Машина времени

Огромная башня Седрика Чудовного высилась над обрывом, журчавшим со дна оттоками горных рек. Кажется, она стояла выше чем замок графа Фехтельшбрехта – сей факт наверняка больно бил по его чувствительной самооценке. Я прошла по узкому каменному мосту, там и сям с любопытством поглядывая вниз. У тиранов во рвах обычно валяются тела убиенных врагов; у Чудовного речной каньон был усыпан железными корягами, деревянными обломками и прочим строительно-изобретательным мусором.
Достигнув резной входной двери, я подняла руку, чтобы постучать. Из окна второго этажа, левее от меня, высунулась лохматая седая голова и прокричала:
- Стефана, заходи!
Я послушно толкнула дверь внутрь и зашла. Вечерний солнечный свет, преломленный высоченным витражным окном по ту сторону башни на мгновение ослепил меня и я прикрыла глаза ладонью. Откуда-то сверху послышались торопливые мелкие шаги, которые затем переместились чуть вперед и со всей расторопностью помчались вниз. Когда зрение наконец вернулось ко мне, я убрала от руку от лица и увидела перед собой довольное маленькое существо, морщинистое и беловолосое.
- Вам бы шторки сюда, - заметила я, поморщившись.
- Мне требуется значительное освещение, я иногда собственного носа разглядеть не могу, - отчеканил Чудовный. – Как дела, девочка? Все разишь несчастных за графские посулы?
- Иногда, - я машинально потрогала эфес своего кинжала на поясе. – Сегодня у меня выходной, правда. Решила вас проведать.
- Судьбоносное решение! – старик схватил меня за рукав и потянул за собой. – Пошли! Покажу тебе кое-что.
Следуя за ним почти вприсядку, я с разинутым ртом разглядывала внутреннее убранство башни. Стены её были увешаны искусно тканными гобеленами, а там, где гобеленов не было, светились необычайные рисунки, нанесенные на кладку волшебной бледно-желтой краской. Слева от нас, занимая львиную долю башенной площади, красовалось занимательнейшее скопление зубчатых колес, тщательно полированных переключателей и мелких шестеренок – все вместе они составляли некий массивный механизм, облепленный тут и там непрочными деревянными платформами, дававшими доступ к разным точкам устройства. В высоту сие металлическое безобразие занимало весь первый этаж, но не ограничивалось им – как у векового древа, его «корни» уходили глубоко вниз, в подвальное помещение, а верх тянулся чуть ли не к самой башенной крыше. Туда же, на высоту, и потащил меня Чудовный, подобно ученому чудищу, ухватившему свежую жертву для своих хитрых опытов и сопутствующим им заумных россказней.
- Помнишь, говорил тебе, что работаю над знаменательнейшим проектом, венцом моих научных трудов? – на ходу вопрошал он, с ловкостью юнца перескакивая с одной лестничной ступени на другую.
- Вы так о каждом своем проекте говорите, - отвечала я, отчаянно стараясь поспевать за ним.
- А! К научным изысканиям должно относиться как к женщинам, Стефана! Каждое должно быть горячо любимым и рассматриваться как зенит твоего существования! Таково мое жизненное моджо, - доверительно сообщил Чудовный, пинком отбрасывая с нашего пути какую-то странную железную загогулину.
- Ни один из моих мужчин с вашим моджо знаком не был, видимо. Что у вас на сей раз?
- Сейчас увидишь!
Узкая лестница закончилась двойными пошарпанными ставнями, кои Чудовный резво боднул плечом, с грохотом распахнув. Мы вошли в башенную обсерваторию – комнату под самой крышей, стены которой заменяли все те же витражи, только более широкие и прозрачные. Один из них почти полностью перекрывался продолжением зубчато-колесного механизма; тот, однако, претерпевал здесь некоторую метаморфозу – из самого сосредоточения деталей и соединений наружу выходил металлический ступенчатый цилиндр, утыканный мелкими шарами, рычажками и трубочками. Цилиндр тянулся через деревянные перила, ограждавшие машину от остальной комнаты, и завершался рычагом побольше, крутящейся разновидности. Чудовный, сияя как маленький ребенок, завидевший полную чашку конфет, отпустил наконец мой рукав и подбежал к торчавшей рукояти, счастливо тыкая в неё пальцами:
- Вот оно! Венец! Как диадема из императорских рук! Как небесный светоч, угодивший в линзу телескопа! Узри апогей человеческой мысли, Стефана, и преклони свою бренную сущность перед его величием!
В недоумении я почесала затылок и спросила:
- Это заводные часы такие?
- Почти, - смягчился в голосе Чудовный. – Подойди сюда, девочка. Присмотрись.
Я подошла и присмотрелась к рычагу. По его протяженности бежали выбитые вручную цифры, которые, как мне показалось, слегка мерцали.
- Я вижу цифры. Они мерцают, - честно доложила я.
- Точно! А знаешь почему?
- Нет.
- Потому что цифры эти… - Чудовный понизил тон. - …Правильные.
- Правильные?..
Он провел ладонью поверх рычага и мерцание, словно расступившееся море, разомкнулось перед его рукой – и тут же сомкнулось за нею.
- Сие… Уравнение времени! – торжественно объявил Чудовный. – Я… Я решил время, Стефана! Как обычный математический пример! Можешь в это поверить?
- С трудом…
- Твои сомнения абсолютно понятны! Время, как незыблемая константа, казалось бы, не должна поддаваться никакому решению. И все же… - он хитро постучал себе по виску. – Пытливый ум человека еще нигде не встречал преград, которых нельзя преодолеть поздней ночкой с бутылкой заморского вина! Выпить не хочешь, кстати? У меня осталось со вчерашнего…
- Хочу, но попозже, - я вздохнула, не зная даже с чего начать. – Итак, вы решили… время. И нанесли решение на это… устройство. Зачем?
- А, да… Это машина времени, - просто сообщил Чудовный. – Я для неё, собственно, всей этой тягомотиной и занимался.
- Что?!
Широко раскрыв глаза, я уставилась на рычаг, а затем оббежала взглядом весь цилиндр.
- Машина… времени?
- Ну да. Немножко примитивная, она может только обращать время вспять, вперед его двигать не умеет… Но то, на самом деле, был мой намеренный выбор, поскольку, в каком-то глубинно-философском смысле, мы каждый миг нашего существования путешествуем в будущее. Смысл добиваться того, что уже дано нам от природы… Спутешествовать в прошлое, однако – о, это уже совершенно другой разговор!..
Восторгу ученого не было никаких пределов. Объясняясь со мной, он почти приплясывал вокруг рукояти с уравнением.
- А она… работает? Правда работает?
- Да-да, - энергично закивал Чудовный. – Должна, по крайней мере… Хочешь попробовать?
- Хочу! – ответила я, воодушевленная его энтузиазмом. – Только… Это не опасно?
- Без понятия. Сейчас узнаем! Берись за рукоять.
Чудовный отошел к перилам, уступив мне свое место. Я обошла рычаг с другой стороны и взялась за него обеими руками. Он был холодным наощупь, а мерцающие цифры слегка покалывали кожу.
- Крути! По часовой.
Несколько нерешительно я толкнула рычаг вперед, но он не сдвинулся с места ни на йоту.
- Сильнее, Стефана. Убийца ты или барышня белорукая, в конце-то концов? – усмехнулся старик.
- Я не… Толчками… Убиваю… - выдохнула я, и надавила посильнее.
На сей раз рычаг «поехал», пусть и уничижительно медленно. Внизу под полом поднялся грохот. Я бросила на Чудовного встревоженный взгляд, но тот лишь ободряюще кивнул. Напрягая все силы, я повернула рукоять один раз вокруг её оси. Грохот поднялся выше – я сообразила, что это крутятся массивные колеса и щелкают переключатели. Еще один оборот – и составные части машины, находившиеся в обсерватории, начали приходить в движение. Чудовный потер руки в предвкушении и объявил:
- Скоро отправимся в прошлое! Готова?
- А… А-ага… - запыхавшись ответствовала я. Мои руки ныли так, словно я полдня таскала валуны.
На третьем обороте устройство загремело вовсю, наполняя башню страшным шумом и сотрясая её до самого основания. Я уперлась ногами в пол, дабы не рухнуть, а старик-ученый схватился за перила, восхищенно наблюдая за работой своего творения. Цифры на рычаге замерцали ярче. Сама рукоять пошла по кругу легче – не настолько, правда, чтобы жизнь мне вдруг показалась медом.
- Хорошо, Стефана! Через три… две… одну…
Рычаг вдруг изменил поведение – вместо степенного вращения он стал поочередно «прыгать» по окружности, словно бы из гладкого его путь обратился ступенчатым. Башню тряхнуло так, что Чудовный плюхнулся на деревянный пол, воскликнув:
- Вперед, назад во времени!
Мерцание обратилось свечением, свечение поползло от рычага на цилиндр, а с цилиндра – на сам механизм. Яркий фиолетовый свет наполнил помещение, и каждый новый оборот рукояти усиливал его, распространяя дальше по башне. Неожиданно для себя я поняла, что не знаю, когда нужно остановиться – и испугалась, что могу забросить нас слишком далеко назад. Я отпустила рычаг – и тоже припала к доскам, изрядно переутомившись. Машина же, едва я перестала над ней трудиться, мгновенно замерла; я удивленно моргнула – и весь свет вокруг меня исчез, вместе с шумом и тряской. Башню вновь укутало покровом тишины.
Чудовный лежал чуть поодаль от цилиндра – кажется, он потерял сознание. Вскочив на ноги, я подбежала к нему, и, опустившись на колено, принялась трясти старика за плечи:
- Седрик! Седрик!
- Что?.. – он приоткрыл левый глаз. – Стефана… Ты на валькирию совсем не похожа…
- Как вы… Седрик? – вопросила я озабоченно, заодно пытаясь отдышаться.
- Как после молодецкой попойки… - он распахнул веки полностью и закряхтел, пытаясь подняться. – Помоги-ка мне.
Я подала ему руку и мы вместе, не без некоторых усилий, встали, утвердившись на деревянном настиле. Пошатываясь, Чудовный побрел к распроклятому цилиндру, потыкал пальцами в шарик-другой, подергал пару рычажков и, наконец, опять провел ладонью по основному рычагу. Лицо его воссияло. Повернувшись ко мне, он с большой помпезностью возвестил:
- Сработало!
- Да? – я огляделась по сторонам. – Все как будто… То же самое…
- Именно! – довольно прихлопнул в ладоши Чудовный. – Все так, как и должно быть!
- Разве?..
В комнате действительно ничего не поменялось. Даже вид за окном остался прежним – не изменили цвет отдаленные леса и поля, не рассыпался на горизонте замок графа Фехтельшбрехта. Сама я не почувствовала себя моложе, и седины Чудовного тоже никуда не подевались.
- Машина сделала свое дело, - объяснил старик. – Настолько, насколько могла.
- Я не понимаю…
- Помнишь про уравнение времени? – Чудовный ткнул пальцем в мерцающие цифры.
- Да…
- Видишь ли, оно оказалось весьма своеобразным… Я долго высчитывал, проверял. Пил как подсобный рабочий в таверне… В результате я пришел к выводу, что количество времени, обращенное вспять, не может быть меньше или равно количеству времени, затраченному на обращение времени вспять. Иначе машина не будет работать…
Я нахмурилась и прищурилась, пытаясь осознать услышанное. У меня ничего не выходило.
- А попроще можно?
- Можно, - с готовностью кивнул Чудовный. – Когда машина достигла рабочей фазы, рычаг у тебя в руках пошел ходуном, верно?
- Верно.
- Ну вот… Это он делал так называемые «временные шаги». Каждый временной шаг отправляет машину и её пользователей назад во времени – примерно на четверть секунды назад…
- Всего-то?!
- Самый край современных технологий, что ты хочешь! – развел руками старик. – Топоры когда-то делали из камней и затачивали их другими камнями, знаешь ли. Но так или иначе… Временной шаг – четверть секунды. Ты в прошлом! В своем роде. Ибо есть подвох…
Он тяжело вздохнул и утешительно похлопал рычаг, разогнав мерцание на нем во все стороны.
- Чтобы сделать этот шаг... На это, понимаешь, тоже уходит время. И составляет оно…
- …Больше чем четверть секунды, - закончила за него я.
- Молодец! – похвалил Чудовный. – Полсекунды, если точнее. Ты слишком сообразительная для простой убийцы, Стефана. Бросай своего графа, пойдем ко мне в ученицы!
- Подождите, подождите… - подняла я руки. – То есть, чтобы с помощью этой машины переместиться на четверть секунды в прошлое, нужно потратить… Полсекунды. Иными словами… С её помощью нельзя отправиться в прошлое.
- Нет-нет, можно, - возразил ученый. – Просто одновременно с тем как ты путешествуешь в прошлое, ты тратишь время в настоящем, чтобы твое путешествие состоялось как таковое. Четверть секунды, на которую ты отправилась назад, вычитается из половины секунды, затраченной на поворот рычага… И остается еще четверть секунды, которая…
Он умолк, пораженный собственному умозаключению, повисшему в воздухе.
- …Которая двигает меня вперед? – осторожно предположила я.
- Ну… Да? На практике … Но в теории!..
Я обреченно вздохнула. Старик поник лицом, неловко пожал плечами и повторил:
- Край современных технологий… Что ты хочешь…
- Ага… - я выдавила из себя усталую улыбку. – Ладно уж. А уравнение ваше никак иначе нельзя решить?
- Хм… - Чудовный задумался. – Может и можно, но… Нужно больше… Времени…
- И вина?
- И вина, да, - согласился он, просветлев. – Пойдем выпьем?
Засмеявшись, я поправила свой съехавший с места пояс и кивнула:
- Пойдемте, Седрик.
Чудовный, вновь обретя душевное равновесие, принял насколько мог высокую позу и грандиозным жестом указал на выход из обсерватории:
- Как само время – дамы вперед!