153

Теперь Таша жила в другой комнате. Почти роскошной. Почти уютной. Почти красивой. Но гораздо глубже под землёй. И невидимый толстый пласт земли над головой делал это «почти» гораздо весомее, чем все прелести и удобства комнаты. Потому что Таша задыхалась. Задыхалась без солнца, задыхалась от неосязаемой тяжести над головой, задыхалась без неба и ветра.
Таша понимала, что в этом мире она долго не проживёт.
«Это как растения, - угрюмо рассуждала, глядя в покрытый цветастым ковром пол. – Есть цветок, который борется за жизнь. Который приспосабливается и терпит, который пробивает тонким стебельком камни».
И перед мысленным взором качался на ветру тот самый мужественный цветок. Тёмно-красный, одинокий, стойкий, тянущий свою лепестковую головку вверх, к солнцу, к теплу.
«А есть цветок бескомпромиссный. Он не будет бороться. Он не будет приспосабливаться. Он рождён для мира, в котором царят гармония и любовь. Другая жизнь ему не нужна. В недобрых условиях он погибает».
И снова представился цветок. Голубенький. Нежный. Поникший своими тонкими лепестками. Но и в последние минуты жизни источающий благоухание.
Какой из них лучше? Какой «правильнее»?
С детства книги учили бороться и не сдаваться. И первый цветок – победитель. Он молодец!
Таша вспомнила, солнечный летний день. Она маленькая сидит на корточках и рассматривает молоденький берёзовый стебелёк, который пробил себе путь в асфальте. Зелёные нежные листики трепещут на ветру. И тянутся… И надеются… Надеются на то, что тяжёлый равнодушный сапог ступит мимо. А если вдруг не промахнётся, он снова попытается встать. И выжить.  Даже если стебелёк переломится, где-то, у земли, всё равно будет дрожать листик, надеясь, что частица берёзового счастья достанется и на его долю.
 А она?
Жизнь в подземелье беспросветная, но даже, если ей удастся освободиться, выбраться наверх, что там? Там лучше? Да, лучше. Намного?
Нет…
И Таша опустила голову, как тот самый голубенький цветок.