Родная кровь. Семейная сага. Начало

               
                От автора
Судьбы моих предков в толщах времен, увы, распознать не просто. Не было среди них знатных и родовитых, чьи имена когда- либо отразились в тех же летописях. Хотя, возможно, дотошный исследователь и докопался бы до каких-то следов, но я такой цели перед собой не ставил.
 
Мне важно было взглянуть на историю нашего рода в весьма обозримом прошлом, где есть история, помноженная на даты и биографии, есть документы и письма, есть свидетельства и фотографии.
 
Так сложилось, что более подробные сведения о моем родословии сохранены по «кашинской линии».  Однако уже свыше века в нее  вплетена и «линия Лукшиных». В результате накоплен богатый фактический материал о жизни и взаимодействии этих двух семейств, принявших участие в создании солидного генеалогического древа, где так или иначе переплетено не одно имя и фамилия.
 
В ногу со временем род рождался, развивался, подвергся суровым испытаниям, но сумел сохраниться - в людях, преданных своим идеалам, своим моральным принципам, своему месту в жизни.

                Глава первая

                Добрые корни

 Что мы знаем о ямщиках? Первые упоминания о них относятся еще к 16-му веку российской истории. Ямские служилые люди были сословием, занимавшемся почтовыми и транзитными перевозками. Проживали компактно в так называемых «ямских слободах». В 1650 году получили важную льготу - освобождение от тягла, т.е. системы повинностей крестьян и посадских людей .В пору петровских реформ категория «служилых» была упразднена, но «казенные ямщики» были сохранены и, будучи причислены к крестьянству, стали его привилегированной группой.

 В XVIII-XIX вв. казенные земли с крестьянами раздавались помещикам, и крестьяне становились автоматически крепостными. Избежали этой участи только однодворцы и ямщики: ни тех, ни других   нельзя было обращать в крепостное состояние.
 
 После 1785 г. при создании волостей (в ходе административной реформы) ямщиков начали причислять к крестьянскому обществу, упраздняя ямщицкий статус. Ямские общества остались только в местах компактного проживания ямщиков, остальные становились просто казёнными крестьянами, имеющими, однако, отдельного от крестьян собственного выборного в волостном суде.

 В первой половине XIX века, кроме однодворцев, ямщицкая сословная категория была второй и последней ярко выраженной группой в среде казённого крестьянства. Ямщики продолжали оставаться с теми же правами и обязанностями, каковые были у них ранее. По своему ведомству они могли привлекаться к статской госслужбе. Так, владелец или содержатель яма занимал должность станционного смотрителя (вспоминайте А.С. Пушкина с его повестью), каковая числилась в IX классе "Табели о рангах".
               
                ***
 Мой пращур, ямщик Митрофан Кашин, был потомком казенных русских крестьян, перевезенных на земли мордвы из-под Твери (там и сегодня процветает самый древний город этого края - Кашин). По преданию Митрофан участвовал в войне с Наполеоном и за доблестную службу в ямщицком казачьем полку был жалован парой лошадей.

 В 1815 году он с другими ямщиками села Старая Ямская Слобода Краснослободского уезда Пензенской губернии начал осваивать новые земли на выселке.  К 1832 году починок вполне сложился как дееспособное село Новое Ямское. Жители пользовались репутацией людей с независимым, вольнолюбивым характером, семьи были многодетными, хозяйства крепкими, зажиточными. Таковой была и семья Ефима Митрофановича Кашина.

 После того, как ямщики договорились о включении в приход соседних деревень, было получено разрешение на возведение храма (1852 год). В 1855 году была освящена придельная Никольская церковь, а в 1862 году летняя- Успенская.
 
 К тому времени у наследников Ефима уже сложились свои семьи. Сын Иван подлежал рекрутскому набору, но благодаря отцовскому авторитету, а также мзде «нужным людям» в число «забритых» не попал. Женился, получил земельный надел, обзавелся хозяйством.

 У Ивана Ефимовича и Елены Сергеевны было два сына - Петр и Степан, а также дочь – Анастасия.  Петру передалась отцовская хозяйственная хватка и любовь к земле. У него было богатое подворье с живностью, маслобойкой. Брал он работников и в наем.

 Сын Степан пошел по духовной линии- служил дьяконом в церкви родного села.

 В годы советской власти обоих раскулачили.

 В 1869 году родился младший сын - Василий, ему суждено было избрать иной путь в жизни. Любознательный от природы, тянувшийся к знаниям, он пользовался особым расположением родителей.
 
 Видя его способности, отец принял решение отправить учиться дальше. После окончания церковно-приходской школы Василий поступает в Пензенскую учительскую семинарию. С 1888 по 1903 год работал на ниве народного просвещения - был учителем двухклассной начальной школы.

 Как он стал священнослужителем, вопрос интересный. По рассказу его дочери, а моей бабушки Марии Васильевны, Василий Иванович какое-то время был репетитором детей одного из священников из уездного города Краснослободск- готовил их к поступлению в гимназию.

 В благодарность батюшка ходатайствовал перед Пензенским архиереем Павлом Вильчинским о рукоположении учителя Кашина во дьяконы. Василий Иванович начал это служение в 1903 году, а в 1917-м был рукоположен на иерея и стал настоятелем приходской церкви в волостном селе Ельники.

 Старожилы села поминали его только хорошими словами. В пасхальные дни он обходил избы прихожан и в каждой избе давал детям со своей руки крашеное яичко.
 Отлично разбирался в нотной грамоте. В отсутствии регента руководил церковным хором. Любил порассуждать о строении солнечной системы. Цитировал философов Канта, Шопенгауэра и других.

 В семье Василия Ивановича и его супруги Натальи Васильевны (в девичестве Феоктистовой) родилось восемь детей, четверо из которых умерли еще в младенческом возрасте. Среди оставшихся четверых - два брата и две сестры. Старший, Александр, с середины 1900-х годов учился в Пензе в учительской семинарии, Мария и Володя- в гимназии уездного города Краснослободск, последняя -Зинуша, так все звали её дома, училась уже в советской школе

 Во время каникул дети Кашиных из Краснослободска и Пензы приезжали домой в село Ельники. Вот как описывала эти безмятежные каникулярные дни моя бабушка Мария Васильевна:

« Рождественские каникулы продолжались две недели. Мы приезжали домой и с радостью проводили там время.
 Любили сидеть вечерами во главе с папой в полумраке комнаты, когда горит зеленая лампа, придающая комнате как бы лунное освещение.

 Всем было о чем рассказать, но с самым большим интересом мы слушали рассказы папы, как он поступал в Пензенскую учительскую семинарию.

Отправился он туда со своим отцом пешком, так как лошади были заняты на яровой уборке. Экзамены сдал превосходно, за что назначили ему стипендию в 12 рублей
Учился 4 года. окончил семинарию в 17 лет вторам учеником (кто-то был первым). Потом в течении 15 лет работал в Ново-Ямской слободе учителем…
 
 Мама, кстати, редко принимала участие в наших беседах. У нее было много других забот и дел и, пожалуй, главное- повкусней накормить нас. А рождественские каникулы к этому располагали.

 Для праздничного стола пекли пироги со свининой и елись они с бульоном.
Делалось заливное из 12-дневных поросят, жарились гуси с капустой и утки с яблоками».

                Продолжение следует