Ночь, Что Изменила Меня Навсегда

Ночь пожирала трассу, лишь редкие фонари пронзали её чернильную пасть, оставляя за собой призрачные следы. Я нёсся вперёд, вгрызаясь в темноту, когда на обочине возник силуэт. Машина, словно застывший призрак, и рядом – девушка. Нечто в её неподвижности, в том, как она стояла, заставило меня сбросить скорость.

«Какие-то проблемы?» – мой голос прозвучал хрипло, нарушая тишину. Она не ответила, лишь молча указала на поле, раскинувшееся за обочиной.

И там, в чёрной бездне, происходило нечто, что заставило бы застыть кровь в жилах любого смертного. У костра, чьё пламя пульсировало неистовой жизнью, стояли фигуры в рясах. Но огонь… Огонь был не от мира сего. Он перетекал, словно живая субстанция, от яростно-рыжего к кроваво-малиновому, затем к призрачно-фиолетовому, будто в нём отражались все оттенки греха и безумия. Зрелище было завораживающим, гипнотизирующим, как взгляд змеи перед прыжком.

Вдруг одна из фигур, словно почувствовав наше присутствие, подняла руку и указала на нас. Все головы повернулись. В этот момент я понял – мы здесь чужие.

«Поехали отсюда», – мой голос был резким, лишенным всякой прежней вежливости. «Что-то мне это не нравится». Девушка, словно очнувшись от наваждения, рванула к своей машине. Я последовал за ней, сердце колотилось в груди, как пойманная птица.

Мы рванули прочь. Она вырвалась вперёд, её фары прорезали тьму, а я, словно привязанный, плелся позади. В какой-то момент, инстинктивно взглянув в зеркало заднего вида, я обомлел. За нами гнались. Но это были не люди. Это были… твари. Огромные, гротескные, с глазами, что сияли в ночной мгле, как раскалённые угли. Их силуэты искажались, словно сотканные из теней и кошмаров.

И они догоняли.

Одна из них, несмотря на расстояние, вдруг совершила немыслимый прыжок. Словно чёрная молния, она обрушилась на машину девушки. Я видел, как острые, словно серпы, когти впились в металл, рвя крышу, словно она была из бумаги. Крик девушки, искаженный ужасом, долетел до меня.

На секунду я застыл, парализованный этим зрелищем. Но вторая тварь, настигнув меня, начала таранить мою машину. Её ярость была осязаема, её ненависть – как ледяной ветер. Она била с такой силой, что я потерял контроль. Машину занесло, она сорвалась с трассы, кувыркаясь в темноте, пока не остановилась, перевернувшись на обочине.

Очнулся я с первыми лучами рассвета. Мир был размыт, звуки – приглушены. Я был жив, но каждый мускул моего тела кричал от боли. Всё, абсолютно всё тело, казалось, было разорвано на части. Но сквозь эту агонию пробивалось другое ощущение – холодный, липкий страх, который теперь навсегда поселился в моей душе.

Я попытался пошевелиться, но каждый дюйм моего тела отзывался невыносимой болью. Словно меня пропустили через жернова, а затем заново собрали из искореженных кусков. Кровь, густая и тёплая, стекала по моему лицу, застилая остатки зрения. Я ощущал её вкус на губах – металлический, горький, как сама смерть.

Где-то вдалеке, сквозь пелену боли и дезориентации, я услышал стон. Это была она. Девушка. Её машина, искореженная, словно игрушечная, лежала неподалёку, перевёрнутая и смятая. Я попытался крикнуть, но из горла вырвался лишь хриплый кашель, полный крови.

Внезапно, в тишине, нарушаемой лишь моим собственным дыханием, я услышал шорох. Не тот, что издают животные, а нечто более зловещее, влажное, словно кто-то волочил по земле мокрую шкуру. Оно приближалось. Я замер, притворяясь мёртвым, хотя каждая клетка моего тела кричала от страха.

Из-за перевернутой машины показалась тварь. Её силуэт был искажённым кошмаром, сотканным из теней и гнили. Глаза, те самые сияющие в ночи глаза, теперь горели в тусклом утреннем свете с нечеловеческой злобой. Она медленно, с отвратительным хлюпаньем, приближалась ко мне. Её тело было покрыто чем-то тёмным и липким, что капало на землю, оставляя за собой след, похожий на застывшую кровь.

Я чувствовал её дыхание – смрадное, наполненное запахом разложения и чего-то ещё, чего я не мог определить, но что вызывало тошноту. Она остановилась в нескольких шагах от меня, склонив свою уродливую голову. Я видел, как её челюсти медленно раскрываются, обнажая ряды острых, как бритва, зубов, покрытых засохшей кровью.

В этот момент я понял, что не могу просто лежать и ждать. Страх, который сковал меня, начал трансформироваться в ярость. Ярость выжившего, ярость загнанного зверя. Я не знал, откуда взялись эти твари, но я знал одно – я не собирался становиться их пищей.

Собрав последние силы, я резко дёрнулся. Моё тело протестовало, но адреналин, смешанный с чистым ужасом, дал мне необходимый импульс. Я выбил дверцу машины, которая, к моему удивлению, оказалась не полностью смятой. Тварь отшатнулась, удивлённая моей внезапной активностью.

Я вывалился из машины, упав на землю, которая была усеяна осколками стекла и искореженным металлом. Боль пронзила меня с новой силой, но я игнорировал её. Я видел, как девушка, несмотря на своё состояние, пытается выбраться из своей машины. Её лицо было бледным, глаза полны ужаса, но в них ещё теплилась искра жизни.

Тварь, оправившись от удивления, издала низкий, утробный рык и бросилась на меня. Её скорость была поразительной для такого громоздкого существа. Я видел, как её когти, похожие на чёрные серпы, тянутся ко мне.

В этот момент я заметил что-то блестящее среди обломков. Это был кусок металла, острый, как нож. Инстинктивно я схватил его. Это было всё, что у меня было.

Я увернулся от первого удара, почувствовав, как острые когти прочертили воздух там, где секунду назад была моя голова. Боль от движения была невыносимой, но я не мог остановиться. Я был загнан в угол, и единственным выходом было сражаться.

Тварь снова бросилась на меня, её пасть раскрылась, обнажая ряды зубов, похожих на зазубренные кинжалы. Я прижал острый металл к груди, готовясь к неизбежному. В этот момент я увидел, как девушка, собрав последние силы, выскользнула из своей машины и, хромая, побежала в сторону леса. Её силуэт, хрупкий и полный отчаяния, был последним, что я видел перед тем, как тварь обрушилась на меня.

Удар был сокрушительным. Я почувствовал, как острые когти впиваются в мою плоть, разрывая одежду и кожу. Боль была невыносимой, но я стиснул зубы. Я знал, что если позволю ей взять верх, то стану лишь очередной добычей в её кровавой охоте. Я закричал, не от боли, а от ярости, и вонзил кусок металла в её бок.

Тварь взревела, отшатнувшись. Из раны хлынула густая, тёмная жидкость, пахнущая гнилью и чем-то ещё, более отвратительным. Её глаза, до этого пылавшие злобой, теперь наполнились болью и яростью. Она снова бросилась на меня, но теперь её движения были более хаотичными, менее точными.

Я уворачивался, используя остатки сил, и наносил удары, куда только мог. Каждый удар был отчаянной попыткой выжить, каждой клеткой тела я боролся за каждый вдох. Я чувствовал, как мои силы иссякают, как тело отказывается подчиняться. Но мысль о девушке, бегущей в лес, о том, что я не должен стать её последним кошмаром, давала мне силы.

В какой-то момент, когда тварь снова попыталась схватить меня, я увидел её слабое место. Под её грудью, там, где начинались передние лапы, была небольшая щель, прикрытая кожей. Собрав последние силы, я рванулся вперёд и вонзил металл глубоко в эту щель.

Раздался ужасающий визг. Тварь отшатнулась, её тело задергалось в агонии. Она попыталась отступить, но рана была слишком глубокой. Она упала на землю, её тело билось в конвульсиях, а из пасти вырывались хрипы. Я стоял, дрожа всем телом, наблюдая, как жизнь покидает это чудовище.

Когда всё стихло, я упал на землю, не в силах больше стоять. Боль вернулась с новой силой, но теперь она была приглушена чувством победы. Я выжил. Я убил это.

Я лежал на земле, истекая кровью и пытаясь осознать произошедшее. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь моим тяжелым дыханием и отдалённым шорохом ветра. Я знал, что не могу оставаться здесь. Эти твари могли вернуться, и я не собирался стать их следующей жертвой. Собрав последние силы, я поднялся на ноги, каждая мышца протестовала, но я не мог позволить себе сдаться.

Я осмотрелся вокруг, пытаясь найти хоть какой-то след. Лес, который начинался всего в нескольких метрах от дороги, казался зловещим и манящим одновременно. Я знал, что мне нужно идти туда, но страх сковывал меня. Я не знал, что меня ждёт в темноте деревьев, но оставаться здесь было ещё опаснее.

Собравшись с духом, я направился к лесу. Каждый шаг давался с трудом, но я заставлял себя двигаться вперёд. Внутри меня бушевали эмоции: страх, гнев, беспокойство. Я не мог позволить себе думать о том, что произошло. Я должен был найти её.

Лес встретил меня глухой тишиной. Деревья, словно стражи, стояли в ряд, их ветви переплетались, создавая мрачный свод. Я шёл осторожно, прислушиваясь к каждому шороху, к каждому звуку. Вдруг я услышал её голос. Он был слабым, полным страха и боли. Я бросился в ту сторону, откуда доносился звук.

«Помоги…» – её голос звучал как шёп
Я бросился вглубь леса, следуя за её слабым голосом, который становился всё тише. Внезапно я наткнулся на её тело, лежащее среди корней, окружённое мрачной тенью. Она была ранена, но ещё жива, и в её глазах читался страх. Я схватил её и, несмотря на боль, потащил обратно к свету.

Эта ночь изменила меня навсегда. Я видел ад, и он видел меня. И теперь я знал, что мир гораздо страшнее, чем я мог себе представить.