Телепортатор духа

- У меня новое изобретение, — сказал профессор, — хотите посмотреть?

— Конечно.

Они подошли к какой-то кабине в углу лаборатории.

— Что это? — спросил Джон.

— Я изобрел машину, которая переносит дух, не тело, в любое время и пространство. Более того, вы сможете перемещаться в пространстве, иными словами — плыть по воздуху.

— Как вы назвали эту машину?

— Телепортатор духа.

— Можно ли опробовать?

— Да. Но мне нужны точные координаты места, в которое вы хотите попасть.

Джон задумался.

Тогда я смогу время летать около Белль... А если влететь в нее? Проникнуть ей под кожу? Быть внутри нее? Я только и мечтаю о максимальном единении с ней. Я буду жить в ее теле, в ее волосах, в ее одежде, — подумал он.

Джон сел за компьютер, посмотрел расположение колледжа и его координаты, записал их. Сообщил профессору.

— Хорошо, — профессор ввел координаты в компьютер, подключенный к телепортатору.

— Заходите.

Джон зашел в кабину. Профессор закрыл дверь. В кабине была темнота. Свет исходил только из небольшого прямоугольного окошка на уровне лица Джона.

Джон присел на стул в кабине. Профессор пристегнул его и подключил к нему провода. Закрыл кабину и сел за компьютер.

— Я отправляю вас, — профессор нажал на клавишу клавиатуры.

Внезапно мир Джона закружился. Это было не как в кино — никаких вспышек или громких звуков. Просто... растворение. Его тело осталось в кабине, прикованное ремнями, но сознание, его суть, вырвалось наружу, словно легкий туман. Он почувствовал свободу, неограниченную и пугающую. Нет веса, нет гравитации. Только полет.

В кабине раздался тихий гул, который постепенно нарастал, превращаясь в высокочастотный писк. Джон почувствовал легкое покалывание по всему телу, словно тысячи крошечных иголок одновременно вонзались в кожу. В голове зашумело, зрение затуманилось. Он попытался сфокусироваться на прямоугольнике света, но тот расплывался, превращаясь в бесформенное пятно.

Внезапно покалывание прекратилось. Шум стих. Джон почувствовал себя невесомым, словно его тело растворилось в воздухе. Он открыл глаза и увидел... ничего. Вернее, не совсем ничего. Вокруг него клубилась какая-то полупрозрачная дымка, словно он находился внутри облака. Он попытался пошевелить руками, но не почувствовал их. Он попытался заговорить, но из его горла не вырвалось ни звука.

Паника начала подкрадываться к нему. Неужели что-то пошло не так? Неужели он застрял в этом бесформенном пространстве навсегда?

Вдруг дымка рассеялась, и перед ним предстала картина, которую он так жаждал увидеть. Колледж. Зеленый газон, усыпанный опавшими листьями. Студенты, спешащие на занятия. И она. Белль.

Она стояла у фонтана, читая книгу. Ее волосы, цвета спелой пшеницы, развевались на ветру. Ее лицо, озаренное мягким осенним солнцем, казалось ему совершенным.

Джон попытался приблизиться к ней. И, к его удивлению, он смог. Он скользил по воздуху, словно призрак, не ощущая сопротивления. Он подплыл к Белль и остановился прямо перед ней.

Он смотрел на нее, завороженный. Он хотел коснуться ее, обнять, сказать ей, как сильно он ее любит. Но он был лишь духом, бесплотной тенью. Он не мог ничего.

Тогда он вспомнил о своих мыслях, о своем желании проникнуть в нее, стать частью ее. Он сосредоточился, направил всю свою волю на эту единственную цель.

И произошло нечто невероятное. Он почувствовал, как его сущность начинает растворяться, распадаться на мельчайшие частицы. Эти частицы устремились к Белль, проникая сквозь ее одежду, сквозь ее кожу, в ее тело.

Он был в ее волосах, ощущая их шелковистость. Он был в ее коже, чувствуя ее тепло. Он был в ее крови, пульсирующей в ее венах. Он был внутри нее.

Но это было не то, чего он ожидал. Он не чувствовал единения, не чувствовал близости. Он чувствовал... пустоту. Он был лишь наблюдателем, бесстрастным свидетелем ее жизни. Он видел мир ее глазами, слышал мир ее ушами, но он не мог ничего изменить. Он был пленником в ее теле, лишенным собственной воли, собственной личности.

Он понял, что совершил ужасную ошибку. Он хотел обладать Белль, но вместо этого он потерял себя. Он хотел быть с ней, но вместо этого он стал ничем.

В отчаянии он попытался вырваться, вернуться в свою кабину, вернуться к профессору. Но он был бессилен. Он был заперт внутри Белль, обреченный вечно наблюдать за ее жизнью, не имея возможности ни повлиять на нее, ни покинуть ее.

Тем временем, в лаборатории, профессор с тревогой смотрел на монитор. Показатели телепортатора были в норме, но от Джона не было никаких признаков жизни. Он попытался связаться с ним, но ответа не последовало.

Профессор понимал, что что-то пошло не так. Он создал машину, способную переносить дух, но он не знал, что произойдет, когда этот дух окажется в другом теле. Он не знал, что Джон задумал.

Он боялся, что его изобретение обернулось катастрофой. Он боялся, что Джон навсегда потерян. Он боялся, что он создал монстра.

И он был прав. Джон был потерян. Он был монстром. Он был духом, запертым в чужом теле, обреченным на вечное заключение. И все, что ему оставалось, - это наблюдать, как Белль живет свою жизнь, не зная, что внутри нее живет призрак, призрак человека...который когда-то мечтал о ней.

Дни превращались в недели, недели – в месяцы. Джон, или то, что от него осталось, наблюдал за Белль. Он видел, как она смеется с друзьями, как учится, как грустит, когда что-то не получается. Он чувствовал ее радость, ее печаль, но все это было чужим. Он был как зритель в кинотеатре, смотрящий фильм, в котором он сам когда-то играл главную роль, но теперь лишь наблюдает за развитием сюжета, не имея возможности вмешаться.

Он пытался общаться с ней, посылая ей мысли, образы, но все было тщетно. Белль не ощущала его присутствия. Для нее он был лишь частью ее самой, неосознанной мыслью, мимолетным ощущением. Иногда она могла остановиться, прислушаться к чему-то, чего не было, потереть виски, словно пытаясь избавиться от назойливой мысли. Джон знал, что это он, пытающийся достучаться, но его сигналы были слишком слабы, слишком искажены.

Профессор, тем временем, был в отчаянии. Он провел бесчисленные часы, изучая данные телепортатора, пытаясь понять, что произошло. Он пытался воссоздать эксперимент, но без Джона это было невозможно. Он чувствовал себя виноватым, словно он сам отправил Джона в эту бездну. Он даже пытался связаться с Белль, но как объяснить ей, что внутри нее находится дух человека, который когда-то был влюблен в нее? Это звучало как бред сумасшедшего.

Однажды, когда Белль сидела в своей комнате, погруженная в размышления, Джон почувствовал что-то новое. Это было не просто наблюдение, не просто чужое ощущение. Это было… воспоминание. Воспоминание, которое не принадлежало Белль. Это было воспоминание о том, как он, Джон, впервые увидел ее на университетской площади, как его сердце замерло от восторга.

Он понял. Его сущность, растворившись в Белль, не исчезла полностью. Она смешалась с ее воспоминаниями, с ее эмоциями, но не стерлась. Он стал частью ее, но и она стала частью его. Он не мог управлять ее телом, но он мог влиять на ее мысли, на ее чувства, на ее воспоминания.

Он начал осторожно. Он подбрасывал ей образы, которые были важны для него. Образы их первой встречи, их случайных разговоров, его несмелых попыток привлечь ее внимание. Он не пытался заставить ее полюбить его, он просто хотел, чтобы она вспомнила. Вспомнила о нем, о том, кем он был.

И это начало работать. Белль стала чаще задумываться. Она могла остановиться посреди улицы, глядя на фонтан, и вдруг вспомнить, как они с Джоном когда-то сидели рядом, разговаривая о будущем. Она могла почувствовать легкое покалывание в груди, когда слышала песню, которую он любил.

Профессор, наблюдая за Белль через скрытые камеры, заметил изменения. Она стала более задумчивой, более меланхоличной. Она начала рисовать, и на ее рисунках появлялись образы, которые напоминали ему Джона. Он понял, что Джон не сдался. Он нашел способ.

Однажды Белль, сидя у окна, вдруг почувствовала сильное желание. Желание пойти в лабораторию профессора. Она не знала почему, но это чувство было непреодолимым. Она встала и пошла.

Когда она вошла в лабораторию, профессор был поражен. Он не ожидал ее увидеть. Белль подошла к кабине телепортатора, и ее взгляд остановился на ней. Внезапно, словно вспышка молнии, в ее голове пронеслись воспоминания. Воспоминания о Джоне, о его изобретении, о его желании быть с ней.

Она посмотрела на профессора, и в ее глазах была смесь удивления, печали и понимания.

"Он здесь, не так ли?" – прошептала она, ее голос дрожал.

Профессор кивнул, не в силах произнести ни слова. Он видел, как в глазах Белль отразилось нечто большее, чем просто воспоминание. Это было осознание, принятие.


"Он хотел быть со мной," – продолжила Белль, ее взгляд скользнул по кабине. "Он хотел быть внутри меня. И он… он стал частью меня."

Она прикоснулась к своей груди, словно пытаясь ощутить невидимое присутствие. В ее глазах появилась новая глубина, понимание того, что она не одинока в своих мыслях и чувствах. Джон, в своей бесплотной форме, наконец-то нашел способ быть услышанным, быть понятым.

"Я чувствую его," – сказала она тихо, но уверенно. "Я чувствую его мечты, его страхи. Он не просто призрак, профессор. Он… часть меня."