Донские рассказы. Рыжка

Солдатам и офицерам Русской Армии посвящается.





Осень.

Нижний Дон, станица на Задонском тракте.

Сельская районная больница.

За окном идет дождь, третий с апреля-месяца. Пожилая нянечка моет полы. Больных почти никого, время позднее. Так доктор хирург назначил. Занят он сильно: и операции, и прием, и отделение на шее камнем висит. Да и такие, как я, «случайные пассажиры ».

Нет возможности сейчас лечиться в госпитале, да и как пацанам-ампутантам в глаза смотреть? Здоровый дед с руками-ногами и они, покалеченные в боях за Родину. Мне стыдно. Вот и нашел через общих знакомых сильного врача-хирурга, чтобы он сделал обезболивающий укол в сустав. Сижу, жду, когда освободится доктор.

И вот тут и появляется главный герой моего рассказа: идет по коридору, хромает, опираясь на палку, и рука переломанная торчит. Руку держит, как галка скачет с перебитым крылом. Мобилизованный сержант, артиллерист. Длиннобудылый*, худой, с суровым взглядом. Чем-то похож на бирюка**, зажатого на дне балки*** охотниками. Подошел.

- Вы крайний к доктору, отец?

- Какой я крайний? Ты защитник Отечества и пораненный вдобавок. Вперед, сержант. Не спорь со старшим по званию.

На Дону еще работает базовая система уважения старших и военных.

- Спасибо, отец. Мы вот с Рыжкой (это кошка) на перевязку. Пораненные оба. Она осколок, предназначенный мне, на себя приняла.

Расстегнул целой левой рукой пуговицы защитной куртки. Высунулась рыжая мордочка кошки. Осторожно достал ее из-за пазухи. Левый глаз вытек, тело перебинтовано, нога правая задняя ампутирована. Сердце сжалось от боли. Одно дело когда люди страдают, другое дело когда беззащитная животинка****…

- Нет сейчас толкового ветеринара в районе. В Батайск поехал в клинику, а там врач ни о чем. Могу, говорит, помазать зеленкой и усыпить. Как друга усыпить? А толковый врач только в Егорлыкской, это далеко. Рука больная, за рулем машины находиться не могу. Вот доктор и перевяжет сейчас и меня и Рыжку. Вы, отец, не побрезгуйте – Рыжка реально жизнь всей батарее спасла, заслуживает районную больницу.

Вот рассказ Сергея, как зовут моего станишника, слово в слово:

- Я призвался осенью 2022 года. Попал в артиллерию, еще срочную в ней служил. Дома жена, две дочери, родители. Хозяйство большое – быков на откорме держал. Хоть и работы много и тяжелая, жили хорошо, и материальный достаток хороший. А тут война… Пошел без особой охоты – ну надо, значит надо. У нас все мужчины в роду воевали. Дед – танкист, Прагу брал. Отец в Афганистане воевал. Вот и моя очередь пришла, значит, страну прикрыть грудью, как щитом, от басурманов и нацистов.

Как я воевал? По-разному. И мы били, и мы потери несли. Тоска по семье, правда, всегда сильная. Но умереть в бою не боялся, лишь бы не инвалидом вернуться и в плен не попасть.



Это лето на Донбассе жаркое было, засуха и поля не засеянные. Вот и поперли полевки голодные в наш блиндаж. Грызут все, портят да и противно дюже**. Вот когда собрался в ближайший тыл за продуктами, комбат* и поставил задачу – без кошки-крысоловки не возвращаться. Приказ есть приказ.

Ближний тыл недалеко - недавно освобожденный нами шахтерский поселок, а вот добыть кошку – проблема. Нет ни котов, ни кошек. Обратился за помощью к местным товарищам. Они возле пивнушки околачиваются, на опохмелку стреляют: «Это, мил человек, проблематично. По ним, значит, нацики стреляли из автоматов, как по живым мишеням. Стрелковую подготовку улучшали, вот и выбили почти всех…».

Тут один местный инициативу проявил: «Две полторашки самогона, а лучше деньгами, сам куплю.Рыжка зовут. Мышей и крыс ловит…». Согласился. Через полчаса прибежал, запыхался. Сунул мне в руки тяжелую коробку, взял деньги и исчез, как анчута***.

Открыл коробку, а там кошка рыжая и четверо котят молоко сосут. Маленькие, недавно глаза открыли. Одна кошечка -вылитая мать, такая же рыженькая. Понял, значит, смысл пословицы - «кот в мешке». Не выкидывать же… Но комбат даже похвалил, а старшина дюже обрадовался, говорит – котята вырастут, бизнес откроем. Другим подразделениям в аренду сдавать будем.

Так Рыжка и стала хозяйкой блиндажа. За ночь с десяток мышей-полевок отлавливала. Так и жили мы, служили не тужили. А через месяц произошел случай, для чего наверно, и было главное предназначение Рыжки на этой грешной земле: всю ночь тревожно мяукала, спать мешала, а рано утром стала котят в зубах из блиндажа вытаскивать. Комбат как увидел, скомандовал: «Все наверх, быстро!». Через пять минут – артналет. Кучно били. Три снаряда – один прямо в блиндаж.

Как она это все учуяла? Не знаю. Жизнью мы ей обязаны. А через неделю мне в отпуск очередь подошла… Комбат и говорит: «Отвези Рыжку с котятами в тыл. Негоже животному рисковать на людской вражде. Не её это война, не её. Да и спасла она жизни личного состава батареи – обязаны мы ей .


Пусть живет среди людей, а не здесь, на войне. Да, там котенок есть, ее копия, маленькая Рыжка, возьми ее домой, как война закончится, семье ее отвезу.У меня маленькая дочь любит котят.»

Рано утром пришла машина с бригады. Еще серо, рассвета нет. Это самое безопасное время. Стрелковые боеприпасы привезла. Сел в нее со всем кошачьим семейством и домой. Рыжка за пазухой пригрелась. Котята изводят ее, грудь сосут, так что в коробке ей не место. Только до дома не доехали. Через пару километров птичка прилетела, начала кружить. На большой скорости машина стала лавировать и  «схватила» обочину, а там мина противотанковая.

Очнулся уже в госпитале от грозного визжащего голоса: « Эту тварь рыжую уберите, а раненного на стол, быстро! Кровью истечет!» Нашел глазами толкового санитара и ему: «Ты, браток, о кошке позаботься, она мне жизнь спасла, а я тебя не забуду, отблагодарю по-царски ».

Они с фельдшером Рыжку с того света и вытащили.

Оклемался я трошки в больничке, сделал документы на ранение и домой с Рыжкой приехал. Когда мне ее в палату принесли, прижал ее к груди и плакал, не стесняясь. Глаз у нее выбит, лапу ампутировали, и несколько ребер удалили. Перевязанная вся, она мой осколок на себя приняла… Вот сейчас в отпуске после ранения…



Главный вопрос насчет судьбы котят я не задал. В конце разговора Сергей, опустив глаза, сказал виновато с дрожью в голосе:

- А котят больше нет. Комбат послал людей на место подрыва. УАЗ на боку лежит. И вороны коробку из-под котят расклевывают… Клювы в крови…

После процедур мы спустились вниз, обменялись номерами телефонов. Обнял его по-отцовски на прощание:

-Воюй, сержант! Возвращайся живой, с Победой!

- Вернусь.

Стоял и со слезами на глазах провожал двух инвалидов, не пожалевших свое здоровье ради Родины, своих товарищей, Земли Русской - матушки, Дона-батюшки, кто бы мне об этом чего не говорил, на таких людях страна и держится, с этого и начинается Родина, никем и ничем не сломленная…





Эпилог



Обычно в военных рассказах я не люблю писать эпилог. Война – страшная вещь, а я реалист, жестко стоящий на земле. Как бы меня не сбивали, я вставал, шатаясь,и, крича от боли, делал первый шаг, какой бы трудный он не был.

Как всегда, неожиданный звонок ночью:

- Дядя Игорь, это Сергей. Да, нормально все. Да, воюю. Радость у меня маленькая и горе. Рыжку котенка нашел живую и здоровую. Сейчас фото вышлю. На третий день после подрыва пацаны с рембата**** прибыли, с УАЗа двигатель с коробкой передач сняли и котенка нашли, забился в моторный отсек, шипел и в руки не давался. Еле поймали. Это Рыжка маленькая была. Сейчас на ремонтной базе мышей ловит. Я за техникой приехал после ремонта забирать, а она меня увидела, сразу на руки и замурлыкала жалобно так, как заплакала. Узнала сразу, хоть и маленькая была. Необъяснимый случай. А пацанам наказал котенка беречь, как комбат приказал. После войны отвезу котенка семье комбата. На память. Погиб капитан… Погиб.





Длиннобудылый*(гутар) – высокий.

Бирюк (гутар)** – волк.

Балка*** - неглубокий овраг в степи.

Животинка ****(гутар) – домашнее животное.

Комбат *– здесь командир батареи.

Дюже** (гутар) – очень, сильно.

Анчута*** (гутар) – черт.

Рембат**** - ремонтный батальон.