Реформатор

   Вместо пролога.

   В курилке механического цеха крупного завода. Двое рабочих разговорились о работе, о зарплате, о политике, о порядках на заводе, в стране.
     - Слушай, а ты с какого года?
     - С 85-го.
     - А, Горбачев в этом году заступил генсеком компартии.
     - А ты с какого?
     - С 80-го, когда Брежневское правление подходило к концу.
     - Да-а, история.
     - А ты о Столыпине что-нибудь  знаешь?
     - Ну да, например, то, что он правил царским правительством при Николае Втором.
     - Да. Я читал, что он был реформатором. За это его и убили террористы. В последнее время о нем много пишут, а вот о Косыгине…
     - О Косыгине я  тоже слышал. При Брежневе в правительстве работал.
     - Так вот он был настоящим реформатором…

О, сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг,
И случай, бог изобретатель…

А.С. Пушкин

     Москва. 15 февраля 1965 года. Кабинет Брежнева в здании ЦК КПСС на Старой площади. В приемную входит взволнованный Суслов.
     - Один?
     - Один, заходите, - ответила секретарша.
     Суслов заходит в кабинет и без паузы:
    - Леонид… Леонид Ильич, что опять вытворяет этот сталинский выкормыш!
     - Ты, Михаил, опять о Косыгине, что ли?
     - Ну, а о ком же еще? Опять с этими итальянцами путается. Капитализм в страну тянет. Леонид, зачем ты ему попустительствуешь?
    - А-а, ты насчет автозавода итальянского?
    - Ну, да!
    Брежнев встает из-за стола, делает несколько слегка приседательных движений.
    - Ноги, понимаешь, затекают. Надо бы больше двигаться, а когда? Только  на охоте и отводишь душу, свободным, понимаешь, себя чувствуешь… Слушай, Миша, а почему ты с нами не охотишься?
     -  Не умею я стрелять, да и не люблю.
     - Зря, охота заставляет держать себя в тонусе, как говорит мой Юрка. Ладно. Теперь о Косыгине. Да, Миша, я ему попустительствую. Конечно, до поры, пока делает то, что от него требуется. А делает он свое дело, надо признать, хорошо.
     - Чего же хорошего, если это не на пользу ленинской политике…
     - Вот что, дорогой Михаил Андреевич, ты занимаешься идеологией, и это у тебя тоже хорошо получается: укрепляется патриотизм, в среде коммунистов и комсомольцев выдвигаются хорошие лозунги, зовущие вперед и беспартийные массы. Но тебе ли не понимать, что для развивающейся экономики, то есть нашей экономики, эти лозунги и начинания будут гласом вопиющего в пустыне, как говорят верующие люди, если не будет конкретных экономических преобразований. Мало тебе хрущевского авантюризма, приведшего страну почти к полному обнищанию. Вот Косыгин и старается, не без согласия и помощи ЦК вытащить экономику из трясины. Да  ты же сам на Политбюро был согласен с обеспокоенностью партии экономическим спадом и  мерами по его преодолению. И насчет автозавода. Косыгин договорился купить у них автозавод, как его… FIAT. На наших условиях, между прочим, с полным производственным циклом и полным воспроизводством всех комплектующих. И завод этот мы назовем по-своему. Косыгин же предложил построить его в городе Тольятти. Символично?
     - Да, символично… А вот Устинов, наш министр обороны, предлагает построить свой, отечественный автозавод, вдобавок к «Москвичу».
      - Знаю. И хорошо. Пусть минобороны его и строит, не помешает, а только укрепит наш хилый автопром.
     (Суслов про себя: «Да, поработал тут Косыгин, запудрил мозги не только генсеку…).
     - А не скатимся мы, Леонид, к мелкобуржуазным собственническим настроениям? К потребительству?
      - Не думаю, Миша. Пока у нас еще не те возможности. А то, что люди смогут на свои накопления купить легковушку, так это обоюдная польза: у советской семьи появится средство передвижения на отдаленные расстояния, например, на юг, к морю. Чем плохо? А у государства – средства для дополнительных капиталовложений в развитие экономики. И это тебе, одному из руководителей страны, приходится втолковывать. Кстати, а что это тебя вдруг взволновала деятельность Косыгина? И почему ты называешь его сталинским выкормышем? Ведь ты и сам оттуда. Да и все мы, партийная гвардия…
     - Но он был приближен к Сталину. Например, Сталин отмазал его от «ленинградского дела». А почему?
      - Ну, Сталин знал, кого топить, а кого вытаскивать. Видимо, не ошибся вождь народов в своем, как ты говоришь, выкормыше. Например, кто «дорогу  жизни» через Ладогу организовал? Косыгин. А на чьи плечи легла эвакуация заводов и населения в восточные районы  страны? На Косыгинские. Так что…
       - Но и мы не сидели, сложа руки. Тоже внесли свой вклад. Ты на фронте, я в тылу. Всем хватило лиха.
     - Да, ты прав.
     -  Ну и, во-вторых, не взволновала, как ты выразился, а смутила. И не меня одного. Какая-то смычка социализма с капитализмом происходит.
     - Ну-у, скажешь тоже, смычка. Это всего лишь торговля. Они нам завод и прочие товары, а  мы им нефть и газ.
      - Но ты же понимаешь, что они нам подсунут по принципу «на тебе боже, что нам негоже».
      - Да, наверное, не последние разработки  и образцы нам предложили. Ничего. Мы эти образцы возьмем за основу и начнем разрабатывать свои. Так что, дорогой Михаил Андреевич, не ворчи по поводу Косыгина, а поддержи. Увидишь пользу. Ты же знаешь, что сейчас идет активная работа в Совмине и ЦК по планам восьмой пятилетки. И Косыгин всю ответственность за ее выполнение взял на себя.
       - Знаю. И сам по мере своих полномочий принимаю участие.
       - Не обижайся. Твоя задача подкрепить пятилетку идеологически. Так, чтобы ее выполнение стало делом всего народа.
      - Разумеется. Идеология – сильная сторона партии. Ладно, пойду. У меня там делегация Болгарской компартии. За опытом приехали...
      - От меня пламенный привет болгарским братьям.

     Три года назад, май 1962 года. Москва. Итальянская торгово-промышленная выставка. Хрущев и заместитель председателя Совета Министров СССР (Хрущева) Косыгин осматривают выставку. Их сопровождают президент автоконцерна FIAT Ритторио Валетта  и устроитель выставки господин Саворотти.
     Хрущев: - Выставка хорошая, ничего не скажешь. Особенно автозавод впечатляет.
     Саворотти: - Господин премьер-министр, вы можете иметь у себя такой же.
     Хрущев: - Что вы имеете ввиду?
     Саворотти: - Мы можем построить такой же автозавод у вас, в Советском Союзе.
     Хрущев: - А что? Надо подумать. Две системы должны контактировать, ну, сосуществовать, что ли. Мы ведь тоже можем кое-что предложить. Не нищие. Вот, например, лес, руду всякую.
     Саворотти: - Да, это нас интересует. Еще драгоценные металлы, которыми так богата ваша страна. И нефть…
     Хрущев: - Ладно, ладно, подумаем. Вот товарищ Косыгин, мой заместитель, с вами свяжется.
    
    Июль 1962 года. В кабинете Хрущева Косыгин.
    - Никита Сергеевич, над предложением итальянцев насчет строительства у нас автозавода вы думали?
     - Алексей Николаевич, мне столько надо над всем думать, что кое-что и забываю. А ты, наверняка, думал. Выкладывай, что надумал. Думаешь, стоит?
      - Стоит, Никита Сергеевич. Стране явно не хватает легкового да и любого другого транспорта. А промышленность, народное хозяйство, очень нуждается.
      - Ну, так давай развивать свое производство этого самого автотранспорта. Что, ума у нас не хватает, что ли?
      - Ума хватает. Оборотных средств на все не хватает. Производственные фонды тощие.
     - Итальянцы что ли эти фонды нам наполнят?
     - Да, и в немалой степени. Возьмем хотя бы строительство автозавода легковых автомобилей. Они предлагают нам завод мощностью 600 тысяч автомобилей в год. Они же дадут нам под это дело и не обременительный кредит…
     - Ты думаешь?
     - Договоримся. Так вот: доступные для нашего населения автомобили принесут в казну очень хороший доход. И тогда…
     - Ладно, я тебя понял. А не смущает, что у этих «гнилых» капиталистов мы, коммунисты, покупаем целый завод?
       - Никита Сергеевич, нельзя зацикливаться на том, что мы коммунисты и никого больше не признавать.
     Хрущев ходит по кабинету в задумчивости.
    - Наверное, ты прав. Сами мы еще далеко не все можем воспроизвести, сконструировать. А вот построить завод – в наших силах… Вот что, Алексей Николаевич, поезжай-ка ты в эту Италию. Посмотри, поторгуйся, сразу ничего не обещай. Они будут уговаривать, обещать выгоду, и ты выкажи интерес. Скажи, что должен обсудить в правительстве…
    
       Возвращался из Италии Алексей Николаевич окрыленный. Он был убежден, что уговорит Хрущева и ЦК партии пойти на сделку с итальянцами. Но…столкнулся с жесточайшим сопротивлением партийных ортодоксов в Центральном комитете КПСС.
       Устинов предложил построить свой, полностью отечественный, автозавод. Косыгин понял, что идет борьба за ресурсы, но решил не сдаваться.
       Предложение Устинова ЦК приняло, как единственно правильное. Совмин во главе с Хрущевым выделил на строительство «устиновского» автозавода в Ижевске дополнительные средства. Завод построили «на скорую руку». Первые же сотни «ижаков» не выдержали конкуренцию даже с «Москвичем». Но противников «буржуазных» легковушек не уменьшилось, пока в ноябре 1964 года Хрущева не убрали со всех постов. Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Брежнев, а председателем Совета министров СССР – Косыгин. Алексей Николаевич сразу взялся наверстывать упущенные возможности.

    4 августа 1965 года. Кабинет Брежнева. Брежнев встает из-за стола, встречая Косыгина.
     - Садитесь, Алексей Николаевич. Разговор у нас не на минуту. Сейчас принесут чаю, вот по русскому обычаю за чаем и поговорим.
     Принесли чай и печенье.
     - Так вот, я по поводу вашей записки, а точнее – доклада на Пленум ЦК. Прочитал внимательно. И скажу прямо: доводы  экономических реформ в народном хозяйстве страны основательны и убедительны.
    - Тут, Леонид Ильич, особенно важно ввести новые формы хозяйствования. Например, без хозрасчета на предприятиях экономику с застывшего места сдвинуть невозможно.
     - Вот по поводу этого хозрасчета у меня первый вопрос.
     - Да, внимательно слушаю.
     - Признайтесь, вы его присмотрели у югославов?
     - Не только, Леонид Ильич. Еще у поляков, венгров. А главное – наши ученые-экономисты, оттолкнувшись от зарубежного опыта, разработали и предложили свою, нам наиболее подходящую, модель реформы.
     - Кто же эти ученые?
    - Например, профессор Харьковского госуниверситета Либерман. Его труд «План, прибыль, премии» очень созвучен задуманным Правительством реформам.
     - Либерман… Еврей?
     - Советский еврей. Очень талантливый ученый-патриот. Я с ним, а так же с ученым-экономистом Немчиновым не раз беседовал. Я им свои сомнения высказывал, а они аргументировано доказывали свои обоснования, с расчетами, выкладками. Так что, Леонид Ильич…
      - И все же элементы капиталистического управления экономикой… Пленум может не принять.
     - Тогда у Советского Союза не будет перспектив быстрого подъема экономики. Так и будем жить с вечным дефицитом.
      - Ну ладно, ладно. Дефицит у нас не во всем. Вон сколько леса, природных запасов…
     - Эти природные запасы надо использовать с умом. Иначе скоро и без них останемся.
      - Хорошо, Алексей Николаевич, в докладе твоем (Брежнев переходил с «вы» на «ты» и наоборот) я сделал некоторые пометки. Посмотри, не отвергай сразу. Ну и выноси на Пленум. Он через две недели.

    17 сентября 1965 года. Пленум ЦК КПСС. На трибуне Председатель Совета министров СССР Косыгин А. Н.  Его доклад «Об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства» в повестке был вторым. Первым – «О созыве XXIII cъезда партии».
      В своем докладе Косыгин привел в пример итоги эксперимента с внедрением новых форм хозяйствования, где хозрасчет был главным критерием. Проводился он в городе Энгельсе, на комбинате синтетических материалов, численностью трудящихся более полутора тысяч человек. Так вот, за два года работы предприятия (эксперимент начался еще при Хрущеве, который был приверженцем всяких новшеств, часто авантюрных) комбинат на свои средства, полученные за счет прибыли от применения хозрасчета, построил более 700 тысяч квадратных метров жилья, больницу с поликлиникой, несколько детских садов, школу, оздоровительный комплекс со стадионом. Бесплатные путевки в санатории и дома отдыха стали  там нормой.
      Этот опыт затем распространили еще на 45 предприятий различного профиля. И везде результаты были несравнимо выше, чем до внедрения хозрасчета.   
       В силу новизны повестки, выносимой на рабочий орган Центрального Комитета КПСС, обсуждение было неожиданно коротким: многие члены Пленума были просто не в теме. А потому и решение было быстрое. Постановление Пленума зачитал первый заместитель Председателя Совмина (Косыгина) К.Т. Мазуров. Для некоторых членов это было шоком.
     Пленум постановляет:
1. Сократить число директивных плановых  показателей (сокращено с 30 до 9, а это для министерств и главков что-то невероятное, пока необъяснимое и «с этим надо разобраться»). 
2. Укрепление хозрасчета предприятий и сохранение в их распоряжении всю прибыль (ну, это вообще…)
3. Восстановление отраслевых принципов управления промышленностью. (То есть упраздняются территориальные совнархозы и бразды правления соответствующей отраслью снова полностью передаются министерствам).
         Абсолютное большинство директоров советских предприятий, прочитав столь кардинальные решения Пленума, наверняка негласно крикнули «ура». Наконец-то им развязывают, а точнее – максимально ослабляют связанность рук. То есть теперь директор имеет право лично принимать решения, как работать его предприятию. Он и его «штаб» сами выбирают поставщика комплектующих и потребителя готовой продукции предприятия, вместе с партнерами определяют объемы поставок и закупок.  Главным критерием работы предприятия теперь является прибыль, ее распределение, а так же образование фондов в зависимости от объема прибыли.  Фонды  формируют администрация и профсоюз завода.
     И вот что  из этого получилось за время восьмой (Косыгинской) пятилетки (1966 – 1970 годы).
1. Рост производительности  труда  вырос с 13% до 21,3%.
2. Экономический рост достиг 7% в год (ни до, ни после такого экономического роста производства в стране не было).
3. Национальный доход вырос  на 41%.
4. Объем товаров промышленного производства вырос на 50%, сельскохозяйственного – на 21%.
5. Доходы населения выросли на 33%.
6. Колхозники стали получать зарплату деньгами, а при выработке трудового стажа им начислялась пенсия. Кроме всего они, как и все совершеннолетние граждане страны, получили паспорта.
       Продолжалось массовое строительство жилья. За счет фонда стимулирования на предприятиях стали выплачивать так называемую тринадцатую зарплату, то есть годовую премию. Рабочая неделя стала пятидневной. Было построено около 2000 предприятий, в том числе ВАЗ. Автомобиль «Жигули» (знаменитая «копейка») стал народной машиной. Начато строительство КАМАЗа, началось бурное освоение нефтяных и газовых промыслов Западной Сибири.
      За пять лет почти все предприятия страны перешли на новые формы управления народным хозяйством. Хозрасчет стал главной темой средств массовой информации. Восьмую пятилетку назвали золотой.

      Я, автор этого схематичного очерка, человек, поживший на этом свете и работавший в эти годы на машиностроительном заводе, прекрасно помню и хозрасчет, и его социальные выгоды, и, как следствие, весьма заметное повышение жизненного уровня рабочих.
    Но вот пятилетка закончилась. Казалось бы, продолжайте начатое, закрепляйте успех. Однако…
    
     20 января 1971 года. Кабинет Брежнева. В кабинете за длинным столом Косыгин, Суслов, Мазуров, Машеров, Гришин и другие члены Политбюро и Правительства, всего около двадцати человек. Лица неестественно сосредоточенные.
      Брежнев: Товарищи, вот в таком узком кругу хотелось бы обсудить вопрос о дальнейшей судьбе хорошо зарекомендовавших себя реформ. А затем вынести этот вопрос на обсуждение Политбюро, а если потребуется, то и на Пленум ЦК. Начнем с товарища Суслова. Говори, Михаил Андреевич.
       Суслов: Я коротко. Да, реформы показали некоторый положительный эффект…
      Косыгин: Некоторый?
      Суслов: Да, всего лишь некоторый, товарищ Косыгин. А вот вреда в идеологическом плане нанесли серьезный. Ко мне, как, я уверен, и к Леониду Ильичу, почти потоком идут жалобы из областных комитетов партии, да и из районных тоже, об игнорировании руководящей роли партии…
     Косыгин: Это в чем же выражается?
     Суслов: А в том, что партийные органы на местах теперь ограничены в участии при решении производственных задач. Директора предприятий им заявляют: вы, мол, занимайтесь своим делом, а мы будем заниматься своим. То есть, наша партия уже не только не может руководить всеми без исключения кадрами, но даже влиять на выполнение стоящих перед страной задач.
     Косыгин: Но контрольную функцию партии никто не упразднял. А руководить всеми без исключения кадрами партийные органы на местах, действительно, не должны. Что касается влияния на выполнение задач, стоящих перед страной, ни партия в целом, ни ее органы на местах никогда не переставали. И в этом ее сила.
      Брежнев: Товарищи, хотелось бы, чтобы наш разговор шел в деловом и уважительном русле. Товарищ Устинов, наш министр обороны, ваше мнение.
     Устинов: Ну, я думаю, что партию нашу от руководящей роли устранить никому не удастся. Но Михаил Андреевич прав в том, что эти реформы несколько разлагающе подействовали на наши производственные кадры. Появилось какое-то зазнайство директоров, особенно крупных предприятий. В последние два-три года они редкие гости в ЦК и частые в  Совете Министров.
      Косыгин: Но это же нормально. Где им еще решать производственные проблемы. Да и Совмин-то они стали реже атаковать, потому как реформа дала им возможность на месте решать дела вместе с заказчиком и поставщиком. Разве это плохо? А за партией как всегда остается воспитательная, идеологическая работа. Но и эту работу следует совершенствовать.
      Суслов: Ревизионизм какой-то…
      Брежнев: Мы не дослушали товарища Устинова.
      Устинов: Да что говорить. Слава Богу, в армии роль партии имеет решающее значение на ход боевой и политической подготовки. Что касается продолжения реформ… По-моему они свою роль на определенном этапе сыграли. Опасность дальнейшего их проведения в  том, что этот хозрасчет перерастает  в капиталистический способ производственных отношений.  А куда это приведет? К «пражским» событиям?
      Косыгин: В корне не согласен. Если так, то действительно вопрос: в чем тогда роль партии?
      Брежнев: Товарищ Гришин, вы как первый секретарь  Московского горкома партии, что скажете? Вам особенно видно воздействие  реформ на массы.
      Гришин: Товарищи, нельзя скрывать положительных результатов реформы на повышение благосостояния нашего народа. Но! Но нельзя скрывать, и я согласен с предыдущими товарищами, что реформа привнесла и негативное влияние на нравственное  состояние наших граждан. К сожалению. То, что я скажу сейчас, прошу держать при себе. Так вот, к сожалению, в последнее время сокращается число вступающих в ряды партии. А это, товарищи, опасная тенденция.
     Косыгин: Ну,  так вот вам и поле для работы. Но только творческой работы, а не огульной. Надо повышать ответственность каждого коммуниста на своем посту, даже если он сторож. Я знаю, что и сейчас коммунист боится лишиться партбилета… 
      Гришин: Я присоединяюсь к мнению о свертывании реформ. Иначе мы действительно…
      Брежнев: Товарищ Мазуров.
     Мазуров, первый зам. председателя Совмина (Косыгина): Остановить сейчас реформы, значит остановить развитие промышленного производства, значит остановить движение вперед всей страны.
     Суслов: Эк, куда хватил.
     Байбаков, председатель Госплана: Я согласен с товарищем Мазуровым…
     Брежнев: Что ж, товарищи, Пленум ЦК  одобрил реформы пять лет назад, Пленум пусть решит и дальнейшую их судьбу.

      На очередном Пленуме ЦК КПСС (в сокращенной численности его членов) большинство проголосовали против продолжения Косыгинских реформ. Главным аргументом были: 1) Реформы перерождаются в капиталистический метод ведения народного хозяйства. 2) Добыча энергоресурсов, а именно – нефти и газа настолько выросла, что это позволяет закупать за рубежом необходимые средства производства, технологии и товары народного потребления.
     Запаса наработанных за годы реформы средств хватило еще на полтора-два года. С 1973, а особенно с 1974 года все заметнее усугублялся дефицит, который скоро перерос в тотальный. А к 90 –м годам дело дошло до того, что родная мне Вологодская область гнала в Финляндию (!) лес-кругляк, а взамен получала карамельки и водку «Финляндия». Ну, а дальше… А дальше Америка чуть ли не прибрала Россию к рукам.

      1979 год, 12 декабря. Идет расширенное заседание Политбюро и Совмина СССР. Вопрос: введение контингента войск СССР в Афганистан по просьбе правительства этой республики с целью защиты социалистических преобразований.
     После короткого вступительного слова министра обороны Устинова перешли к открытому голосованию. Проголосовали все за, кроме Косыгина.
      Брежнев: Объясните свою позицию, Алексей Николаевич.
      Косыгин: Мы навлечем на себя огульную критику Запада и Америки. Более того, они начнут сокращать и даже аннулировать предварительные экономические договоренности, саботировать все наши миролюбивые начинания. Вспомните так называемую «пражскую весну». Как все завопили об агрессии СССР. Или венгерские события. Нет, товарищи, этого делать нельзя, если мы хотим мирного и устойчивого развития страны. Если уж так необходимо, то давайте поможем афганцам деньгами, оружием. Но вводить войска…
     Устинов: Но это наш интернациональный долг!
     Все остальные почти хором: «Вот именно!»
     Суслов: Я думаю, этим актом мы укрепим себя как надежные защитники социализма во всем мире. Думаю, что друзья по социалистическому лагерю поймут нас и поддержат. Ну а что касается капиталистов, то пусть себе бесятся.
      Косыгин: Товарищи, еще раз настаиваю: мы сделаем большую ошибку…
      Брежнев: Что ж, товарищи, решаем поручить министру обороны товарищу Устинову разработать план военной помощи товарищам в Афганистане и предоставить на ближайшее Политбюро.
       На состоявшемся Политбюро Косыгин снова предостерег о негативных последствиях.
      Войска в Афганистан ввели 25 декабря 1979 года. Капиталисты как будто только этого и ждали.  Мгновенно начался бойкот всего и вся, касающийся нашей страны. В том числе Олимпиады-80, подготовку и проведение которой курировал Косыгин.
      На Олимпиаду-80 в Москве не приехали спортсмены 65 стран.
      Война в Афганистане длилась почти десять лет. В ней погибли около 15 тысяч наших солдат.

     Косыгин Алексей Николаевич. Факты биографии.
     Родился 21 февраля 1904 года в Ленинграде. Член коммунистической партии с 1927 года.  В высшие эшелоны власти попал в разгар репрессий в конце тридцатых годов. В 35 лет стал наркомом легкой промышленности, министр финансов, министр текстильной промышленности, председатель Совета министров РСФСР, заместитель Председателя Совнаркома (Сталина) и пр. пр. А с 1964-го по 1980-й год -  Председатель Совета министров СССР. 16 лет! Это рекорд продолжительности работы на этом посту. Но между этими датами была непростая карьерная биография.
      В разгар Гражданской войны сын токаря Ленинградского минно-торпедного завода почти подростком добровольцем  записался в Красную армию. После демобилизации закончил кооперативный техникум. Как раз в годы НЭПа его направляют в Сибирь осваивать потребительскую кооперацию, что он успешно и делал. Вернувшись в Ленинград, он поступил в Ленинградский текстильный институт. После выпуска работает директором фабрики. Заметив его организаторские способности, сам Жданов назначает его Председателем Ленсовета. Затем (через год) перевод в Москву, работа на разных правительственных должностях. Сталин увидел в молодом работнике настоящего хозяйственника без политических амбиций.
      В 1941 году Сталин поручает Косыгину заниматься эвакуацией в тыл крупных промышленных предприятий, и он блестяще справился с этой сложнейшей задачей, хотя его фамилия не была на слуху  широких масс. Косыгин сам этому препятствовал. А в 1942 году, когда началась блокада Ленинграда, Алексею Николаевичу поручают архисложное дело: наладить снабжение города продовольствием. По его инициативе  и под его непосредственным руководством организуется «дорога жизни» через Ладожское озеро.
      После войны Сталин не оставляет хорошего руководителя и организатора без дела. Он назначается руководить то финансами, то Госпланом, становится председателем Совмина РСФСР.
      После смерти Сталина Косыгин также востребован, и на высоких правительственных постах начинает подход к преобразованиям в организации управления народным хозяйством страны. Но советская номенклатурная бюрократия не очень-то откликается на начинания Косыгина. И все же уже тогда ему кое-что удается сделать.
      После смещения в ноябре 1964 года Хрущева со всех постов, Брежнев становится Генсеком партии, а Косыгин Председателем Совмина СССР. И тут он уже более настойчиво добивается внедрения своих замыслов, о чем сказано выше.
         
      Алексей Николаевич овдовел 1 мая 1968 года, когда он вместе с другими  руководителями страны, стоял на трибуне мавзолея. Жена, Клавдия Андреевна, будучи серьезно больной, по рассказу близких, сама настояла, чтобы муж принял участие в торжествах (что бы не давать повода к пересудам).
  …Их дочь Людмила, была единственным ребенком. Людмила обладала незаурядным талантом, окончила МГИМО, работала директором библиотеки зарубежной литературы. Кандидат юридических наук. Муж Джермен Гвишиани, крупный ученый в области управления. Удочеренная в 1951 году его отцом Лаура Васильевна Харадзе впоследствии стала женой Евгения Примакова. Внучка Людмилы и Джермена Татьяна, так же, как и мать, окончила МГИМО. Внук, Алексей, доктор физико-математических наук, автор многих научных трудов по геофизике. Правнучка Екатерина, дочь Алексея, экономист-математик, руководитель фонда культуры «Екатерина».
      1 августа 1976 года во время прогулки на байдарке, Алексей Николаевич перевернулся. Спасла охрана. Но он пережил клиническую смерть, и после этого его здоровье стало резко ухудшаться. Скончался 18 декабря 1980 года (76 лет). Дважды Герой социалистического труда.
      Добрая память о выдающемся государственном деятеле Алексее Николаевиче Косыгине живет в сердцах  его современников.