брахман 10

– Про ребят, Леша, что погибли на войне понятно. Даже если от страха или по глупости, точнее неопытности, но смерть на войне, даже не в бою, всегда очищает. Война – уже подвиг. Понятна и смерть в состоянии… . Не понятно, Леша, если человек умирает случайно, от болезни, без видимых причин. Жил себе человек жил, тужил только что до пенсии ещё лет тридцать, а утром взял и помер. Это как считать, не знаешь? 

– Не знаю… мне бы в своей судьбе разобраться…

– А ты, Леша, особенный какой? Судьба у тебя особенная? После Афганистана пенсию плохо платили?  А после войны в землянках жили. Не получится у тебя, Леша, в своей судьбе разобраться, пока чужие не поймёшь.

– Это ещё почему?

 – Потому что ты, Леша, для Бога такой же человек как я, как твои соседи, как кто угодно. Это для нас мы все разные, а для Него одно лицо. Даже твой Вась Вась: он хоть телесных мук не испытывает, но душевные ему присущи. Вот зачем Васю Васю вообще совершать подвиг? Подвиг – это БАХ и всё, ты уже на небесах, а кто на земле лямку тянуть будет? Жизнь прожить, по-моему, тоже подвиг только долгий и муторный, день за днём, ночь за ночью и без всякого бабаха. Так что я согласен с тобой – жизнь скорее чистилище. Очистил душу за лет за тридцать – свободен от земной жизни, нет – паши дальше.  Кому-то повезёт с подвигом, тот быстрее угнётся.

– То есть всё, в кусты? Вась Васю женщины не будет? Вот и надейся на тебя. Ты мне её представь, а дальше я уж как-нибудь сам справлюсь.
 
–  Хорошо, сделаю тебе, то есть ему, даму за ночь, но не взыщите, если что, обратно не возьму. У меня своя жизнь, только вот вопрос: А кому из жизни подури уйти пришлось, те куда, если чистилище здесь, то только в ад. А если нет, то куда? Хотя, в обоих случаях возможны и другие варианты. Нам бы хоть с собственной жизнью разобраться…
 
– Знаешь, Виктор, я задумывался над этим. Много было интересных мыслей, но понравилась одна, не знаю правая, левая или зелёная, но я мыслю так: Если бы я на этой мине сознательно гробанулся, спасая свой взвод, тогда бы мне и Царствие Небесное сразу, а коли по разгильдяйству подвиг совершил, будь добр дальней дорогой топать, а чтобы жизнь раем не казалась, ещё и ни один протез не приживается. Вот и ищи пути к спасению как хочешь, ищи варианты.

– А ты, Лёш, в церковь ходишь?

– В это воскресенье свечки ставил за упокой.

– А за здравие?

– Кому? Себе? Так я и так здоров как бык, словно Бог, намекает, что долго мне ещё искать ответы, долго топать.
 
– Может тебе, Леш, со священником пообщаться, излить душу, спросить, что не знаешь…

– Проповеди послушал… вторую тысячу лет говорят. Бог не изменился, суть не изменилась, люди изменились, и это ладно – притчи так написаны, хоть ещё две тысячи лет рассказывай. А уж к священнику не пойду. Он меня, конечно, в дурдом не сдаст, но посоветует выкинуть Вась Вася из головы, а я уже не смогу – родная душа, причём единственная.