Бег по тонкому льду 1

Внимание! все персонажи вымышлены, любые совпадения с личностями случайны
Бег по тонкому льду
Сцена: испытание на прочность
Обстановка:
Часть живёт обычной жизнью — утреннее построение, рутина, приглушённые разговоры. Но в воздухе уже витает напряжение: Лёхе неожиданно присваивают ефрейторскую лычку. Приказ звучит сухо, по;военному: «На следующем построении — с пришитой лычкой». Слухи ползут быстро: его готовят на место уходящего на дембель командира отделения.

Однако Лёха, несмотря на повышение, не меняет манер. Его колкие реплики, независимость и явное нежелание «играть по правилам» начинают раздражать прапорщика — командира взвода. Тот видит в нём и потенциал (нужен надёжный помощник;сержант), и угрозу (слишком дерзкий, может расшатать устоявшийся порядок).

Часть 1: провокация
Место: футбольное поле, после обеда.
Время: солнечный, но ветреный день.

Действующие лица: Лёха, Пётр (старослужащий, доверенный прапорщика), другие солдаты.

Солдаты играют в футбол — не слишком азартно, скорее чтобы размяться. Лёха в центре событий: смеётся, подначивает, ловко ведёт мяч. Пётр играет в другой команде, держится в тени, ждёт момента.

Пётр в нападении (резко, нарочито грубо):
— Ты чё, самый умный? Тебе всё можно?

Лёха (не оборачиваясь, с усмешкой):
— А тебе нельзя? Так играй, а не языком чеши.

Пётр сжимает кулаки. Он знает: прапорщик велел «подразнить, но без следов». Но злость берёт верх.

Пётр (толкая Лёху в плечо):
— Ты тут не главный. Понял?

Лёха (оборачивается, холодно):
— Отвали.

Удар приходит неожиданно — жёсткий, под дых. Лёха сгибается, теряет ориентацию. Второй удар — прямой в нос. Кровь хлыщет, перед глазами — красная пелена.

Лёха (мысленно, сквозь боль):

«Что это… Я врезался в штангу? Нет… Это он…»

Вокруг — молчание. Кто;то ахает, кто;то отступает. Все помнят недавний случай в соседней части: там дедовщина закончилась расстрелом обидчиков и самоубийством жертвы.

Лёха шатается, жмурится от боли. Ему помогают дойти до умывальника. Холодное полотенце к носу, к глазу. Он смотрит в зеркало — и не узнаёт себя: опухшее лицо, затекают оба глаза, кровь на губах.

«Как алкоголик после запоя… Что теперь? Где отец, братья, их „терпи, мужик“? Кому терпеть? Зачем?»

Пётр, бледный, незаметно ретируется — искать прапорщика.

Часть;2: ленинская комната. Разговор с прапорщиком
Обстановка: полутёмная ленинская комната. На стенах — портреты вождей, плакаты с лозунгами. На столе — стопка газет, устав. За окном моросит дождь, капли стекают по стеклу, отбивая ритм метронома.

Прапорщик сидит за столом, нервно перебирает бумаги. В голове — панические мысли:

«Если командование узнает — мне конец. В отчёте напишут: „слабая воспитательная работа“. А там и до снятия с должности… Или хуже — отправят в Союз с волчьим билетом. Плакали мечты о „Москвиче“ и будущем семьи…»

Стук в дверь. Входит Пётр — потный, явно подавленый ссутулившийся, руки в карманах.

Пётр (сбивчиво):
— Тов. прапорщик, что теперь будет? Губа? Дисбат? Это же не моя инициатива! Да, перебор с признаками на лице, но можно как;то договориться с Лёхой… Это не драка была…..(быстрее, сбивчиво):
— Так он же… он же оскорблял мою честь! Перед всеми! Я не мог стерпеть.

Прапорщик (резко закрывает подшивку, поднимает глаза):
— Честь? Ты о чести заговорил? (Сдерживается, чтобы не повысить голос.) Ты сейчас о своей шкуре думаешь, а не о чести. Договориться? А где ты был непосредственно при инциденте? В космосе? Разводишь тут детский сад: «простите;извините, так получилось». Как ты объяснишь, что у него маска страшилища вместо лица? Прекращай истерику. Может, спустим на тормозах.

Прапорщик (спокойнее, будто размышляет вслух):
— Ладно. Давай так. Соберём комсомольское собрание. Ты признаешь ошибку — публично, перед всеми. Выговор. Занесём в личное дело. Ограничимся выговором на общем комсомольском собрании. Даже если с занесением в личное дело — это не дисбат и не губа.

Пётр (в панике):
— В дело?! Товарищ прапорщик, да я же…

Прапорщик (перебивает, жёстко):
— А ты хотел без последствий? (Пауза. Смягчает тон, почти шёпотом.) Но потом… потом мы это из дела уберём. Понял?

Пётр (облегчённо, но всё ещё тревожно):
— То есть… не будет метки? Я смогу нормально уйти на дембель?

Прапорщик (смотрит в окно, будто не слышит):
— Сможешь. Если будешь делать, как я скажу. (Повернулся, пристально.) И больше — ни слова. Ни ему, ни кому;то ещё. Это наш с тобой вопрос.

Пётр (кивает, но в глазах — не уверенность, а страх):
— Да, товарищ прапорщик. Я понял.

Прапорщик:
— Зови ко мне сюда Лёху. И дай указание дежурному принести два чая с конфетами и печеньем. Всё, чего стоишь? Беги.

Дверь хлопает за убегающим Петром. Прапорщик вытирает пот со лба, достаёт чистый лист бумаги и начинает писать: «Акт о воспитательных мерах…»

Часть;3: разговор с Лёхой
Два стука в дверь.

Лёха:
— Разрешите войти?

Он стоит у двери, напряжённо следит за каждым движением прапорщика. За окном — угасающий свет, звуки вечерней поверки.

Прапорщик:
— Заходи, заходи, Лёня.

Лёха медленно входит, останавливается в паре шагов от стола. Лицо опухшее, глаза заплыли, но взгляд — твёрдый.

Прапорщик (с наигранной заботой):
— В медпункте был? Что сказали?

Лёха (с едкой ухмылкой):
— А что, должны были сказать: «Поздравляем с получением почётной травмы за верность идеалам социализма» или, грамоту выписать за стойкость к ударам? Думаю, там сказали то же, что и всегда — «следующий».

Стук в дверь. В щель просовывается дежурный по роте.

Дежурный:
— Разрешите?

Прапорщик:
— Заходи, заходи.
Прапорщик (показывая на стол):
— Сюда ставь.
Дежурный ставит на стол у окна чашки с чаем, миску с печеньем и кофетами
Дежурный выходит. Тишина давит. Капли дождя стучат по подоконнику, разрывая молчание
Прапорщик (после паузы, с вызовом):
— Не ёрничай. Думаешь, самый умный?

Лёха (с лёгкой ухмылкой, глядя прямо в глаза):
— Где-то я сегодня эту фразу уже слышал… , только в другом контексте.

Прапорщик (напрягается, но старается не показать этого):
— Ты это… не умничай. Дело серьёзное.

Лёха (всё так же спокойно):
Да уж куда серьёзнее. Теперь главное — не сделать его ещё серьёзнее.
Прапорщик (резко):
— Ты это, не нарывайся. Я могу и передумать помогать.

Лёха (спокойно):
— Спасибо, уже помогли.
Прапорщик (резко, почти срываясь):
— Поговорим позже. Пока иди, подумай над моим предложением.
Лёха берётся за ручку двери выходя,..
(В этот момент дверь резко открывается, и он сталкивается лоб в лоб с майором — командиром роты. Майор отшатывается, увидев лицо Лёхи, его глаза расширяются от удивления)

Майор (после короткой паузы):
— ТУТОЧКИ… Что здесь происходит?
(Прапорщик бледнеет, его руки начинают дрожать. Лёха сохраняет ледяное спокойствие)
Прапорщик (заикаясь):
— Тов… товарищ майор! Это… это не то, что вы думаете!

(За окном дождь стучит по стёклам, создавая тревожный аккомпанемент нарастающего напряжения)
Лёха (спокойно, с лёгкой издёвкой):
— Товарищ майор, обычная тренировка.

Майор (не сводя глаз с лица Лёхи):
— Тренировка, говоришь… А кто твой тренер?
Почему я о таком талантливом инструкторе ничего не слышал, познакомишь?

Лёха (с лёгкой ухмылкой):
—Сомневаюсь, он работает только с избранными, товарищ майор. Видимо, только я попал в их число
Прапорщик (пытается вмешаться):
— Товарищ майор! Это недоразумение!
Майор (перебивая, не отрывая взгляда от Лёхи):
(резко обрывая прапорщика):
— Отставить разговоры Вас не спрашивают!
— Позже объяснитесь. (на выдохе) Возможно
Лёхе: А ты ефрейтор марш за мной

(Лёха, не меняя выражения лица, проходит мимо майора. Их взгляды встречаются — в глазах командира читается немой вопрос, в глазах Лёхи — холодная уверенность)

(Дверь закрывается. Прапорщик остаётся один в кабинете, его лицо покрывается холодным потом)

(За окном дождь стучит всё сильнее, создавая тревожный ритм предстоящей развязки)