Гибельное начало и семечки...

Шашки - это игра белого и чёрного.
Дня и ночи.
Саша Игин,
Из книги: «Шашки.
Афоризмы и цитаты в 64-х клетках».

На кухне, пропахшей крепким кофе и запахом дорогих сигарет, сидели двое: гроссмейстер по русским шашкам, Клара Захаровна Цейтнот и руководитель шашечного кружка «Косяк победы», кандидат в мастера спорта Карл Цугцванг. Между ними стояла початая бутылка мятного ликёра, бумажный пакет грейпфруктого сока и шашечная доска с разбросанными на ней шашками. Они говорили о спортивной жизни, о том, как трудно сводить концы с концами, и о старых обидах на мир, которые никогда не исчезали. В маленьком пространстве хрущёвки, казалось, тяжелел воздух от недосказанности и усталости.
Карл Цугцванг безуспешно порывался сделать из присутствующих ингредиентов на столе,  коктейль «Мятный егерь», за что, получал от гроссмейстера по рукам, вкупе с назидательным выговором: - будешь у себя дома распоряжаться, а здесь будешь пить, что предлагает хозяйка.
Скрещённые руки и ноги Карла указывали на несогласие с действиями собственницы квартиры, настороженность и дискомфорт.
В то же время прямой взгляд демонстрировал искренность, внимание и уважение к собеседнику. Глаза Карла как бы говорили: - Вы важны для меня, и я слушаю вас внимательно. Он слушал. Расставлял шашки. И, иногда, говорил.

***

- Карл, расставляя шашки на доске в исходную позицию, обратился к Кларе Захаровне:
- Послушай, Клара - шашки - как семечки: начнешь щелкать - и не остановишься! Процесс настолько затягивает, что, попробовав один раз, уже не сможешь остановиться, пока не «прощелкаешь» всю жизнь впустую. Это такая зараза, которая заставляет мой мозг работать на полную катушку. Холостым ходом
- Клара Захаровна, поправляя выставленные небрежно Карлом фишки, слегка призадумалась:
- Я, как и ты, думала, что просто попробую двигать фишки, но этот пылесос засосал и меня. В профессионалы. Гроссмейстер, хоть и «шашечный» – это всё-таки – о-го-го! Не чета тебе, маленький ты и злобный кандидатишка в «мастеровые заплечных дел». Но от этого мне не легче. В отличие от любителей,  приходится клацать и клацать, пока все шашки не станут «дамками». А они капризные не хотят. Или не могут? Да, какая разница! Вот такое оно дамско-спортивное счастье.
- Карл, взяв в обе руки по одной шашке разного цвета, сначала спрятал их за спиной, а потом протянул их зажатыми в кулачках Кларе. Клара Захаровна стукнула по левой руке, и, наклонив голову, продолжила выслушивать мысленные завихренья своего оппонента:
- Одно могу сказать, недобрый гроссмейстер, продолжил Карл: - шашки – это семечки-хищники, которые тебе в мозг подкидывают. Кто подкидывает, - не знаю? Кое-какие подозрения, правда, имеются. С какой целью – вообще непонятно. Тут ничего и не приходит в мою, забитую шашками, голову. Одним словом, мрак и запустение! Ты борешься с этими чудовищами всю свою жизнь, которая уже не будет прежней никогда, пока все «щелканья» не доведешь до конца. А конца этому никогда не будет. Хотя свет в конце туннеля мелькает, словно Александрийский маяк. 
- Сделав белой шашкой с поля с3 ход на поле d4, Клара Захаровна заговорила:
- Я считала и продолжаю считать себя умной; я  думала, что знаю, как будет выглядеть моя спортивная карьера в шашках;  ... а оказалось, что это волшебный мир, в который ты влюбляешься с первого «стука по доске», а этот мир отвечает тебе злом. И, самое обидное, что я застряла в нём, как семечка в скорлупе шелуховой! И, никакая нить Ариадны мне не поможет выбраться из этого
- Ответив ходом черной шашки с поля f6 на поле e5, Карл закивал головой, и, внимательно смотря на шашечную доску, тихим голосом зашептал Кларе Захаровне:
- Понятно. Это, начав играть в шашки, ты как будто зашла в магазин за хлебом, а вышла с целым пакетом семечек. А потом осталась одна дома, где на столе лежит упаковка шашек и, кажется, что это все, что ты ищешь. Бред какой-то. Жизнь полоумная.
- Клара белой шашкой d4 срубила пешку на поле е5 и, поставив шашку на поле f6, продолжила:
- Вот именно, Карл. Хочешь – просто отдохнуть, а приходится искать новые ходы, и думать, как бы доцокать всё до конца. Эти не простые орешки: с золотыми скорлупками; с ядрами – изумрудами.
- Карл, потерев рукой лоб до красноты, нервно срубил шашку гроссмейстера, поставив свою шашку на поле е5. И, также нервно стал вслух рассуждать:
- Если бы это было так. Что-то не вижу я у тебя, Клара Захаровна, богатств несметных. Дворцов загородных и яхт, двухпалубных, под белым парусом. Вижу лишь одно, что живешь ты, бедолага закредитованная, как в смирительную рубашку закованная. А вокруг тебя люди в белых халатах бегают с озабоченными лицами. И, что-то про палату №6 щебечут.
- Так, так, так! Мы, оказывается, изволим играть «Гибельное начало», передвигая шашку с поля а3 на поле b4, тихо проговорила, Клара Захаровна, поправляя очки:
- Слушай, вечный кандидатишка, а, быть может шашки врут? Страшно прожить с обнимку с шашками, наслаждаясь семечковой привычкой. Страшно их щелкать до самой старости, пытаясь «трещать» до конца, которому не видно ни конца (того самого), ни края.
- Может плюнуть на всё и улететь в Анапу покупаться в чёрном море. Там говорят путёвки дешёвые. Самое то, - для нашего брата-шашиста…
- А!?

Картина: Лэйн Теодор (1800–1828). Неудачный ход. 1922