. Уходя в кинотеатр оставляли мне блюдо пирожков с картошкой и чай с медом. Как это было все вкусно, после военной столовой, не передать. На мой вопрос не помнит ли он меня. Ответил кратко:
- Извини полковник, не помню-!
Он прибыл в наш институт как проверяющий. Обниматься или кого-то ставить в особое положение ему было не с руки, ну и просто было не место и не вовремя. Как-то я промаху дал, не подумавши. К этому вопросу я больше не возвращался и  попыток к сближению не принимал.
Так была перевернута очередная пожелтевшая страница жизни, когда-то заложенная листиком моей памяти о хорошем человеке, повстречавшимся в начале моей службы.  Наблюдая за ним во время его работы в нашей части, я убедился, что он остался таким-же порядочным, грамотным и без напускного барского вальяжного поведения. Хорошо, что такие люди не меняются в плохую сторону.
До отправления «Метеора» было еще полчаса, пассажиры расположились кто где, народу не много и было где посидеть в зале ожидания до посадки на корабль, но я пошел на берег Волги. По-честному я очень скучал по этой реке моего детства, хотя и прошел то всего год как я уехал.
Было безветрие и волны с тихим шелестом накатывались на песчаный берег, бесконечно повторяясь в своем возвратно-поступательном движении.
Вода была прозрачной, хотя  в это время вода  уже начинает «цвести». Было видно, как около коряг, резвятся мальки красноперки и шустрые окуньки, а чуть подальше от берега расходившиеся водные круги сигнализировали о более крупной рыбе. Мечта сидевших недалеко местных рыбаков мальчишек с удочками из бамбука.
Завороженно они наблюдали за поплавками, боясь пропустить поклевку. Как это знакомо! Я смотрел на них и немного завидовал.
 Волга, тихое прекрасное утро, на речной глади красно-белый поплавок, трепетное ожидание рыбацкой удачи – густеры, язя и, если повезет большого леща. Что еще нужно для счастья?
Хриплый голос проснувшейся провожающей-кассира прозвучавший из пристанского мегафона оповестил о начале посадки на «Метеор».
Показав билет, пошел на свое место, в центральном салоне, чему был рад. В центральном салоне находились буфет, туалет. Из салона сразу можно было выйти на прогулочную палубу. В детстве и юности я всегда старался оказаться на палубе, чтобы любоваться красотами волжских берегов. На них появлялись и пропадали вдали села с разноцветными крышами домов, золотые купола храмов и церквей, сады, рощи и пастбища. Иногда быстро летящее над водой судно обгоняло туристические лайнеры, с которых доносилась музыка, песни и смех. Все это было своим и близким.
Скоро «Метеор» должен пройти мимо моего села, и я с нетерпением выйдя на прогулочную палубу ждал этого момента.
Но прежде минуем значимое и известное место - районный городок Хвалынск. Самый известный в России районный центр Саратовской области, известен в основном прекрасной природой вокруг и в настоящее время горнолыжным курортом с термами.
Расположен на правом берегу Волги между холмистой грядой, покрытой лесами и рекой, более похожей здесь на море. Хвалынск самый древний из всех населенных пунктов области.  Для нас Ивановской детворы Хвалынск был как столица.
На день Пионерии приезжали сюда на районный слет, где торжественно маршировали по местной площади, пели песни и обязательно покупали в местных ларьках сливочное мороженое. Это мероприятие было одним из главных на празднике молодости.
Также помнятся поездки в Хвалынск на базар с родителями. Они направлялись на продажу всякой деревенской продукции на больших лодках-байдарках. Когда уходили на базар, то нас оставляли эти лодки сторожить.
В награду всегда получали леденец на палочке «петушок» и какую- ни будь игрушку, чаще всего глиняный свисток, в виде соловья.
Прошли Хвалынск и сразу же вдали показалось наше село Ивановка, до которого по воде было не более четырех километров. Когда «Метеор» был почти напротив села ему пришлось уйти на главный фарватер, чтобы не налететь на имеющиеся здесь мели. А это довольно далеко от берега и потому если кто и был на берегу, то кто конкретно было не видно.
Я утешал себя надеждой, что все-таки увижу на берегу мать и отца. И в тоже время понимал, что это маловероятно. Откуда они могут знать, что я проезжаю мимо них, хоть я и писал им, что в июле поеду поступать в Саратов, но ведь конкретно и сам не знал какого числа это будет.
Вскоре родное село осталось за бортом и «Метеор» на скорости уносил меня вдаль к новым местам, людям и впечатлениям. Которые долго не заставили себя ждать.
Выйдя из речного вокзала, сел на троллейбус, чтобы добраться до конечной остановки своей поездки под названием «Стрелка». Возле которой находилось Саратовское высшее военное инженерное училище химической защиты. Около училища в то время был небольшой парк с лавочками для отдыха гуляющих горожан. На одной из них я расположился со своим небольшим скарбом привести себя в порядок и перевести дух перед тем, как пересечь КПП училища. Это была грань между прошлым и будущем.
Настроившись четким шагом, направился к КПП и не доходя метров двадцать до него столкнулся не понятно откуда взявшимся полковником, который направлялся в сторону остановки. Видимо собирался куда- то ехать. На вид полковник был уже в возрасте, однако подтянут. Сапоги блестят, форма сидит ладно.  Комбат не меньше – подумал я. Встав по стойке «Смирно» и как мне казалось лихо отрапортовал:
- Товарищ полковник сержант Сорокин! Прибыл для поступления в училище из войсковой части 34170, 43 учебная дивизия Приволжского военного округа -!
- Какая говоришь фамилия-то? Полковник всматривался в мое лицо.
- Сержант Сорокин товарищ полковник -! Интересно говорит. А брата у вас старшего нет-?   Есть отвечаю-! Учиться здесь, в училище, на второй курс перешел. Зовут Николаем.
Полковник с каким-то нажимом, но весело сказал подошедшему на остановку подполковнику в полевой форме:
- Смотри Куренков еще один сорванец на мою седую голову готовится свалиться. Но я постараюсь этого не допустить-!
Сказать, что я напугался, значит ничего не сказать. Я просто обомлел от страха. Почему сорванец? О чем это он. И как не странно был сопровожден строгим полковником на КПП, где он приказал направить меня в казарму батальона обеспечения учебного процесса (как я потом узнал). Там собиралась команда войсковых абитуриентов.
На КПП дежурили курсанты, судя по нарукавным нашивкам второй курс.  Они уточнили мои данные, сделали отметку в командировочном удостоверении и записывая меня в журнал прибывших чему-то посмеивались. Наверно видели, как меня строил полковник. Дежурный сержант сказал:
- Ты можешь гордиться! До тебя никого так нежно, начальник второго факультета полковник Лазаренко Аркадий Васильевич до КПП не провожал. Видимо ты ему приглянулся -!
- Приглянулся, говорю, да видимо не с той стороны. Обозвал сорванцом, непонятно за что и обещал сделать все, что бы я не поступил-! Курсанты, слушая наш разговор покатывались от смеха.
- Не бойся! Начальник факультета строгий и в то же время классный мужик-! Это он вчера смотрел чемпионат училища по боксу. Факультет занял первое место. Братан твой Николай в своей весовой категории занял первое место! Чемпион! А после в увольнении какому-то «блатнику» немного поддал за хамское поведение в булочной. Прибежавшая мамаша нажаловалась начальнику факультета. Конечно, мгновенно последовало наказание. И сейчас Николай вдохновенно помогает наряду по столовой чистить тонну картофеля. Вот потому и сорванец -!
Меня это конечно не успокоило и с грустными мыслями я направился в казарму батальона обеспечения учебного процесса. Там находились ранее прибывшие из частей солдаты и сержанты. Встретивший меня краснощекий и весь увешанный значками старшина представился Сергеем Гурьевым. Он был    главным над этой разношерстной воинской командой. Я также ему кратко представился, и он сказал:
- Занимай вот эту койку рядом со мной. Мне нужен помощник, чтобы справляться с этой непонятной гвардией-!
- Ты знаешь Алексей, я здесь третий день и уже понял, кто реально приехал поступать, а кто просто так погулять. Отдохнуть, так сказать, от тяжелой службы. А это значит будут самоволки и наши беспокойные ночи до тех пор, пока они сами не попадутся и их отправят назад в часть-!
- Ну и что спрашиваю я его? Нам то, что до этого, пусть бегают раз так решили. Нам будет меньше конкуренции.
- Э брат не скажи. Здесь есть вторая сторона медали. Я не уследил, не выявил симулянтов. Поэтому плохой командир, или за одно с ними. Ну ты знаешь, как бывает. А значит под вопросом поступление, даже если все сдам, что тоже под большим вопросом, так как я прибыл сюда прямо из окопов с учений из-под Винницы. Толком ничего не учил, а что знал забыл. А при моем звании надо быть минимум заместителем командира взвода-!
Да дела. Подумал я. А сам смотрю не ли среди абитуриентов моего закадычного друга Сашка. Он также должен приехать. И как мне писал экзамены уже сдал в своем округе. Так, что приедет как поступивший и как стало известно потом, только позднее, к началу учебного года.
А мое будущее под вопросом, старшина меня также напугал открывшимися для нас перспективами. А с другой стороны, он лукавил. Меня то к нему помощником никто не назначал. Поэтому мне нужно просто начхать на его хитрость и делать все по-своему и конечно командиром не прикидываться. Тем более, что среди абитуриентов были бойцы постарше меня, которые могли любого послать куда подальше.
Вечером пришел брат. Обнялись. Давно не виделись. Я ему рассказал о встрече на КПП и о своем беспокойстве по этому поводу. А вдруг полковник какую ни будь подлянку сотворит. Для него это не составит ни малейшего труда.
- Нет, сказал Николай! Полковник строгий, но порядочный человек, забудь. Ты лучше готовься к экзаменам, особенно к математике. Там заведующая кафедрой не подступишься. Одним словом, математичка до мозга костей, а музыка души у нее интегралы и дифференциалы совместно с рядами Мак Лорена. С ней не договоришься. Учила всех наших командиров-химиков, некоторые уже до генералов дослужились. Так что всех во фрунт ставит не смотря на звания и должности. А ты насколько я знаю в точных науках слабоват-! Да это так! Ты прав брат, не давались мне точные науки.
На следующий день началась интенсивная подготовка к экзаменам. Первым экзаменом была физическая подготовка и ее я не боялся, сдал на отлично. Она в войсках всегда считалась главной дисциплиной. Конечно, надо знать химию, физику и царицу наук математику.
Но до их использования на практике надо сначала дойти, а чаще доползти, дослать снаряд в казенник, который весит от 20 до 50 кг, нести раненого, в общем что бы не быть обузой воинской семье нужно иметь хорошую физическую подготовку. Кто не готов сразу отчисляется из числа претендентов на поступление. И надо сказать, что доедать бабушкины булочки с джемом отправилось человек двадцать из потока.
Через три дня наступил черед следующего экзамена по русскому языку и литературе. Заданием было написать сочинение на свободную тему.
Здесь для меня «засады» не было., так как до этого момента было прочитано много книг и что характерно я помнил их содержание. Сочинение написал по книге «Там далеко на Западе», главным сюжетом которой была судьба попавших в немецкий плен советских солдат и офицеров и их борьба после побега из концлагеря с немецкими войсками в Словакии. Получил в итоге четыре балла.
Третий экзамен по химии у всех вызывал панический страх. Экзамен принимали офицеры кафедры, все кандидаты наук, во главе с начальником кафедры полковником Полукаровым.
Мы уже знали училищную байку о том, что если начальник кафедры во время твоего ответа закурил сигарету «Прима», то все отлично не будет, хоть будь ты самим Дмитрием Менделеевым. А если закурит вторую и не дай бог третью, то два балла обеспечено.
Кроме него экзамен принимали полковник Логинов и полковник Актаев, про которых говорили, что они классные преподы и человеки без армейской дури типа «упал, отжался, напиши формулу спирта, куда дым туда ветер».
Наступил день экзамена.  По очереди зашел в аудиторию, взял билет и стал готовится.  Билет был средней на мой взгляд сложности. Я что знал написал, один вопрос остался без ответа, буду как-то выкручиваться, теперь главное не попасть к полковнику Полукарову. И здесь удача улыбнулась мне.
Полковник Логинов стал прохаживаться по аудитории и проходя мимо меня посмотрел мой билет и ответы, сказал:
- Ну если готов отвечать пойдем поговорим-!
 Так точно! Готов отвечать товарищ полковник!
Отвечал на вопросы билета и дополнительные как в бреду и не очень хорошо. Экзаменатор больше спрашивал меня откуда я родом, где учился и служил и как принял решение поступить в училище и послужить Родине в этом качестве. Под конец моих ответов, ставя мне удовлетворительно сказал:
- Слушай сержант! Химик из тебя пока никакой! Ставлю тебе за стремление к учебе, за твое рабоче-крестьянское происхождение. Когда надеюсь поступишь встретимся. Обещаю, что химию ты будешь знать на отлично! Договорились-?
- Так точно! Договорились товарищ полковник! Я вышел из аудитории. Радости не было предела. А часть парней не сдала. Двойки здесь исправить практически невозможно. Потом проходя учебу и дальше на протяжении многих лет службы и сейчас после нее, вспоминаю с благодарностью полковника Логинова и его цитирование на лекции слов М.В.Ломоносова:
- Товарищи курсанты! «В науке нет широкой столбовой дороги. И только тот достигает ее сияющих вершин, кто, не питая усталости карабкается по ее каменистым тропам»-!
Он будто бы знал, многие станут кандидатами и докторами наук и продолжат его дело!
Экзамен по математике был последним в наших испытаниях. Нам перед экзаменом давали несколько консультаций. Проводила их «главный математик» училища Евгения Петровна. Она красиво и немного экзальтированно преподносила материалы царицы наук, что мы непроизвольно прониклись уважением к ее любимому предмету. Понимали малейшее подозрение в нелюбви прямая дорога к неуду. Все абитуриенты сидели тихо и старательно списывали каракули интегралов с доски, которую вдохновенно заполняла, стирала написанное и вновь заполняла наш будущий экзаменатор.
Наконец наступил момент истины! Экзамен по математике. Говорить о сложности вопросов в билете не приходиться. Для меня все вопросы были непонятны, как письмена индейцев майя. Практически ничего не порешав пошел отвечать. Естественно, экзамен принимала Евгения Петровна. Выслушав мои ответы, она красиво и с видимым удовольствием вывела -неудовлетворительно (в переводе на классический русский -двойка) и молвила:
-Вам уважаемый с такими великими познаниями математики не место в инженерном училище-!
На мои обещания все наверстать вот время учебы она ответила:
-Нет, нет исключено. Такого в моей практике не было и пока я здесь этого не будет-!
Вышел из аудитории в некотором смятении, но зол на себя, на математичку и на весь мир! Нет! Не угадала Евгения Петровна!
Сделаю все, чтобы поступить и учиться! Она не знала, что я с пятнадцатилетнего возраста в людях и что закаленный в невзгодах боец по жизни!
У меня был джокер и не шутейный. Им являлось письмо от лейтенанта Судакова своему отцу полковнику Судакову А.Г., где он просил его оказать помощь если такая понадобиться. Дело в том, что мне довелось прямым образом спасти лейтенанта от больших бед. Однажды находясь с ним в карауле, на гауптвахте, а он был начальником караула из-под стражи из-за его неправильных действий сбежал осужденный сержант внутренних войск. Сержанта после суда должны были этапировать к месту отбывания срока. Каким-то образом ему удалось сбежать, что в принципе вообще невозможно., но это так.
Я как его помощник в это время отдыхал. Когда Судаков об этом узнал впал в ступор. Солдаты резко подняли меня. Объяснили, что и как случилось.
Времени на раскачку не было. Я знал, что сержант со взвода охраны окружного батальона связи, который обеспечивал связь штаба округа и располагались они в центре города.
Взяв машину караула «шишигу» и двух бойцов, я поехал к связистам предполагая, что ему в городе некуда податься кроме своей части. У него там должна быть одежда «гражданка» и ему чтобы раствориться в толпе надо переодеться. Приехав, поднялись на третий этаж к расположению роты, где размещался взвод охраны и осторожно открыв дверь зашли в расположении.
На тумбочке стоял испуганный солдат, а рядом старшина, который отчаянно тыкал пальцем в направлении каптерки роты.
- Там! Тихо спрашиваю?
-Да-! Выдохнул тот-!
Подойдя к двери, я ударом ноги ее открыл, замок вылетел прямо под ноги надевающему джинсы сержанту. Он от неожиданности замер, но не испугался, а тихо злобно так сказал:
- Нашли сволочи-!
- А ты как думал сказал я ему. Ложись! Руки за спину-! Одно неосторожное движение и твои мозги на стене-!
Я знал, что он готов на все и миндальничать нельзя!  Надели ему наручники  и  отправились назад в караул, где возвратили сержанта в его камеру.
Лейтенант не знал куда меня расцеловать. Заместитель командующего округа генерал-лейтенант Столяров обещал его надолго упрятать в зону, вместе с помощником, если не вернем сержанта. А помощник -то я! У меня радости было не меньше. И тогда лейтенант сказал, что, когда я поеду поступать он попросит отца мне помочь, если что. Отец заместитель начальника училища, но научной работе. Он сдержал слово. Написал отцу письмо, которое было со мной.
Я стоял около учебного корпуса и думал, что делать? Через час результаты будут в комиссии и прощай училище!
Может сразу идти к полковнику Судакову и отдать письмо? Упущу время если его не будет на месте.
И я решил послушать совет подполковника Коваль, председателя партийной комиссии дивизии. Когда я учился в окружной школе комсомольского актива округа он нас курировал и относился ко мне не плохо.
Перед отъездом мы с ним случайно встретились в штабе дивизии. Позвонили с политотдела и приказали забрать удостоверение об окончании школы.  Когда мне его вручали он сказал:
- Слышал едешь поступать к химикам? Зря из тебя бы вышел толковый замполит. Ну ладно, если что иди в политотдел училища и передавай привет от меня начальнику политотдела полковнику Хильченко. Он поможет.
Решил идти в политотдел. К счастью, полковник Хильченко был на месте и выслушав меня внимательно, посмотрел мои документы, в том числе удостоверение об окончании окружной школы комсомольского актива и сказал – звонить я Ковалю не буду - я ему доверяю! Видно, действительно хочешь учиться, если не побоялся ко мне обратиться. Пошли к начальнику училища!
Начальник училища генерал-майор Щербаков Николай Семёнович, выслушав полковника Хильченко и прочитавшего от сына письмо полковника Судакова, который тоже за меня замолвил слово сказал:
- Хорошо сержант, я тебя возьму, пойдешь в седьмую роту командиром учебного отделения-! Но запомни, если зимнюю сессию не сдашь придешь сам с рапортом на отчисление, понятно-! - Так точно товарищ генерал, понятно-!
Вышел, не чуя земли под ногами пошел в седьмую курсантскую роту, где был встречен курсовым офицером и начальником курса. Там был определен командиром отделения семьдесят второго взвода. После полного формирования курса вскоре начались занятия. Моим заместителем командира взвода стал друг Сашок, правда я его скоро заменил. Чему он сначала обиделся, но потом его перевели на третий взвод, и он оттаял.
А Сергей Гурьев тоже завалил математику, но также как и я был принят и поставлен старшиной восьмой роты. И началась учеба.