По небу лодка плыла

Когда к ночи уснёт ветер и зажгутся первые звёзды, у столика, под облепихой, я разведу костёр. А пока я занят дровами, мне всё кажется, что из темноты кто-то смотрит на меня осуждающе, так неуместно громко стучу я топором. И этот кто-то — Тишина. Стараясь не шуметь, с охапкой дров, путаясь в ромашках, пробираюсь к столу.

Ночь обступила костёр плотной стеной. И даже яркая звезда на западе теперь едва мерцает. Толкаются, играют друг с другом свет и тьма. Вспыхнет ярче пламя — тьма отпрянет, покажет куст смородины и кружку с чаем на столе. Притаится костёр — тьма слизнёт и куст смородины, и кружку с чаем. Выстрелит уголь искрой в небо, и тьма стремительно шарахнется летучей мышью.

Над головой, в облепихе, ворохнулась невидимая птичка и гулко шлепнула каплю росы в мою кружку. Слышно, как где-то далеко зундит комар и гулко лают дачные собаки.

Кто-то шуршит травой напрямки к моему костру. Всё ближе, ближе. Ах ты, Господи! Ёжик ко мне пришёл, маленький, круглый ёжик! Он робко потоптался и присел у костра. И теперь мы вдвоём смотрим, как шевелятся угли и потрескивает пламя. А когда оно громко стрельнёт искрой, ёжик вздрагивает и вопросительно смотрит на меня.

— Это костёр, он тоже живой, побудь с нами, не бойся, — успокаиваю я его.

А он, похоже, и не боится, хотя и впервые видит нас.

На севере небо всё ещё светится бледно-зелёным. Там появилось большое грязно-синее облако. Когда я поправляю костёр,то все поглядываю на это облако. А оно живёт, меняет свою форму, вытягивается. И вот уже, если присмотреться, то и не облако это вовсе — по небу плывёт огромная долблёная лодка с перламутровым дном. В лодке сидит рыбак, он в шапке и с бородой. Вот он медленно-медленно наклоняется, слегка поднимает руку, она у него почему-то одна, и видно, как он перебирает сеть. Сеть полна тёмных карасей в звёздных блёстках чешуи.

Вот он медленно распрямляется, у него, наверное, болит спина, вот слегка ковырнул веслом, и по небу поплыла, качая звёзды, гигантская тёмно-синяя волна. Она, как и лодка, тоже снизу подшита перламутром заката. На востоке она докатилась до созвездия Скорпиона и закрыла его. На севере зацепила Большую Медведицу и качнула Ковш. Из Ковша выплеснулась и упала на Землю целая пригоршня холодной росы.

Волна докатилась и до меня, коснулась щеки влажной прохладой, тихо прошелестела травой и беззвучно положила на плечо мокрый облепиховый листок.

Испуганно подвывают и брехают на лодку собаки. В свете костра на мгновение появилась сова, гугукнула и исчезла в лугах с туманами, куда ещё с вечера так настойчиво звали спать перепела.

Давно уплыла небесная лодка, и, как след от неё, мерцает на тёмном небосводе Млечный Путь уже по-осеннему яркими звёздами.

Завтра большой праздник — Ильин день, начало великих рос. А ещё вместе с обильной росой наступит извечный час Полуночных таинств. Там произойдёт смена лета осенью. Но если я буду даже очень внимателен, я всё равно этого не увижу.

Ромашка, 2003