Женщин не поймешь

Представьте, что брак - это прием на работу. И чтобы вас приняли, нужно обязательно предоставить резюме и портфолио.

Не больше, не меньше.

Мне 40 и кажется, что в резюме я должен указать опыт общения  с женщинами 40 лет

Внушительно, согласитесь.

40 лет опыта это ого. 

Первый год самый насыщенный и плодотворный. Ты каждый день имел возможность прикасаться к женской груди, когда тебе вздумается.

А ну иди сюда. Хочу. Пошли.

Где бы вы ни были: в гостях, кафе, на улице, ты мог бы это сделать.

Сперва одну, потом другую. И окружение к этому относилось благосклонно. Не зря придумали комнаты в аэропорту, библиотеке. Хочу. Пошли в комнатку. И закрываться не нужно. Все смотрят и понимают. 

В года два тебе отлучили и ты растерялся. А что теперь нельзя. А когда будет можно?

Вот тогда и пошло расстройство.

Почему не работали с 2 до 15? Что вы делали? Ничего?

Вокруг вас было столько работы. А вы ничего не делали.

Рисовали носорога, трамваи и паровозы? Вы что рисовали, пока остальные работали.

Все эти годы я вел себя как частный детектив расследующий следующий факт.

Мне нельзя больше брать грудь. Даже дома. Почему я должен довольствоваться Тетрапаком с молоком и бутылочками. Как вообще это можно сравнивать?

Если я хочу, возьми Андерсена и почитай про «Дюймовочку», очень хочу – займись уроками. Начинаешь думать про стройные ноги англичанки, решай примеры. Математик у вас толстый бегемот, знаю.   

В 16 мне понравилась девочка, и я стал за ней ухаживать. Я не знал, что нужно стричь ногти, говорить нежности и открывать дверь. В моей семье не было дверей, я был буйным мальчиком, часто бил посуду, и мама ставила кастрюлю с кашей прямо на стол. "Ешь!"

И ближайшие 10 лет я методом проб и ошибок познавал уроки ухаживания. Или соблазнения.

От кого можно научиться этому… слову, которое только шепотом… сексу.

Раньше отцы покупали своим детям проституток. Но не все такие добрые.

Большая часть детей познавала эти азы через интернет, подглядыванием в лагере как девочки моются в бане и наконец после походного согрева в походном мешке.

«Подвинься. Так некуда. Это сюда, это туда. Уместились. Тебе удобно. Даже приятно».

И оказалось, что лучший метод сближения – это когда тесно. Ты начинаешь застревать в лифте, искать узкие проходы, коридоры, тебя начинают нравиться общежития с тесными комнатками.

В тесноте да не в обиде. Этой ой как про меня.

Конечно, мужчине хочется, что она сразу выложила все карты. Ну что пойдем.  Мне сок, потом отвезешь меня домой. Только потом сотри мой номер.

И получается. Кажется, что весь мир живет по твоему сценарию. Тебе даже не нужно качать пресс, читать Камасутру или книги про Наполеона, ты итак Наполеон.

Ты как будто снова возвращаешь то время, когда ты только появился на свет и грудь снова закачалась перед тобой.

А потом появляется жена. Она как-то неожиданно возникает на фоне всех этих отношений.

То есть было очень много девушек, с которыми ты встречаешься, и не думаешь жениться, а тут однажды в метро на тебя смотрит девушка и почему-то ты уверен, что это та самая.

Она то может быть косоглазием страдает, но ты уверен.   

Ты берешь ее за руку и планета начинает крутиться быстрее, и вот ты уже дома с пузиком, а на нем не банка пива как раньше, а голоштанная команда рисует тебя татуировки ручками без чернил.

А потом они вырастают, и жена на тебя уже не смотрит, когда она хочет секса, то выключает свет и начинается немой фильм. Ни одного звука, только музыка. Такое ощущение, что тапер играет одну и ту же композицию.

А вечером одного дня она забирает детей потому что хочет нового, свежего, ей все надоело и ты один.

У тебя ничего не было, но этого ничего не хватает.   

И вот ты один и разные женщины пишут "Здравствуй", а ты не отвечаешь, потому что боишься, что дальше последует немой фильм.

А как же хочется цветной фильм со звуком и картинками. И даже со спецэффектами.

А немой фильм я и сам могу себе устроить один.

Но хочется верить, что женщина не станет смотреть на твою гигантскую биографию, а просто посмотрит в глаза и скажет «Пойдем погуляем».

И ты начнешь говорить про то, как ты ее долго искал, а она будет смотреть на дорогу. Кому-то же нужно это делать.

И вот ты снова с пузиком. Только на этот раз ты ставишь кровать у окна, под фонарем. Чтобы было много света.

Чтобы не было темноты. Потому что темно – это ночь, смерть. Это что-то не про жизнь. А жить то хочется. Даже после 40.