Тень Страха. Часть II Глава 13

С самого начала я понимал, что лезу в редкостное дерьмо. Как только внезапно объявился Роланд и заговорил о побеге. Было здорово услышать, что он хочет свалить из свиты Вильгельма. Это избавило бы меня от ниточки, что связывала с алатами и давила мертвым грузом все годы службы на Гильдию. И избавило бы братца от участия в гнусных и темных делишках Высшей Ложи. Радость продлилась недолго. Когда я услышал, что  требуется от меня ради его свободы, в глубине души раздался мерзкий голос: «Не оставить ли засранца один на один с последствиями его же решений?» Не то, чтобы у меня отсутствовали родственные чувства и благодарность, что он помогал столетиями скрывать мою сущность. Только каждый раз, когда я просил Рола драпать от греха подальше, он советовал мне не лезть не в свое дело. А когда Вильгельм взял его за яйца, дело отчего-то резко стало моим.

И если бы в день встречи с Ролом, кто-то сказал, что в итоге я погрязну в порочащих репутацию Гончего сделках, я бы откровенно заржал. Теперь было не до смеха. С одной стороны — двинутый на всю голову демон. Он вроде как должен охранять меня от чокнутой алаты, но вместо этого грозится убить, если я ее хоть пальцем коснусь. С другой — сама ненормальная. А я пока даже не приблизился к спасению Роланда.

К слову о крылатых. Эта ведьма снова как сквозь землю провалилась. В особняке демона она, видимо, была столь частой гостьей, что коридоры, комнаты, залы повсюду хранили ее след и запах. Поэтому здесь чутье Гончего оказалось совершенно бесполезным. Чтобы поговорить, приходилось искать ее по комнатам. Каждый. Чертов. Раз.

После двух недель подобного времяпровождения мысль о ее убийстве уже не казалась такой противоестественной.

Вот и сейчас, чувствуя себя все большим идиотом, методично обшаривал комнату за комнатой, пока терпение не приказало долго жить. Ей-богу, я ей колокольчик на шею повяжу.

— Где Лина? — после десятой попытки, когда демон не ответил на приветствие, я перестал их использовать. Стучаться в двери его кабинета тоже, потому что, как оказалось, в мою комнату в любой момент без предупреждения мог ввалиться, кто угодно.

— Зачем тебе она? — Асмодей даже глаз от книги не поднял.

— Есть пара вопросов по сделке.

— Например? — перелистнул страницу демон. — Насколько мне известно, она пока даже не думает о возвращении к Вильгельму.

— Очень жаль, — все это порядком достало. Первая угроза — понятно, демон только узнал, что его подруга дала мне карт-бланш на собственную смерть. Вторая — тоже, в принципе, чтобы убедиться, что я его услышал. Но третья и последующие — перебор. — Так надеялся на добрую весть. Хотя вообще-то я хотел поговорить с ней о том, что она обещала сделать.

— Раз на то пошло, понятия не имею, где Лина, — Асмодей снова погрузился в чтение. — Если ей не нравится твое общество, никак не могу на нее повлиять.

— Она может избавиться от моего общества гораздо быстрее, если перестанет играть в прятки.

— Ищи ее сам, ваша сделка — твои проблемы, — отмахнулся демон.

Чем больше я наблюдал за этими двумя, тем больше понимал, откуда столь трогательная, хотя и странная, дружба.

— Хорошо, — пожал плечами. — Пойду искать.

Асмодей подозрительно прищурился, поднимая взгляд. Все же он неплохо разбирался в чужих настроениях.

— А пока буду искать, с каждой минутой буду все злее, — продолжил, как ни в чем не бывало, — и к моменту, как найду, вряд ли смогу сдержать свое недовольство. В прошлый раз она здорово обожглась, когда попыталась начистить мне морду.

— На площадке, — с досадой захлопнул книгу демон и швырнул на стол. — Она на площадке с Ричардом. И перестань ее выводить из себя по поводу и без!

Отвечать я не стал, только усмехнулся и вышел из кабинета. Черт, да я сам был не в восторге, что день за днем вел себя как мудак. Но эти ее остроты, сарказм и препирательства уже в печенках сидели. Как только эта ведьма научится вести себя нормально, нам обоим будет стократ проще.

Еще один минус особняка — отсутствие возможности пользоваться порталами. Так что к площадке, которую крылатая приспособила под полигон, пришлось топать пешком.
Ее можно было заметить издалека. Сперва под адским подобием солнца блеснула красноватым отсветом макушка, а по мере того, как я подходил ближе, разглядел и всю недовольную фигуру. Скрестив руки на груди, ведьма нервно притоптывала каблуком по бурому песку. Спустя еще секунду ветерок донес отборный мат. Похоже, сегодня тоже не в духе.

— Да сколько можно?! — Лина взмахнула руками, в которых почему-то болтались чьи-то штаны. — У тебя же все получалось еще пару дней назад!

Причина ее недовольства оказалась проста. И как-то непонятна, если честно.

Прямо перед крылатой, прикрывая руками пах, стоял Ричард. Парень явно хотел что-то возразить на гневную тираду, но молчал. Только недобро поглядывал на руку ведьмы, в которой реяла на ветру его единственная одежда.

Я остановился чуть поодаль, чтобы пока не привлекать к себе внимания. Две недели пытаюсь понять ее, найти хоть какую-то логику или мотивацию в действиях, но вопросов становится только больше.

Лина с досадой швырнула штанами в Ричарда. Тот неловко поймал их, отвернулся, спешно натянул брюки и теперь выглядел как-то увереннее, плечи парня сразу расслабились.

— Я могу удержать истинный облик, — огрызнулся он, поворачиваясь к крылатой лицом. — Просто отвлекся!

— На что? — хмыкнула алата. — Эту отмазку я уже слышала, когда в особняке тебе то красивый гобелен помешал, то полуголая суккубка подмигнула не вовремя. Сейчас мы посреди чертовой пустыни, на что тут отвлекаться?! Но и сегодня твой голый зад мне оскомину набил.

Поручиться с такого расстояния я не мог, но парень вроде покраснел.

— Так в чем проблема? — не унималась ведьма.

— В том, что вся моя жизнь катится под откос! — вдруг рявкнул мальчишка, сжав кулаки. — Ты влезла в нее, перевернула все с ног на голову! Но ведешь себя, как ни в чем не бывало!

Я ощутил порыв магии и хотел вмешаться, пока не понял, что исходит он от парня. Это что-то новенькое, такого в нем раньше не отмечалось.

Земля под ногами дрогнула, едва ли не застонала, и пошла широкими трещинами. Я едва успел отскочить с одной особенно широкой, потом увидел, как в алату пролетел огромный булыжник.

Со стороны показалось, что она даже не шелохнулась. Только небрежно дернула рукой, и каменюка пролетела мимо, не солоно хлебавши. В тот же момент Ричарда вдруг резко отшвырнуло от Лины на несколько метров и протащило по земле. До меня донесся только отголосок подлого и незаметного удара: холодный, выверенный. Если в магии парня был внезапный порыв, то в ее — расчет.

Сперва я ждал, что она бросится к мальчишке, чтобы помочь встать. Хотя бы извинится. Ведь вокруг этого парня она носилась, как курица с яйцом, оберегая от Вильгельмовой свиты. Да и здесь уделяла ему непозволительно много времени.
Но чертова ведьма и не подумала. Молча смотрела, как парень неловко поднялся на ноги, шипел от боли, отряхивая с ссадин песок и ковылял обратно. Ни сочувствия, ни сожаления, что б ее. Стоит мне решить, что хоть в чем-то понял крылатую, как все идет наперекосяк. До этой минуты я был уверен, что она этим мальчиком безмерно дорожит.

— Проорался? — крылатая даже голос не повысила. — Тогда вернемся к занятию.

— Нет.

— Что так? — не выказала она удивления. — У нас в запасе еще одни штаны, если что.

— Мне надоело, что ты обращаешься со мной, как с малолеткой, — Ричард, кажется, не на шутку разозлился. — Раз уж сделала алатом, так хоть за сопляка не держи! Я хочу научиться большему, чем отращивать долбанные крылья!

— Повторю для особо одаренных, но в последний раз, — ведьма склонила голову набок. — За алатскую природу стоит поблагодарить исключительно твоих родителей. Не устрой я ту аварию, ты бы сдох через месяца два-три, с тем же результатом…

— Ты не можешь быть уверена! — перебил ее парень.

— … но ты бы оказался у куда менее обаятельного наставника, — Лина пропустила возмущения мальчишки мимо ушей. Так она делала со всем, что ей не нравилось слышать, насколько я успел разобраться. — В остальном… Знаешь, я сделаю все для твоей защиты. Помогу постепенно освоить собственные силы, огражу от алатской системы, поддержу. Но я не твоя мать и не нянька. Я не стану терпеть малейшего неуважения в свой адрес, изображать вселенскую любовь, гладить тебя по головке и вытирать сопли. До сегодняшнего дня терпела твои взбрыки и была невероятно понимающей, но если еще хоть раз попытаешься ударить по мне магией, я все тут отполирую тобой, ясно?

— Ладно, прости, — спустя минуту Ричард опустил голову, уставившись в землю. Извинение не выглядело искренним. Скорее он просто выбрал подходящий способ избавиться от головомойки. — Я постоянно думаю о маме. Что если она не поправится?

— Дик, не буду лгать, что все будет хорошо, — крылатая приблизилась к парню, погладила его по щеке. Даже забавно, как ловко мальчишка провел ее. — Я делаю все, что могу, чтобы Тереза пришла в себя, но не знаю, получится ли. Одно могу сказать точно: если ты не научишься управляться даже с истинным обликом, однажды может настать день, когда твоя мама вернется, а тебя в живых не будет.

Интересный способ убеждения: напугать наивного парня смертью. Хотя, похоже весьма действенный. Иначе как еще объяснить, что мальчишка молча отошел подальше от ведьмы и послушно принял истинный облик алата. Брюки сменились просторными серыми штанами, появилась такая же рубашка и в самую последнюю очередь за его спиной развернулись серые крылья. Темные волосы прилипли к взмокшему лбу, и парень зажмурился. Со стороны было очевидно, что истинный алатский облик стоит ему немалых усилий.

Я переступил с ноги на ногу, устав изображать статую. Как назло, под подошвой предательски хрустнул мелкий камешек, привлекая внимание.

Первой в мою сторону глянула Лина и тут же закатила глаза, всем своим видом демонстрируя раздражение.

Следом на звук повернулся Ричард. И тут же стало понятно, что за сцену я наблюдал вначале. Едва парнишка утратил концентрацию, как крылья растаяли в воздухе. Как и серая одежда. Ругнувшись, он стремительно отвернулся.

— Да твою же мать! — ведьма цапнула рукой прямо из воздуха новые штаны и сердито кинула их в мальчишку, попав по плечу. Тот проворно подобрал брюки и сноровисто натянул. Видимо, сказывались тренировки. — На сегодня все, Дик. Попрактикуйся сам, после того, как закончишь урок с Лисией.

— Погоди, а магия? — вскинулся парень. — Ты говорила, что будешь учить меня и ей.

— Не раньше, чем забуду, как выглядит твой голый зад, — покачала головой алата. Заметила непонимание на лице Ричарда и тяжело вздохнула. — Сначала ты научишься призывать и скрывать истинный облик без проблем, потом уже поговорим о магии.

— Но…

— Без «но», не запрягал, — отрезала Лина, мрачно наблюдая за моим приближением. — Иди к Лисе.

Проходя мимо, мальчишка смерил меня таким взглядом, будто это я его по земле тут катал. При этом даже не поздоровался. Не знаю, чему, кроме алатских премудростей, учит его эта ведьма, но правила хорошего тона сюда явно не входят.

*****

Я две недели билась с Ричардом с переменным успехом. Сперва вытерпела все истерики по поводу матери. Тут он имел полное право злиться, я не пыталась успокоить его или убедить, что это зря. Просто запаслась терпением, вином и ждала, позволяя парню срываться, когда эмоции брали верх. Дважды пришлось оправдываться перед Асом за пострадавший антиквариат (если честно, то пострадал он от моих рук), но в целом тактика выжидания более-менее работала. Срывы позволяли Ричарду выплеснуть чувства, мешающие контролю. Пресекала я только любые попытки завести разговоры о мести. Я как никто другой понимала это желание, и было бы двуличием пытаться втолковать ему какую-то чушь типа прощения, принятия и прочего. Но попытка отомстить, будучи неспособным даже с собственными крыльями управиться — самоубийство. На редкость тупое и бессмысленное.

Мы сошлись на некоем уговоре: он будет слушать меня и разбираться со своей новой сущностью, я научу его владеть проснувшейся магией. Оговорку, что это случится в каком-то не самом обозримом будущем, я придержала в уме. Пусть Ричард сосредоточится сперва на жизненно необходимом.

Тем более, что с этим возникли проблемы.

Сначала он, помня о первом, весьма травматичном опыте обращения, никак не мог пересилить себя и позволить крыльям появиться. Никакие уговоры, что теперь это уже не будет больно, никакая демонстрация собственных крыльев не помогали. С горем пополам, спустя неделю моего практически непрерывного запоя, Ричард научился призывать истинный облик по собственному желанию. Оставались только проблемы с удержанием. И постепенно иссякающим терпением его наставницы.

Впрочем, причина моего увлечения вином была не столько в проблемном ученичке, сколько в другом типе. Только что сорвавшем наш с Ричардом урок.

— Тебе чего? — я убедилась, что Дик ушел, прежде чем зайти на очередной круг малоприятной беседы с Гончим. Сколько бы не думала, никак не могла понять, что именно меня так бесит в нем. В сущности, сделку я заключила сама, пусть и вынужденно, поэтому глупо было злиться на его присутствие. Но рядом с ним мне почему-то постоянно было неуютно. Как будто он неотрывно следит за каждым моим шагом и ждет малейшей ошибки.

— Есть что обговорить касаемо сделки.
 
— Не припомню, чтобы за последние дни принимала решение вернуться к Вильгельму. — Ежу понятно, о каком именно договоре речь, но отказать себе в удовольствии хотя бы попытаться вывести Гончего из его самодовольного спокойствия — выше моих сил.

Похоже, в этот раз получилось с первой попытки.

— Просто любопытно, вы одинаковые и потому дружите? Или дружите, поэтому настолько похожи? — нахмурился Гончий, словно бы ни к кому не обращаясь.

— Ты это о чем? — настала моя очередь удивляться.

— Неважно, — отмахнулся мужчина. — Я насчет спасения моего друга. Может, мы уже как-то подойдем к обсуждению этого вопроса? Игра в прятки осточертела.

— Мне отказано в праве знать кого мы спасаем, чем конкретно он занимался в свите Вильгельма, — я сама не заметила, как зло уперла руки в талию. — Но ты чего-то ждешь именно от меня? Позволь-ка напомнить, что речь шла о помощи, а не о том, что я возглавлю этот спасательный крестовый поход или организую его.

— То есть ты вообще не собираешься ничего делать?

— Собираюсь следовать тщательно продуманному тобой плану, — изобразила я туповато-лучезарную улыбку.

— Значит, когда я приду и скажу, куда и когда мы идем, что нужно сделать — молча подчинишься? — ухмылка Гончего мне не понравилась. Даже больше, чем слово «подчинишься».

— Что-то вроде, — уклончиво качнула я головой. — У тебя все?

— Зачем ты солгала мальчишке? — огорошил непредвиденным вопросом мужчина, не торопясь уходить. — Что его неспособность справиться с истинным обликом фатальна?

— Солгала? — я опешила настолько, что руки сами опустились.

— Это ведь не смертельно.

— Само по себе — да, но если к моменту обретения дара он так этому и не научится, итог будет весьма печальный, — необходимость объяснять очевидные вещи всегда пробуждала во мне излишнюю раздражительность. — Да кому я это говорю, ты же сам алат!

— Вот именно, — с непонятной многозначительностью во взгляде кивнул Гончий. — Поэтому на мне не сработают твои обманки.

— Обманки? — не иначе, как этот тип спятил. Или я чего-то не понимаю. — Это что, ответная попытка довести меня до белого каления? Ты же сам проходил через все это, так какого черта?

— У меня почему-то такое ощущение, что мы говорим на разных языках, — перестал самоуверенно скалиться мужчина. — В чем проблема с истинным обликом? Ну не может парнишка долго держать крылья, и хрен с ним. Я вообще не использую способности алата, но жив-здоров.

— Чушь, — неверяще помотала я головой. Знаю, что выглядит это по-дурацки, но не удержалась. — Я видела твой облик, у тебя два цвета, это статус Мастера.

— Спасибо, учитель, в курсе, — снисходительно заметил Гончий. — Не хочу давить тебе на больную мозоль, но крылатые — моя специализация в Гильдии, я о вас знаю практически все.

— О нас, — ядовито поправила я гада. — И воздержись от столь громких заявлений, пока вешаешь мне лапшу на уши. Нельзя достичь статуса Мастера, не используя дар. Я не представляю, как ты умудрился вообще попасть в Гильдию и остаться нераскрытым до сих пор, но дар алата нельзя просто убрать на полку и не трогать.

— Я честен, как на исповеди, — развел руки мужчина, пожимая плечами. — Перед тобой открытая книга. Если бы кое-кто не срывался на лай каждый раз при моем приближении, давно бы знал все, что пожелает, — на секунду замешкавшись, он тут же поправился. — Ну практически все.

— Моя тяга к чтению не распространяется на скудные брошюры о самомнении, — брезгливо сморщила я нос. Единственная приятная вещь в общении с этим типом — он безошибочно понимал адресованные ему шпильки.

Правда, не всегда реагировал так, как я ожидала.

— Злая, как собака, — фыркнул Гончий с усмешкой.

Мне безумно захотелось влепить ему хотя бы маленькую славную пощечинку, но я изо всех сил держала руки при себе. В прошлый такой порыв меня здорово поджарило на адском огоньке, я целую ночь спать не могла от боли в руке.

— Из нас двоих сутулая псина тут точно не я, — огрызнулась, беснуясь от собственного бессилия.

— Да что тебя так раздраконило? — мужчина заступил мне путь, когда я попыталась уйти. — Извини, если чем задел, но ты сама постоянно превращаешь мои попытки наладить контакт в словесную баталию.

— Налаживай контакт с кем-нибудь еще, — я сделала шаг в сторону, чтобы обойти Гончего, но увязла каблуком в песке, а он снова вырос передо мной стеной.

— Что тебя разозлило? — вопрос прозвучал до неприятного серьезно.

— Ты мне лжешь, — наконец, выдохнула я, глядя прямо в глаза наглеца. — Говоришь, что честен, но тут же лжешь. Причем так топорно, что раскусить это вранье можно без труда. Я не привыкла, чтобы меня считали безмозглой дурой.

— Я много кем тебя считаю, но не дурой, — сосредоточенное выражение лица мужчины напрягало даже больше, чем насмешливое. — Что не так в моих словах? Я правда не понимаю.

— Когда алат обретает собственное чувство — это как удар молнии, — медленно выдохнув, я попыталась успокоиться. Вдруг он действительно не врет? — Резко, больно, порой смертельно. Первое время проснувшийся дар пугает. Он путает тебя, заставляет ловить обрывки чужих непонятных эмоций и чувств, которые не всегда удается понять. Если к тому времени не умеешь выпускать крылья, чтобы они забирали все это на себя, — сходишь с ума буквально и фигурально. Пока учишься разбираться, что за чувство досталось тебе в подчинение, использовать его, крылья — главное спасение. Им не нужно давать осмысленную команду, они изначально сотканы из дара и понимают подвластное чувство задолго до того, как его распознает их хозяин. Алат, который не в силах понять подвластное чувство и управлять истинным обликом, обречен на весьма медленную и неприятную смерть. Как и тот, кто не использует дар совсем.  Про Мастера и говорить нечего, там весь процесс в разы хуже. Я не помню недели две-три после перехода. И не могу взять в толк, как вышло, что передо мной сейчас стоит алат, который, судя по взгляду, абсолютно не понимает, о чем я говорю.

— Так тебя выводит из себя, что кто-то оказался устойчивее? — Гончий усмехнулся краем губ. — Как бы сильна ты не была по меркам алатов, но обретение дара тебе далось так же сложно, как и большинству.

Уму непостижимо, каким образом он пришел к такому выводу.

— Нет же, индюк ты самодовольный! — я вскинула руку, чтобы толкнуть его в грудь, но в последний момент остановилась. — Просто ты не мог незаметно проскочить дважды обретение дара! Не говоря о том, что дар тебя не убил, значит, ты научился его контролировать.

— Вообще-то все гораздо проще, — мужчина выпростал из-под рубашки уже знакомый мне кулон с сапфиром. — Вот эта штучка оттягивает на себя мои силы алата. Из-за амулета я кажусь всего лишь Гончим и некромантом, и мне не нужно использовать дар, камень все поглощает. Я даже понятия не имею, каково мое подвластное чувство, если уж хочешь предельной откровенности.

Я невольно замерла, разглядывая мерцающий синевой камень. Да, это объяснение, но почему оно мне не нравится? Потому что в моей голове не укладывается мысль, что алат не знает собственный дар? Или потому что кажется каким-то… слишком простым?

— Не смотри так, — мужчина верно оценил замешательство на моем лице и спрятал кулон. — Друг из свиты Вильгельма нашел способ скрыть мою сущность, но он не силен в том, чтобы определять чужой дар. Иных знакомых алатов у меня как-то не завелось, — он вдруг словно задумался. — Разве что, ты попробуешь, если умеешь?

Предложение было как безумно заманчивым, так и рискованным. Теоретически, я могла попробовать сделать это, опыт, пусть и маленький, в подобном деле был. Но практически… Я могла увидеть больше, чем мне бы хотелось. Или показать Гончему больше, чем ему стоило бы знать.

Любопытство все же пересилило.

— Расстегни рубашку, — я закатала рукав собственной и сняла с запястья тонкий браслет, чтобы не мешался. — Кулон тоже убери подальше от себя.

Серебристая цепочка блеснула на солнце, падая на песок. Я перевела взгляд с кулона на мужчину и невольно вздернула брови: уж больно лихо расстегивались пуговица за пуговицей.

— Хватит и верхней, — фыркнула я, не скрыв насмешку.

Прежде чем Гончий ответил, я положила ладонь ему в область солнечного сплетения, приготовившись подцепить след души. Алаты не способны воздействовать друг на друга даром. Но некоторые, как правило те, кто изначально владеет хоть какой-то магией, со временем учатся читать след жизненной нити или души, где можно увидеть дар. Из минусов — процесс двусторонний, и второй алат может увидеть твой след души, что не особенно приятно.

Пока я собиралась с духом, ладонь вдруг закололо теплыми искрами, пронзило не сильной, но ощутимой болью, словно бы притягивающей ближе к Гончему. Совсем как в тот раз, при скреплении сделки.

Вот только это совершенно не похоже было на чтение души. Более того, я еще ничего не сделала, просто коснулась.

Я отдернула руку так резко, словно обожглась.

— В чем дело? — мужчина мгновенно насторожился.

— Передумала, — выпалила первое, что пришло в голову, пытаясь совладать с собой. Продолжила уже чуть спокойнее. — Твой глубокий внутренний мир как-то не сильно интересует.

Обогнув Гончего, я едва ли не бегом рванула к особняку, сделав вид, что не услышала его окрик.

Ворвавшись в кабинет Асмодея, я застала дивную картину: одна демоница на коленях моего друга, вторая за спиной, но обе практически без одежды. Меня они заметили только после не самого деликатного покашливания. Демон, оторвавшись от услужливо подставленной ему тонкой шейки, застонал. Похоже, совсем не от наслаждения.

— Вон, — вяло махнул он рукой суккубкам, садясь прямо и застегивая штаны. Проводив искусительниц тоскливым взглядом, покосился на меня. — Знаешь, я вас обоих уже ненавижу. Ни почитать, ни потрахаться. Ну, что стряслось?

— Хочу, чтобы ты навел справки о Гончем, — я справедливо рассудила, что прелюдией Ас уже насладился, так что можно переходить сразу к делу. — Я его коснулась и случилось то же самое, что при заключении сделки. Это ненормально.

— Где ты его коснулась? — друг, похоже, не до конца пришел в себя. — А, стоп, вопрос снимается. Зачем коснулась?

— Да без разницы, — отмахнулась я. — Мне не нравится все это, надо понять, в чем дело.

— Лина, я связан с ним контрактом и не могу делать ничего во вред, — напомнил Асмодей.

— Я и не прошу из его биографии эпитафию составить. — То есть еще недавно дорогому другу было плевать на сделку, а теперь посмотри-ка, блюдет все условия. — Просто хочу знать о нем как можно больше. Меня, как правило, не бьет током от прикосновений к алатам, некромантам, Гончим и так далее по списку на тысячу названий! И я хочу знать, почему в случае с этим типом все иначе.

— Ладно, — демон вскинул руки. — Мне сейчас этим заняться? Или все же дашь закончить?

— Ой, второе ты всегда успеешь, — поддела я друга. — Информация же нужна как можно быстрее.

Уйдя от Асмодея, я почувствовала себя чуть спокойнее. Но все же не настолько, чтобы вытерпеть еще одну встречу с Гончим, поэтому остаток дня провела в своей комнате, не высовываясь.