Сублимация

 

Мандрагоров был страстным. И сама эта страсть возникала из ниоткуда. Из ничего. Стоило ему увидеть на веревке трусы, или в троллейбусе пол ноги, как в нем тут же просыпался инстинкт.
Мандрагоров пробовал с ним бороться, но тщетно.
- Вам нужно сменить фамилию, - сказал нумеролог Анатолий Рублёвский. – Возьмите что-то смиренное, например Любомудров, Благонравов, Добромыслов…  Вы увидите, как изменится ваша жизнь!
Мандрагорову понравилась эта мысль. А что если я действительно буду  Благовидовым или Чистосердным? подумал он.
- В церковь тебе надо, - сказала Федосья Семеновна и перекрестила его три раза.
Мандрагоров пришел на службу и сразу же почувствовал жар. Он стоял и слышал хоры, и, поднимая глаза, видел скорбные лики, смиренные, грустные, как будто бы вопрошающие, доколе?
До него долетали слова «распяша плоть со страстьми и похотьми» и поющие голоса, высокие, уносящие куда-то далеко-далеко за небеса уносили его от всего земного, греховного, смрадного и горящие свечи, пламенеющие, словно душа, тянулись пламенем ввысь, как будто поднимаясь над всем порочным, алчущим, запинающим, ловящим в свои подлые, коварные сети.
Мандрагоров почувствовал слезы и, закрыв лицо руками начал рыдать. То ли от жалости к себе, такому немощному и немОгущему, как будто бы это была его собственная неотвратимая данность, то ли от самой этой надежды, что все может измениться, что он может быть другим…
 Мандрагорову стало легче, но через несколько дней он увидел женские ноги и снова стал разжигаться страстью.
- Да сходи ты к Бальбоцкому, - посоветовал Женька Лукашкин. –  Прекрасный доктор!
Мандрагоров пришел к врачу, но тот похлопал его по плечу и улыбнулся.
- Вам надо жениться, - сказал он. – Вот и всё!
- Извините, - не понял Мандрагоров.
- Или сублимируйте, - доктор спокойно достал из шкафа арбуз. – Преобразовывайте сексуальную энергию во что-нибудь интеллектуальное, творческое...
- Это как?
- Пишите эпиграммы, эссе, мелодрамы… Вы когда-нибудь пробовали?
- Нет, - растерялся Мандрагоров.
- Или играйте на баяне! - доктор воткнул нож в арбуз и тот с хрустом раскололся на две половинки. – Или на трубе…
Мандрагоров вообще не ожидал. Доктор рассмеялся и стал резать арбуз на дольки.
- Или пойте! – продолжил он. – Романсы, оперы.…  А вообще лучше арии…
Мандрагоров пел, но об этом никто не знал. Он был очень стеснительным.
- Начните рисовать! – обрадовался доктор. – Это очень приятно, - он достал из шкафа картину. – Вы только посмотрите, какой цвет, какая игра! А вот здесь, - он показал пальцем на какое-то пятно, - безудержная страсть! Непреодолимая, ненасытная, просто безумная!
Мандрагоров видел, как доктор покраснел и стал вытирать лоб платком.
- Придумайте что-нибудь! – он  поставил перед Мандрагоровым тарелку с сочной арбузной мякотью.  – Средство от нагара или от моли, или от мозолей, - он достал губную гармошку и стал играть. 
Мандрагоров ел арбуз и думал о том, что он ничего не умеет. Ни петь, ни плясать, ни уж тем более создавать.
- Ты сказала «мне надо подумать», - доктор начал раскачиваться из стороны в сторону. - Ты сказала «мне надо понять», а мне нужно обычное чудо, чтобы просто тебя обнять.
- Я ничего не умею, - признался Мандрагоров.
- Тогда ловите рыбу, - посоветовал доктор. – Плавайте брасом, ныряйте, купите велосипед.…   
Мандрагоров задумался, а он так и не научился плавать.
- Женитесь, дорогой мой! – доктор рассмеялся. – А мне надо бежать, у меня кросс! – он достал кроссовки и спортивную кепку с надписью «лови свое солнце».
Мандрагоров вышел из кабинета, и ему вдруг захотелось проплыть тыщу метров, поймать карася, написать картину «Дыхание опоздавшего на поезд»…
- Могу! – выкрикнул он. – Еще как могу!
Он почему-то поверил, что у него все получится.
-Да! – снова выкрикнул он и почувствовал себя другим человеком.
Человеком, который может сублимировать и создать что-то великое.