Она прилетит снова

— Лови! Лови!

— Кого? Где?

— Пёрышко! Вот оно, вот! — Ёжик бежал по весеннему лугу и размахивал лапами.

Медвежонок покрутил головой:

— Где? А!

Ёжик с Медвежонком наперегонки бросились за пёрышком. Оно кружилось в воздухе, точно подхваченный ветром листик. Туда, сюда... И упало прямо в лапы Медвежонку.

— Держи.

Ёжик прижал пёрышко к груди. Оно было белое-белое — перо обронил лебедь.

— Что ты будешь с ним делать?

— Положу в шкатулочку, — сказал Ёжик.

— Зачем?

— Понимаешь: птицы возвращаются с юга. Грачи, скворцы, потом ласточки, лебеди... Перезимуют в тёплых краях — и к нам. Это значит, наступила весна.

— А пёрышко-то зачем? — не понял Медвежонок.

— Придёт лето, за ним осень. А я буду смотреть на пёрышко и вспоминать весну.

У Ёжика в шкатулочке хранилась память об осени, зиме, первых днях весны...

Бывало, зимой Ёжик вынимал из шкатулки листик — багряный кленовый лист. Ёжик любовался им, затем вынимал круглый каштан — гладкий и бурый, как шляпка боровика, грел его в лапах и вспоминал осень.

Какой она была красивой, печально-торжественной и всё-таки радостной. Золотые, багряные, рыжие листья облетали с деревьев. Воздух становился прозрачным, зыбким, как паутинка. Самые красивые листья, каштаны, жёлуди и тонкую паутинку Ёжик сложил в шкатулочку — на память об осени.

А зимой Ёжик долго бродил в тёплых валенках по заснеженным тропкам.

— Чем наполнить шкатулку? — бормотал Ёжик, заложив лапы за спину. — Чтобы, откроешь — а там зима!

Медвежонок шутя бросил в него снежком:

— Вот!

— Растает, — отвечал Ёжик.

— Сосульку возьми, — подсказал Заяц. — Сосулька зимняя. И крепкая, как морковка.

— Согреется. Будет лужа, — качал головой Ёжик.

Он пол-леса прошёл и всё думал, думал. А потом догадался — положил в шкатулку гроздь рябины. Рябина ярко-красная, наливная — так рдеет она только зимой.

По весне отыскал Ёжик стебелёк подснежника. Кто-то сорвал подснежник и бросил, а Ёжик нашёл и убрал в шкатулочку. К подснежнику добавилась скорлупка с каплей весенней росы... и вот теперь пёрышко.

Наступило лето. Ёжик открыл шкатулку, поставил у распахнутого окна. На алую гроздь рябины осторожно присела бабочка. Шоколадные крылья её трепетали.

— Хватай! Улетит же! — закричал Медвежонок.

— Ты что? Ведь она живая, — прошептал Ёжик.

И бабочка улетела.

— Эх, — протянул Медвежонок. — Говорил тебе: держи. Надо было её под крышку. А теперь? Нечем и лето вспомнить.

— Как — нечем? — улыбнулся Ёжик. — Открою шкатулочку и будто вновь вижу, как сидит на рябине бабочка. Словно она и сейчас здесь, и тихонько шевелит крылышками.

— Это не по-настоящему, — помотал головой Медвежонок.

— А по-настоящему как? — спросил Ёжик.

— Ну... Чтобы потрогать.

— Разве бабочек трогают?

— Тогда, чтобы увидеть. — Медвежонок подумал и добавил: — Глазами. Взаправду.

Ёжик взглянул на Медвежонка и сказал тихо-тихо:

— Ты просто смотри. Смотри, как смотрю я. И тогда... она прилетит снова.