Наглые люди

(по мотивам рассказов Зощенко М.М.)

Андрей Юрьевич отхлебнул из щербатой кружки жидкого разбавленного пива, отщипнул от вяленого леща, молча пожевал. А затем продолжил.

- Так вот, говорю, народ пошёл нынче какой-то обиженный, обозленный. Наглый, одним словом. На ровном месте скандал учинить готовы. Да вот хоть давеча, далеко за примером ходить не надо. 

Еду я, значит, домой, в поезде. Ну, сижу, башкой верчу, по сторонам смотрю. Тетка рядом какая-то прикукожилась. Она все кряхтела сначала, сумку свою на полку надо мной пристраивала. Я ей говорю, мол, осторожнее, гражданочка, надо мной сумой своей трясите, на голову ведь упасть может. 

А она мне "Помогли бы лучше, товарищ, женщине слабой". Вот, думаю, наглость! Ну ладно, встаю, беру эту сумку и чуть не падаю с ней - она как будто кирпичами набита. И говорю тогда, что, какая же вы, гражданка, слабая, если такие сумищи таскаете и на манер баскетбольного мяча их на багажные полки как в корзину забрасываете. Небось в девяностые годы челночили почём зря, опыта в наглости набрались. А она аж вспыхнула вся, фыркнула, как кошка. Зыркнула на меня взглядом, чуть дырку не прожгла. Видать точно челночничала. Это, прошипела она навроде змеи, у вас наглости поучиться можно. На первый юношеский разряд, говорит, точно тянете. 

Ладно, уселись кое-как, поехали. Девушки - проводницы, все в белом, туда-сюда как белки скачут. И вот везут мимо меня по коридору телегу со всякой сладкой ерундой. Шоколадки, батончики. И кофе с чаем. Все, конечно, дорогое. А настроение у меня, несмотря на всяких там вредных гражданок, хорошее - я домой еду.

 Ну и взял себе кофе стаканчик. Для плезиру, так сказать. Почувствовать жизни вкус. Сахару туда всыпал, размешал. Несу к губам, а тут поезд как качнется , да как меня с кофе мотнет, ну и плеснул я этот кофе. На штаны. Хорошо хоть не себе, а той женщине-баскетболистке. Что тут поднялось! Подняла она крик до небес. Я говорю, что же вы кричите, гражданочка, уши закладывает, я же не специально. Хотя тоже пострадал, ежели разобраться. Потому как за кофе деньги мною плачены а теперь кофе мой на штанах ваших красуется.

А она кричит, разоряется. Смотрите, говорит, что вы мне со штанами сделали! Испорчены, говорит, штаны мои, к едрене фене, теперь в них только к курям в сарай и ходить. Вот ведь наглая какая! Штаны, отвечаю, ваши, только моднее стали, сейчас все так ходят: чем страннее тем моднее. Так что чем разоряться лучше бы спасибо сказали. И взяли бы мне кофе ещё один стаканчик, а то мой почти весь вам на омоднение штанов пошёл.

Тут она от бешенства даже задыхаться стала. И рожа у нее красная и пухлая сделалась, навроде свёклы. Нет, она мне орёт, вы не на первый юношеский, вы любого мастера спорта по наглости уделаете! А сама пыхтит, надо мной стоит, кипящим чайником клокочет. А что я? Разве что обидное сказал, что ли? 

Тут уже и окружающий народец шуметь начал, с мест своих вставать. Надо, кричат, милицию позвать, пусть наглеца этого с поезда ссадят и компенсацию женщине за штаны стребуют.

Я аж обалдел! Вы что, говорю, братцы, с ума посходили всем коллективом, что ли? Это кто же тут наглый? Это вот эту бабу-ягу наглую в штанах модных надо с поезда ссаживать, предварительно компенсацию в мою пользу стребовав. 

И подходит тут на шум полицейский, мордатый такой, пузо примерно с меня. Гражданка вцепилась в него и давай причитать да на меня жаловаться. И народец поездной не отстаёт, шумит, кричит. Один дядечка в шляпе орёт, мол, чемодан ему надо из окошка выкинуть. Другой, дедуля лет ста, песок уж сыпется, а туда же, пыхтит, что меня самого надо из окошка выкинуть вслед за чемоданом. А я наоборот, спокойный, сижу себе, кофе допиваю, который в стаканчике остался. Думаю, раз уж полицейский здесь, то в обиду этим наглецам не даст. 

А полицейский подходит ко мне таким гоголем, пузо свое надо мной развесил и цедит, что нет, мол, граждане, не будем мы чемоданами и людьми кидаться, а сделаем мы вот что. И мне говорит, что с вас, гражданин, столько-то и столько-то гражданке вот этой на химчистку, чтобы штаны в порядок привести. А иначе готовьтесь к интересному приключению в вашей, судя по вашему поведению, и так нескучной жизни. Я так и сел от изумления и наглости такой.

И пришлось мне раскошелиться. А что делать  когда все против одного. Вот такой народец пошёл. Наглый,  одним словом.

Андрей Юрьевич горестно вздохнул.

-Любаша, неси ещё кружечку! И закусить.