В преддверии революции

Когда-то давно ещё до Советской власти, жил-был кузнец Иван Петрович. Все село его любило за дух его сильный, за слово крепкое,  веру безграничную. Всем помогал словом ли делом. Жил он один, ни жены, ни детей Бог не дал, за то дело в его руках горело. Он ни о чем не жалел, мужик он был крепкий, хоть и преклонных лет. И вот однажды пришли в его дом-кузню два солдата, один начал разговор:
     - Здрав будь, Иван Петрович, хозяин радушный, помоги нам рессору починить.
      А дом Ивана Петровича был последним, перед лесом как раз. И тот ответил, не отвлекаясь от дела, ударив, вновь молотом по подкове, да обожгя ее:
     - Что же, помогу вам, рас такое дело. Вы проходите в дом, угощу вас, чем Бог послал.
     - А, что же Вы на рессору, не посмотрите? – Спросил второй солдат, с плохо скрываемой злобой.
    - А что на неё смотреть, - спокойно ответил хозяин дома, лишь на миг взглянув на него, уверенным серьёзным взглядом, - и так всё ясно, какая запчасть вам нужна.
   Закончив с подковой, он посмотрел на своих незваных гостей, - пройдем те же к дому! Голод не тётка – пирожками не накормит.
    Вышли к дому, а там: тепло и накрыто на стол, будто ждали кого.
    - Садитесь, не смущайтесь! – Указал гостям Иван Петрович на стол богатый яствами: пирожками, капусткой квашеной, горячей картошечкой,  огурчиками малосольными, да крепким чаем с чабрецом.
     Никто слова не сказал, но солдаты сели не решительно как-то, за стол. Тишина была вокруг. Тут солнце выглянуло из-за тучи и в окно за светило, как раз за спиной хозяина радушного. И вот молвил Иван Петрович:
     - Зачем пришли?
  Солдаты растерялись. Вопрос звучал звонко и клокотал будто бы в пространстве. Тот, который не при тронулся к еде ответил, чеканя каждое слово, будто прожигая взглядом кузнеца:
    - За тобой, отец.
    - А коли за мной, зачем тогда села спалили? Отчего моё не тронули?
    Тишина была ответом. Солдаты переглянулись растеряно как-то.
    - Хотите арестовывать – арестовывайте; хотите казнить – казните. Воли век вам не видать все равно уже. – Иван Петрович говорил спокойно, не сводя взгляда с гостей.
    Вдруг промолвил тот, что угостился: - Не жгли мы! У нас рессора сломалась, мы и пришли за помощью.
   - Знаю про рессору всё, – не сводил Иван Петрович с них пристального взгляда, - и про власть, что сменяет другую знаю. Век не забудете теперь ни стола этого, ни разговора.
     Встал хозяин из-за стола и гости тут же поднялись. Иван Петрович тепло улыбнулся им продолжил:
    - Помнете, как мы жили и другим передайте: без Бога не будет ни стола сытного, ни рук, что рессору починят. Тем кому скажете – те спасутся.
    
     Один из тех солдатов стал писателем, который спас многих своим словом. Но канул в лету на долгие годы.
    Другой всю жизнь помнил тот не съеденный пирожок. Он стал священником.
     А село то, не тронуто было - колхозом стало. Сам Бог берег. И в Великую Отечественную людей оберегало и после кормило. А сейчас пустует. Стоит только часовенка  полуразрушенная, на месте, которое говорят - святое было. Да нашлись люди – восстановили. Голубого цвета -  небесного, стало, краше, чем прежде. И село говорят восстановят, что бы снова людей спасало.