Гуннар Рундгрен - Спуск

Первоначально опубликовано в Garden Earth
7 ноября 2025 г.
 
Продолжим наш спуск в коллапс. Прежде всего, позвольте мне четко заявить: «Я не знаю [как это произойдет]» (ссылка на Нейта Хагенса). Вы тоже не знаете. Мы не можем знать или предсказать что-то столь сложное, как человеческое общество и его траектория развития.

Я замечаю, что коллапс постепенно выходит из тени и становится частью массовой культуры. Когда я был молод, будущие антиутопии часто строились вокруг ядерных войн или вторжений инопланетян. Когда эти угрозы стали исчезать, маловероятная угроза зомби стала обычным явлением. Затем последовали экологические катастрофы и пандемии. Сейчас причины коллапса в популярной культуре, похоже, заключаются в нехватке энергии, климате, враждебности искусственного интеллекта или просто в распаде социального порядка. Коллапс все чаще воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Между тем ни общество, ни отдельные люди не принимают мер, чтобы подготовиться к нему.

Делайте так, как делали раньше

Тип распада нынешней системы повлияет на то, что будет после нее. К лучшему или к худшему, человеческие культуры передают многое из прошлого, как хорошее, так и плохо. Паттерны, нормы и институты также часто сохраняются, даже если их первоначальная причина и контекст утрачены. В первой статье я писал о том, как многие правила Римской империи формировали Европу на протяжении веков после падения Рима и действуют до сих пор. Эта зависимость от выбранного пути очень заметна в структуре метаболизма общества. Как только вы начинаете заниматься сельским хозяйством как основным источником пропитания, трудно вернуться к собирательству или рыболовству (хотя в истории обратный ход происходил несколько раз в ограниченных географических районах). Зависимость от выбранного пути играет большую роль и на уровне отдельных фермерских хозяйств. Способ ведения сельского хозяйства проявляется в технике, зданиях, инфраструктуре полей, а также в выборе сельскохозяйственных культур и пород скота. Зависимость от выбранного пути также сильна в энергетических системах и технике. Достаточно посмотреть на автомобильную промышленность и то, насколько она тесно связана с ископаемым топливом и двигателями внутреннего сгорания.

В моей третьей статье я более подробно обсудил факторы, приводящие к коллапсу. Здесь приведу только краткую версию:
Капитализм как таковой построен на росте, который не может продолжаться вечно и который де-факто замедлился. Некоторые, например Тим Морган, считают, что реальный рост экономики уже закончился, по крайней мере в странах с высоким уровнем дохода. Рост, который мы видим в показателях ВВП, не отражает реального увеличения благосостояния или богатства, а лишь увеличение долга. По совпадению, в параллельном проекте, над которым я сейчас работаю, я пытаюсь исследовать биофизические основы экономики и то, как выглядит связь между ВВП, богатством и землей (в данный момент я немного застрял, что, вероятно, и является причиной, по которой я пишу об этом...). Очевидно, что номинальное богатство финансового капитала и производственный потенциал экономики не синхронизированы. Финансовое богатство по своей сути является требованием к экономике; в конечном итоге вы должны иметь возможность конвертировать свои доллары, биткойны, казначейские облигации или акции в вещи, материальные активы или услуги других людей. Но это просто невозможно при экспоненциальном росте финансового капитала и долга.

Капитализм не выживет без роста, а тем более при сокращении роста (дегроус) в течение длительного периода времени. Причина заключается в его внутренних свойствах, а также в социальной реакции на растущее неравенство, которое неизбежно в условиях медленного роста. Капитализм либо ослабнет, либо будет свергнут народным недовольством. Или, как я писал ранее... некоторые люди могут просто отказаться от него, уйти.

Переворот в мировой экономической системе, конец роста и крах огромных частей финансовой системы приведут к тому, что значительная часть реального капитала окажется в затруднительном положении либо из-за отсутствия рынков, либо из-за нехватки необходимых ресурсов. Ситуация усугубляется энергетическим кризисом: ископаемое топливо становится все более дорогостоящим (это уже имеет место даже без учета климатических факторов, но, очевидно, станет еще более заметным, если добавить к этому углеродные налоги или учесть «внешние издержки», вызванные изменением климата), а альтернативные источники станут еще более дорогостоящими, особенно для транспорта.

Сочетание последствий уничтожения капитала, растущего неравенства и потери каналов снабжения приведет к краху многих национальных государств, и в частности международных и наднациональных политических систем. Как я уже писал ранее, нетрудно представить себе крах США и ЕС. В целом, будет устранена большая часть сложностей — финансовых, экономических, политических и технологических. На национальном уровне власть будет передана регионам и местным политическим системам, либо по замыслу, либо по умолчанию (т. е. местные политические системы просто заявят о своей власти).

Упрощение и уничтожение капитала также окажут огромное влияние на урбанизацию. Урбанизация в том масштабе, в котором мы ее видим сегодня, является результатом механизации сельского хозяйства (без нее большинство людей по-прежнему занимались бы сельским хозяйством, и поэтому в городах проживало бы небольшое количество людей) и дешевого транспорта, в основном за счет ископаемого топлива и химических удобрений, обеспечивающих линейный поток питательных веществ в города. Другой, менее признаваемый аспект урбанизации заключается в том, что она в значительной степени усиливает и умножает неравенство во власти и капитале. Большинство городов похожи на колониальную державу по отношению к своим сельским окрестностям. Я предвижу массовый исход из городов. По мере того как земля снова станет более важной, огромное неравенство во владении землей вновь станет предметом политической борьбы.

Развитие технологий также в значительной степени зависит от капитала, численности населения, разделения труда и глобальных цепочек поставок. В условиях сокращения экономики технологическое развитие будет незначительным, а некоторые существующие технологии просто исчезнут. Некоторые из них — потому что они слишком дорогостоящие, другие — потому что они зависят от компонентов, поставляемых из многих разных мест, или потому что не хватает людей, обладающих квалификацией, необходимой для их поддержания. В следующей статье я более подробно рассмотрю ситуацию с энергетикой и технологиями после коллапса.

Нас становится меньше

Мировое население быстро переходит от быстрого роста к стагнации, а вскоре перейдет к сокращению. Сокращение населения будет играть важную роль в двух аспектах. Сокращение населения означает меньше рабочих рук в производстве и меньше потребителей. Это также означает падение цен на жилье. Таким образом, это ускорит и усугубит коллапс. В то же время, меньшее население в некоторых отношениях облегчит создание новой культуры. Сочетание меньшего населения и значительно меньшего экологического следа на душу населения позволит частично восстановить природу.

Будет ли война?

Большую неопределенность и опасение  вызывает вопрос, приведет ли коллапс к войне. В целом я верю в человечество больше, чем это отражено в различных антиутопиях. Вопреки распространенному мнению, существует множество доказательств того, что в периоды дефицита и конфликтов люди скорее сотрудничают и делятся ресурсами, чем борются за них. Я не единственный, кто заметил у себя дома, в Швеции, так и во многих бедных странах, что бедняки, как правило, более щедры, чем богатые. Глобальное исследование процветания показывает, что большинство людей ставят условие «быть хорошим человеком» на первое место в списке, что является самым важным в жизни. Люди совершают плохие поступки, но в целом они не злые, или, по крайней мере, не хотят быть злыми.

Конфликты и войны в основном возникают на институциональном уровне, когда страны, корпорации и другие организации претендуют на большее количество ресурсов, или в результате столкновений по поводу ценностей, культуры и религии. И я не исключаю войн в будущем, поскольку войны были на протяжении всей письменной истории человечества. Но даже если мы окажемся в состоянии войны, она закончится, и жизнь  как-то будет продолжаться, если только это не будет тотальная ядерная война.

С войной также связан вопрос о том, насколько глубоким будет коллапс. Теоретически, я не думаю, что биофизические условия и превышение человеком своих возможностей должны привести к очень глубокому коллапсу. Возвращение стран с высоким уровнем дохода к 1960-м годам, когда страны со средним уровнем дохода находились на том же уровне, а бедные страны достигли бы аналогичного уровня материальных условий, вероятно, было бы устойчивым (простите за использование этого избитого слова) с высоким уровнем равенства, органическим сельским хозяйством и разумным наращиванием возобновляемых источников энергии. Очевидно, что в случае войны или других проявлений гражданских беспорядков падение будет более глубоким — и более быстрым — чем в случае упорядоченного спада. Общество, и в частности его влиятельные группы — капиталисты и политический и экономический управленческий класс — будут пытаться поддерживать порядок и статус-кво, инвестируя больше средств в поддержание системы, добывая больше нефти и газа, тратя больше денег, стимулируя экономику для увеличения потребительских расходов и т. д. (звучит немного знакомо?). Именно это и происходит уже некоторое время. Все эти усилия только затрудняют предотвращение коллапса и сделают его более глубоким, чем «это необходимо».

Поэтому я предполагаю, что коллапс будет более глубоким. Допустим, что мы достигнем уровня ВВП, близкого к 5000 долларов на человека (то есть как в Нигерии сегодня или в Западной Европе в 1920-х годах). Конечно, показатели ВВП и денежные значения являются очень грубыми мерами уровня жизни, поэтому не стоит слишком зацикливаться на этой цифре. Моя следующая статья на эту тему будет написана с учетом этого.

Вдохновение от других

Пока я готовлюсь к этому, позвольте мне указать на два источника вдохновения для того, как мог бы выглядеть мир после коллапса. Я, как и любой другой человек, практически не имею оригинальных мыслей. Когда речь заходит об обществе, мы все снова и снова обрабатываем идеи других людей и эволюцию человеческой культуры.

Я только что прочитал книгу Криса Смайе «Finding Lights in a Dark Age» («В поисках света в темные времена») и написал о ней подробную рецензию на шведском языке. В ней затрагивается множество тем и представлено множество точек зрения, которые не вписываются в рамки общепринятых дискуссий и концепций, особенно тех, кто привык видеть основную линию конфликта между левыми и правыми или между рынком и государством. Основное внимание в книге уделяется социальным, а не технологическим или экономическим аспектам. Точки зрения Криса Смайе имеют дополнительный вес благодаря практическому опыту, который он и его жена Корделия приобрели, превратив свою ферму в диверсифицированное предприятие с большим количеством социальных взаимодействий. Я не буду пытаться здесь резюмировать книгу, а просто укажу на некоторые точки зрения, которые меня заинтересовали или которые, на мой взгляд, могут быть интересны моим читателям.

Крис Смайе считает, что люди — это сложные существа, которые не являются по своей природе хорошими или плохими, и что будущее (также) будет хаотичным. В качестве решений он указывает на дистрибутизм, аграрный популизм, имманентизм и некоторые другие концепции, которые для многих могут быть «новыми». Четыре составляющие — семьи, домохозяйства, общины и сообщества — являются основными взаимодополняющими строительными блоками будущего, как и в прошлом. Он реабилитирует семью от ее довольно запятнанной репутации среди «прогрессистов».

Еще одна книга, которая дает интересную перспективу того, как мог бы (должен был бы) выглядеть мир после коллапса, — это «Новости из ниоткуда» (1890) Уильяма Морриса, представителя движения «Искусства и ремесла». В романе Моррис, посредством воображаемого путешествия в будущее, близкое к нашему времени, рисует пасторальное будущее без промышленности, школ (!), загрязнения окружающей среды и частной собственности. Природа восстановлена, но не в виде первозданной дикой местности, а в виде терраформированной садовой страны (Трафальгарская площадь превращается в абрикосовый сад). Особенно интересен его взгляд на работу. В утопии Уильяма Морриса люди любят работать, они видят в работе творческое удовольствие и даже боятся, что, если они будут слишком эффективны, в будущем работы будет слишком мало. Это действительно другой взгляд, чем взгляд нашей цивилизации, и он также сильно отличается от взгляда большинства социалистов XIX века на работу как на необходимое зло, которое следует свести к минимуму.

Благодаря такому взгляду на работу исчезает и разрыв между производством, досугом, воспроизводством и взаимной поддержкой. Нет фабрик, но есть общие мастерские, где люди вдохновляют друг друга и реализуют совместные проекты. Конечно, это утопия, но довольно привлекательная. Есть, конечно, и многие другие, писавшие о возможном мире, такие как Э. Ф. Шумахер, Иван Иллич и Петр Кропоткин. Все они заслуживают внимания.

*  *  *
Гуннар Рундгрен работал практически во всех сферах органического сельского хозяйства. Он опубликовал несколько книг о главных социальных и экологических проблемах нашего мира, продовольствии и сельском хозяйстве.
Переведено с помощью DeepL.com (бесплатная версия)

[Комментарий ВП. В целом я согласен с описанием "спуска".  Есть  положительные и отрицательные моменты, трудно сказать, какие из них будут превалировать. Рундгрен дает положительный прогноз.  Действительно,  снижение популяции Homo sapiens по разным причинам (включая масштабные войны и эпидемии) должно облегчить выживание людей и других видов. Люди возвратятся к нормальным практикам жизни, опробованным в течении тысячелетий. Накопленный опыт последних одной-двух сотен лет должен облегчить выживание.  Резкое снижение выбросов  и загрязнения также пойдет на пользу.  Здесь я вижу некоторую надежду.   
   Но нельзя сбрасывать со счетов и отрицательный прогноз. Прежде всего это потеря разума, психические расстройства, когнитивный диссонанс. Хаос в политике, экономике. Ожесточение людей и войну всех против всех. Примером такой потери разума может быть руссо-украинская война (или война на Ближнем Востоке). Она может послужить катализатором спуска. У оставшихся людей просто не будет шансов объединиться и они падут жертвой насилия со стороны мародеров/каннибалов (см. фильмы Mad Max, The Road, и др). Наконец, не исключен приход техно-фашизма, возглавляемого миллиардерами вроде Маска, засилие техно-людей, ИИ, биоинженерии и т.п. В последнем случае вымирание человечества предпочтительнее.]