роман Победитель трилогии Благодарю... Гл. 7

Глава 7
Дворец Бракосочетания

                Женщины с лёгкостью врут,  говоря о
                своих чувствах, а мужчины с ещё 
                большей лёгкостью говорят правду

Хорошей новостью встретили мы родителей, вернувшихся из Дома отдыха. Когда Виктор объявил о нашем решении пожениться, они обрадовались. На следующий день пригласили Витиных родителей в гости для знакомства.
Потом вдвоём наведались к друзьям, позвали прогуляться, и все вместе поехали к Ирине. Захватив и её, бродили по Перово. Не акцентируя внимание остальных ребят, поочерёдно сначала я, потом Витя отозвали в сторону Иру и Сашу Конюшкова и поделились с ними секретом.

Когда мы c Витей отделились и шли вдвоём, а все ребята впереди гурьбой, он сказал:
–   Кирюша, только ты учти, спокойной жизни у нас с тобой не будет. Я дома сидеть не могу, меня постоянно куда-то тянет. Люблю смех, сам иногда всех завожу, да ты и сама знаешь, не первый день знакомы. Так что приготовься – в походы будем ходить, песни у костра петь, к друзьям ходить, к одноклассницам…
Витя говорил всё то, о чём мечтала и я. В будущем муже, что бы там ни говорил отец, я была совершенно уверена. Он обеспечит достаток в доме, а уж я распоряжусь им умело и по-хозяйски. Буду экономить, чтобы была возможность вести красивую жизнь и ходить по барам и ресторанам. Витя и по этой статье подходил мне больше, чем Саша. Шумная и весёлая жизнь меня нисколько не пугала, даже наоборот. Если вдруг устану от бесконечных гулянок, могу спокойно отпускать его к друзьям – ведь одновременно они и мои друзья тоже. Пусть отвлечётся от домашних дел, у мужчин свои разговоры и темы для обсуждений, на цепи держать не буду. Господи, как хорошо, что Ты дал мне красоту, уверенность так помогает в жизни!

Мы зашли в Перовский парк и там из рук в руки стала ходить бутылочка – ну не могут ребята без этого! Ничего, когда приедем с Витей из Чехословакии, друзья к тому времени переженятся, вся дурь из головы вылетит и мальчишки будут заниматься семьёй.

Как-то разговорились с Витей о школе, и выяснилось, что в первом классе мы учились в одной школе. Только меня вскоре перевели во вновь отстроенную 782 школу, а Витя остался в той же 422. Когда родители получили новую квартиру на Федеративном проспекте, он и тогда школу не поменял и продолжал ежедневно ездить в старую. Виктор рассказывал про свой класс, про ребят, про учителей.
Потом сказал:
–   Завтра зайдём к Надюшке, пригласим её на свадьбу.
–   Кто такая? – спросила я без энтузиазма, ведь он не сказал – к сестре Надюшке, что за нежности?

–   А это моя первая любовь, школьная.
–   Почему же ты на ней не женился, если ты и сейчас говоришь о ней с восторгом.
–   А она замуж вышла.
–   Ты до сих пор её любишь, так?
–   Да какой там  “любишь”, толку-то никакого, она на меня – ноль эмоций...
“И это хорошо”, – подумала я, а Витя продолжал:
 – ...Понимаешь, мы дружим до сих пор, с ребятами заваливаемся к ней, как к тебе, помнишь?
–   А как муж на это смотрит?
–   Нормально...
–   Не ревнует?

–   Не-а, мы же одноклассники,  – несколько легкомысленно с оттенком вседозволенности, сказал он, как будто не осознавая что такими вещами лучше не злоупотреблять ради семейного счастья одноклассницы. – Всё, завтра пойдём! Кстати, ты с ней уже встречалась, хотя, может, и не помнишь, красивая такая. У Санька на проводах могла её видеть, Надя уже с обручалкой была, они тогда только поженились.
–   Не припоминаю. А впрочем, вроде какая-то беременная была с мужем.
–   Так вот она, наверное, и есть...
–   А-а, тогда понятно. Я ещё думаю, надо же – беременная и водку хлещет, да ещё всю ночь сидит.., – я хотела добавить, что в таком положении нужно о ребёнке прежде всего думать.., но вовремя остановилась.

Не стала тревожить его любовь, всё-таки первая и для него дорогая. Я уважаю его память. К тому же уверена, что смогу стать отличной женой и он не будет носить в своём сердце память о безвозвратно утерянной когда-то любви. Но выразительная мимика лица, когда он всуе упомянул об однокласснице, ещё долго стояла перед моими глазами. Я старалась не вдаваться в частности и отгоняла от себя назойливые мысли, так похожие на признаки первой ревности.               

На следующий день вечерком мы зашли к Надежде. Девушка вышла на лестничную площадку, спустилась вниз к окну, и Витя представил нас друг другу. Мы церемонно раскланялись. Они закурили. Хотя мы спешили по делам, Витя обо всём забыл. Бывшие одноклассники выкурили по три сигареты. Я стояла в клубах едкого дыма и ждала, когда же мы выйдем на свежий воздух. Торопить Витю не стала, чтобы они не подумали, что ревную. Наконец, мы разбежались в разные стороны. 

Встречу родители назначили на вечер. Мы с Витей планировали с утра съездить во Дворец Бракосочетания и подать заявку, чтобы к вечеру они уже могли нас поздравить... В полдень мы приехали во Дворец Бракосочетания, но из-за большой очереди нас отказались принять. Уходить назад плохая примета, сказала я Вите, которая означает, что у нас не сложится семейная жизнь. Но и без моих суеверий он уходить не собирался, просто моё замечание ещё больше его раззадорило, и он пошёл напролом. Раньше не было возможности наблюдать Витю в боевой обстановке и сейчас я с удовольствием видела его целеустремлённость.

Виктор вёл себя правильно и корректно, красиво говорил и, в конце-концов, под напором интеллигентных и немного западных манер жениха, заведующая сдалась и согласилась выслушать нашу просьбу. Дожидаясь приёма, мы сидели в коридоре, счастливые и влюблённые, сцепив руки и объединив сердца, перешёптывались и пересмеивались, поглядывая на другие пары – гораздо старше нас, почему-то не счастливые, слишком деловитые и с лицами, которые выдавали их тревожное состояние. Как будто они пришли в эти стены по принуждению. Через десять минут нас вызвали. 

С такими же радостными лицами, держась за руки, мы зашли в кабинет заведующей Дворцом Бракосочетания. Как только она узнала, что дело связано с заграницей, в её голову сразу закрались сомнения. Затем она придралась к чуть порванному военному билету Вити. Для консультации она направила нас ещё к одной из сотрудниц заведения. Нужную нам служащую мы никак не могли дождаться – она непосредственно совершала обряд торжественного бракосочетания пар и документального оформления. Немного подождав, мы смекнули, что поток новобрачных нескончаем и надо вклиниваться. Когда закончилась очередная регистрация брака, мы подошли к служащей. Готовая к регистрации следующая партия гостей и молодожёнов посмотрели на нас недоброжелательно, но ведь и нас тоже можно понять – мы хотим, как и они, жениться…

Виктор заумными фразами объяснял служащей нашу ситуацию, а я в это время имела удовольствие разглядывать невесту. Жених косился на меня и мне он тоже не понравился. Зато невеста – настоящая королева! Самым интересным и необычным в её наряде было то, что вместо фаты на ней была великолепная шляпа, как у светских дам высшего общества до революции. Платье казалось мне верхом роскоши, настолько оно было великолепно – пышное, со множеством рюшек и воланов – а также оно вторило моему целомудренному желанию не обнажать верх и иметь закрытыми руки.

Я всё примечала, что на ней одето и старалась запомнить – авось, пригодится.    
Из зала мы вышли, так же держась за руки. От волнения меня бросало то в жар, то в холод. Ну вот, и это называется – решили пожениться. Всегда была уверена, что хотя бы в таких заведениях не бывает проблем. Некоторым мужчинам трудно принять столь важное в жизни решение, только мне далось это легко и просто – Витя сам повёл в ЗАГС. А другие девчонки ребят за уши тащат, и вот, наконец, придут сюда, а тут та же морока, что и везде. Походят с часок по кабинетам и уйдут ни с чем. Ещё раз просмотрев наши документы и обстоятельства, связанные с пребыванием потенциального жениха за пределами Советского Союза, сотрудница вернула нас к начальству.

Заведующая Дворцом Бракосочетания сразу разводит руками:
–   К сожалению, молодые люди, ничем помочь не могу. У вас сложный случай. Все регистрации, связанные с заграницей, производит только Дворец Бракосочетания №1, так называемый Грибоедовский, попытайтесь туда.
Вышли из кабинета, призадумались. Одолевающие нас сомнения не дают покинуть присутственное место, стоим, совещаемся. Витя рассуждает вслух.
–   Может, она даёт понять, что надо дать? – говорит он и смотрит на меня вопросительно.
–   Не знаю, – отвечаю я.
–   Так, ладно. Ты стой, я пойду, намекну.
–   А сколько надо?
–   А, неважно! – рубанул он рукой воздух.

Виктор снова зашёл в кабинет к заведующей и пробыл там минут десять. Думаю, ну всё, сейчас вопрос решится.
Наконец, выходит с победоносным видом, но, тем не менее, говорит:
–   Нет, видно, нельзя на самом деле. Но она мне кое-что подсказала, пойдём!
–   Ну вот, уходим…
–   Ничего не поделаешь, Кира. Здесь точно не получится!
Я чуть не плачу. Пока у нас всё хорошо, плохой наша семейная жизнь быть не может, это было бы противоестественно, всё складывается на редкость удачно. Но отступать ни в коем случае нельзя – это плохая примета! Витя взволнован испуганным выражением лица и принимает близко к сердцу мои страдания. Я просто физически ощущаю, как срастаются в буквальном смысле наши души, как близок мне становится этот человек, – вот что вижу в глазах моего будущего, я надеюсь, мужа.

Это не проверка, нет, но получается, как тест на мою безысходность, Витя произносит:
–   Не волнуйся! Я добьюсь свадьбы, чего бы мне это не стоило!
Значит, стать моим мужем он предложил мне не просто так, я ему действительно дорога?
По пути домой заехали в районный Перовский ЗАГС, где оказались вполне приемлемые сроки ожидания торжества – на выбор от месяца до трёх. Предметно мы с сотрудниками заведения ничего не обсуждали, Витя не уточнял, откуда он, но когда показал военный билет, на этот раз никто не обратил внимания на рваное место.
Дома родителей ничем обрадовать не получилось. А всё из-за того, что любим поспать, встали бы пораньше – успели бы и в Грибоедовский. Хотя изначально трудно было предположить, что даже с регистрацией отношений в государстве такие проблемы.

Встреча предков прошла на высшем уровне. Родители друг другу понравились. Наша квартира не такая шикарная, зато обстановка с новомодной стенкой “Нойцер” Петра Петровича и Нину Евлампиевну впечатлила. К тому же у нас квартира современная – я приложила руку как дизайнер.

Назавтра Витя должен был уезжать, он и так задержался дольше положенного срока, но теперь планы изменились, поскольку заявку на регистрацию мы так и не подали. Утром он съездил на вокзал обменять билет на другое число неделей позже, и мы предприняли вояж теперь уже в Грибоедовский дворец.

Здание затерялось среди маленьких улочек центра Москвы, и его пришлось долго искать. Все эти дни мы неотрывно держались за руки и так же вошли во дворец, прямо как старшеклассники. На нас обрушилось великолепие настоящего дворца, от которого захватило дух. Неожиданно оказалось, что это даже к лучшему, что мы не остались на Динамо. Здесь сразу чувствуется, что Грибоедовский дворец обслуживает особую категорию людей. Несмотря на статус заведения, в архитектуре здания я по ужасной своей привычке заметила досадные недостатки. Великолепная и роскошная лестница совершенно не вписывалась в малогабаритный вход. Едва войдя внутрь через маленькую и узкую входную дверь, сразу упираешься в лестницу. Дефицит пространства налицо, а театр, смею заметить, начинается с вешалки.

По ступенькам величественной лестницы, устланной ковром, мы поднялись наверх, не решаясь прикоснуться к блестящим  массивным перилам из красного дерева. Разделись и только успели сдать пальто, как в раздевалку нахлынула англоязычная толпа. Жених – русский парень, белобрысый и несимпатичный, но с умным выражением лица, в смокинге и с бабочкой, рядом с невестой – красивой и молоденькой негритянкой. Меня поразил её свадебный наряд – русский: белое красивое платье и длинная до пола фата. Понадобилась большая сила воли, чтобы отказать себе в удовольствии рассмотреть такую необычную невесту. Белое платье сильно контрастировало с чёрной кожей девушки. Пришлось отвернуться. Позже мы увидели аналогичную пару, но женихом на этот раз был страшный негр с толстыми губами, а невестой – красавица-славянка…

Атрибуты помпезной обстановки, драгоценный антиквариат – зеркала, гобелены, мебель, а также сокровища прикладного искусства прошлых столетий совершенно гармонично вписывались в дворцовый интерьер и радовали глаз.
Мы прошли в административную часть, которая оказалась обычной, без всяких изящных штучек. Но сам воздух дворца был какой-то другой. В отличие от первого дворца бракосочетания, в который мы попали, здесь, в приёмной Грибоедовского дворца бракосочетания, вообще не было хмурых и молчаливых пар, и даже по возрасту все молодые под стать нам. Одета публика не как основная масса советских людей, а необычно и гораздо разнообразнее. Непривычные для русского глаза балахоны у мужчин, напоминающие Витин вязаный блейзер, и яркое одеяние женщин в тканях сочных тонов. На мне тоже была чешская кофточка насыщенного цвета морской волны, редкого для страны, если не сказать – единичного. Вообще-то кофточка эта Витина, но она мне так понравилась, что Витя отдал её мне. Кофточка трикотажная, со стоячим воротничком и молнией спереди, как у куртки.

В коридоре, где молодёжь дожидалась своей очереди, было непривычно шумно, если опять же сравнивать с дворцом на Динамо, где царило безмолвие, и только мы одни перешёптывались, посмеивались, тёрлись носиками и пожимали друг другу руки. Впрочем, тишина стоит во всех официальных учреждениях. В Грибоедовском дворце люди вели себя по советским меркам не совсем культурно. Русские держали себя сдержанно, и, в основном, молчали. Две пары, вроде нас с Витей, без комплексов. Но здесь переговариваться мы не cтали, потому что я рассматривала присутствующих, всех виновников того гула, который стоял в коридоре.
Три пары находились здесь с сопровождающими друзьями, и сидели в расслабленных позах в американской манере, когда нога кладётся на ногу пяткой на коленку. Все говорили в голос, и так же громко смеялись. Можно чувствовать себя раскованно, но не до такой степени – надо уважать окружающих, и говорить хотя бы на тон ниже. Американцы ходили по коридору и размахивали руками, даже бегали, прямо как дома на своей вилле. У советских ребят хватило ума смотреть на происходящее спокойно, а не осуждающе. Я тоже смотрела на них с пониманием, поскольку западные люди привыкли вести себя свободно и, в конце-концов, это не так уж и плохо. По крайней мере, это лучше, чем постоянная строгость и сплошные запреты, как это принято у нас. Я гордилась, что вхожу во всякие иностранные нюансы, ведь всё, что каким-то образом этого касалось, мне, как известно, очень нравилось.

Среди ожидающих своей очереди, две пары сидели совсем простые, четыре смешанные, подобные нашей, где один из пары – иностранного происхождения. Остальной народ иностранцы и, в основном, слышна английская речь, а по разбитному и слишком вольному поведению можно судить, что это американцы. Нашу пару определить было не так-то легко, поскольку внешне Витя похож на иностранца. Как впоследствии выяснилось, в крови у него течёт болгарская кровь. Смуглая кожа, орлиный нос и тёмные волосы говорили о принадлежности к неславянскому типу. Глаза у него карие с голубоватыми белками, выразительные, миндалевидной формы. Губы крупные. Когда провела по его богатой шевелюре рукой, то густые и жёсткие на вид волосы оказались мягкими и податливыми. У Вити необычная для Союза стрижка ёжиком, у нас коротко не стригутся. Исходя из всего этого, Витя вполне мог сойти за иностранца и впоследствии на улице его часто принимали за такового.

Я продолжала волноваться – всё ли и здесь пройдёт гладко? Никак не могла понять, почему возникают проблемы? Наконец, подошла наша очередь, и мы прошли в кабинет. Миловидная служащая обратила на нас свои добрые глаза. Сервис в Грибоедовском дворце Бракосочетания был совсем на другом уровне. Нас культурно усадили в нарядные кресла и вежливо разговаривали. Дворец демонстрировал собою синтез прошлого – антикварных кресел, старинной лепки на потолке – и настоящего, в устройстве новых семей столицы. Под стать великолепию обстановки, Витя красиво излагал свои мысли. Сначала в разговоре возникали некоторые заминки, при которых я каждый раз замирала.

Витя шёл на компромиссы и говорил, что всё достанет, всё устроит, от них требуется только одно – назначить день регистрации. Поскольку у нас сложный случай, Витя надеялся довести дело до логического конца какими-то обходными маневрами (например, взятками). Когда служащая выдвигала очередное препятствие, уверял, что всё устроит. Самое удивительное – она не возражала, не говорила, что это не положено, а понимающими глазами смотрела на него. Из чего можно сделать вывод, что люди, имеющие выход за границу и причастные к свободной жизни, так же современно смотрят и на проблемы нашей советской действительности. Пришло время столкнуться с таким явлением лицом к лицу.

Когда я раньше слышала о том, что многие люди пользуются блатом для достижения каких-то целей, мне было неприятно, что они действуют в обход cуществующих правил. По прошествии какого-то времени, поумнев, стала уважать людей, умеющих устраиваться в жизни. Как правило, это касалось привилегированных областей, в какой волею судьбы оказалась и я. И, как совсем недавно настраивала себя на военную семью и соответствующее окружение, так и сейчас, в кресле во дворце, я прикоснулась к краешку иноземной жизни. Это казалось намного приятнее строгой военной обстановки.
Западная жизнь предполагала свободу, хорошую музыку, красивое и комфортное обустройство, в общем, в моём понимании – сплошной праздник. Я вливалась в иностранную семью. Престиж! Вход только для избранных.

Наконец, обсудив все формальности, нам дали бумаги для заполнения.
–   Писать буду я, у меня красивый почерк, а ты будешь диктовать. Cогласен?
Витя малый сообразительный и бланки заполнялись быстро. Рядом с нами сидели две пары, которые постоянно ссорились, в чём-то не соглашаясь друг с другом. Странно – они как будто ненавидят друг друга, а пришли жениться. Мы с Виктором по-деловому составляли бумаги, на возникающие вопросы сразу находили ответы, улыбались друг другу и перемигивались. Более всех мы были похожи на пару влюблённых голубков.

Он весь серьёзный, на шутки не реагирует и говорит как хозяин. Настоящий. Мой. Уже чувствуется мужнина рука, эх, какая крепкая. И мне это нравится!
–   Ну ладно, так уж и быть, уломал...
–   Ну-ну, попробовала бы сопротивляться…
–   А что, не имею права сопротивляться? – откровенно строю ему глазки.
–   Бесполезно. Моя жена будет только.., – чеканит он слова, не обращая внимания на мой призывный взгляд.
–   Ух ты, какой строгий муж. Прямо командир!
–   Ну, хорошо, Кирюша, поехали дальше, – меняет он тон.
–   Поехали!.. Фамилия мужа.
–   Пиши: Хозяинов.
–   Хозяинов, да? – опять улыбаюсь я. Собираюсь сморозить что-то...
–   Кирюша, я понимаю – у тебя хорошее настроение, но всё же волнуюсь, потому что нам надо побыстрей закончить, вдруг ещё куда-нибудь придётся ехать. Время четвёртый час, а такие службы в шестнадцать уже закрываются…

Документы приняли без дальнейших проволочек  и предложили на выбор две даты – через месяц и через два, соответственно 7 декабря и 7 января. Три месяца мы даже не рассматривали, а выбрали два, и то только потому, что за месяц не успею купить свадебный наряд. Хотя и два месяца – тоже впритык. Но мы уже не могли жить друг без друга, и разлука даже в два месяца казалась чудовищной. Вместе с открыткой, на которой были обозначены дата и время торжества, нам вручили двойной листочек “Молодожёнам”, адресованный жениху и невесте, в котором говорилось об ответственности мужа и жены за счастье и благополучие семьи. А также мы получили “Приглашение” на посещение свадебных салонов-магазинов на два лица, где тоже была проставлена дата свадьбы и указаны фамилии молодожёнов.

О таких приглашениях мечтали многие, поскольку подобные салоны можно смело приравнять к известным магазинам “Берёзка”, в которых всё продавалось за валюту. В небольшой красочно оформленной книжечке в нескольких разделах, таких как “Платье”, “Костюм”, “Обувь” и других, всю страничку занимали квадратные талоны с ценами от “10” до “30” или даже “50”-ти, и по мере приобретения товара, продавцы специализированных магазинов отрезали отоваренные талоны. Из-за недостатка средств я не израсходовала даже половину талонов. Некоторые молодые люди, одержимые дефицитными товарами, извращаются до того, что специально ради такого приглашения подают заявку на регистрацию брака, а потом три месяца пользуются магазинами. Мы сдали документы и с сознанием выполненного долга приехали домой, где нас поздравили родные.
На следующий день Виктор уехал.