Эллада - она внутри. Верхний Уфалей

“Эллада - она внутри”

Текст - Ирина Пекарская

Театр - это инструмент по созданию человека. Как и всё настоящее, что обращается к душе и уму. Зритель, выходя из настоящего театра - а каждый спектакль может сегодня получиться, а завтра нет - человек выходит уже другим, он меняется. Поэтому театр важен и существует не только в больших городах, где есть деньги, чтобы купить отрез бархата размером с твою квартиру на парадный занавес, но и там, где население - несколько тысяч и ютится оно вокруг единственного градообразующего предприятия.

Город Верхний Уфалей в Челябинской области существует не одну сотню лет. Его жители принимали участие в восстании Емельяна Пугачёва, город занимали белочехи, он выгорал дотла, его металлургические предприятия разорялись и возрождались заново, иногда оказываясь самыми крупными в стране в своей сфере. Сегодня население Верхнего Уфалея чуть больше двадцати двух тысяч, и здесь есть муниципальный театр, который называется [Вымысел]. Именно так, в квадратных скобках.
 
В Москву на фестиваль “Уроки режиссуры” коллектив привёз “Элладу” - дебют молодого режиссёра - или, как мож[д]но сейчас говорить - режиссёрки - Татевик Григорян по рассказам Нодара Думбадзе “Эллада” и “Неблагодарный”.
Этот спектакль - лауреат гран-при областного фестиваля профессиональных театров “Сцена” (Челябинск) 2024 года, он вошёл в “Золотой фонд театральных постановок России” (проект СТД РФ), в 2025-м стал лауреатом III степени независимой народной интернет-премии “На благо мира”.

Питерская художница Мария Пашина сцену решила просто - посередине сцены располагается наклонный подиум - как подъём на гору, серый, рельефный - кто был в Грузии, например, в Тбилиси, тот знает. Но материал этого подъёма - овальный, мягкий, домашний, как коврик из лоскутов, какие наши бабушки пытались учить плести нас, непосед. Только плетение очень крупное, рельефное, как брусчатка, мягкое, как земля под плодовым деревом и серое, но уютное, как родной двор в воспоминаниях. Вероятно, на сцене [Вымысла] этот подъём-подиум занимал бОльшую долю сцены, чем в театре “Школа драматического искусства” в Москве. На сцене “Манеж” в ШДИ “Эллада” активно задействовала и сцену - нижнюю игровую площадку, и верхние галереи и лестницы, которые стилистически очень удачно вписываются в образ наших представлений о Грузии.

Костюмы всех персонажей не очень подробные, но напоминают одежду советских времён в старых грузинских, ещё советских времён, фильмов. Мальчишки, и шпана, и более “домашние” узнаваемы, легко представить, кто и как мог бы выглядеть в жизни, хотя исполнители ролей нередко выглядят намного старше и крупнее своих героев. Женщины в платьях, пожалуй, относящихся разным временам. Но так, вероятно, постановщики подчёркивают и разные социально-возрастные группы, к которым относятся героини. Разрывающаяся между домом и работой тётя Нина в исполнении Инны Седовой несмотря на шёлковую блузку с воланами далека от элегантности: её юбка практичной длины, слишком броский и словно второпях сделанный макияж. Героиня суетливая и шумная, она эмоционально реагирует на все события её семьи. Учитель музыки Елена Михайловна (актриса Ирина Емельянова), как многие представители этой профессии, отличается от простых людей и характерной пластикой, иногда до гротеска, а также экстравагантностью, некоторой винтажностью и утончённой женственностью её нарядов. Хотя  она и не шумная, в ней есть своё “чересчур”. Юная возлюбленная Янгули Мида в исполнении Юлии Садыковой в лаконичном однотонном платье, вероятно, имитирующее сшитое по домашним лекалам, в винтажных босоножках в тон - это выпускница 30-х - 40-х гг ХХ века. Нежная романтическая юность здесь как камертон - в ней нет излишеств; она ещё никуда не спешит и ни с кем ни за что не воюет как тётя Нина, не самоутверждается в обществе и ей нет нужды показывать своё отличие, как высокообразованной музыкантше на фоне суетливых и не очень рафинированных соседей.

Постановщики решили начать с прощания с матерью - хотя этот сочинённый сюжет не очень понятен для тех, кто не читал рассказ, хотя задумка красивая. Так или иначе, главный герой - Джемал, тринадцатилетний мальчик, лишившийся матери, переезжает к своей тётке из Тбилиси в Сухуми.

В исполнении Алексея Шолохова это крупный, хотя не очень ловкий юноша, ещё, вероятно, смущающийся своего большого тела. Он в городе новенький. Новеньким всегда приходится поначалу стараться быть больше наблюдателями, держать “марку” и быть настороже - эту “маску” поначалу приходится носить и Джемалу.

Он становится основным рассказчиком истории, хотя постановщики не стали “вешать” на одного исполнителя большие отрезки текста от автора и на протяжении всего спектакля артисты продолжают рассказ один за другим, порой буквально по реплике. Этим “Эллада” отличается от многих современных спектаклей-сторителлингов. Важно отметить, что никто в спектакле не играет “грузин” или “греков”, все стараются прежде всего быть людьми. Хотя тоже не так всё просто: будучи рассказчиками, они не только участвуют в событиях, но и смотрят на них со стороны. Один нюанс пока не даёт покоя: исполнители главных ролей, ролей двух мальчишек-подростков, исполняют опытные, зрелые артисты, понимающие, что они играют. С одной стороны они в образах, с другой - они рассказчики. Возможно, стоило бы вкроить в спектакль какой-то момент превращения артистов в героев, или костюмы сделать более условными, чтобы соответствие возрасту стало ещё менее важным

Кажущийся антипод Джемала - другой подросток, местный хулиган из греческой семьи - Янгули в исполнении Николая Вебера поджарый и подвижный, с острой пластикой. Такой “вожак”, который “держит” местную шпану, тоже не может дать слабину, должен соответствовать “протоколу” главаря не хуже, чем члены правящей монаршей семьи Великобритании. Нельзя быть собой - съедят. И это тоже не характер, это ритуал и маска.

Когда между Джемалом и Янгули начинают развиваться дружеские отношения, то маски постепенно исчезают и, по большому счёту, открывают путь к самим себе, раскрывается характер.  Возможно, без такого взросления, личного изменения, записной хулиган, дитя улицы, Янгули, не пришёл бы к размышлениям о том, что настоящая родина - это люди, которые дороги тебе.

Параллельно с историей дружбы Джемала и Янгули разворачивается день столетнего деда Гудули (Андрей Тихонов) и маленького мальчика Учи (Валентина Трубанова). Гудули всю жизнь прожил на одном месте, хотя “мог бы за этот срок  обойти всю Землю по экватору 12 раз” и находит в себе благодарность ко всему, что сопровождало его целый век. Он готов уйти, так как не болен, а уже “износился”.
 
“Эллада” - история про прощание. Мудрецы Талмуда говорят, что переезд, эмиграция - это маленькая смерть. Поэтому и прощание, болезненный момент, получается в постановке очень трогательным. Всё развитие, накопление событий, долгий путь к взаимопониманию, идёт к этому отъезду всех греков Сухуми. Как оказалось, Янгули врос в эту землю, как дерево, не смог расстаться со своей, вызревшей изнутри, родиной. Его Эллада, выросшая в нём, оказалась не созвучной далёкой, пусть и сто раз прекрасной, родиной его греческих предков. В финале осветители постепенно гасят свет над сценой и переводят его на зрителей как на тех, кто остался. Тем самым включая их в историю, подчёркивая, что спектакль о людях, о любви к людям, и о боли потерь, знакомой каждому. Ведь театр обращается к человеку, проживает вместе с ним, и “создаёт” человека. И фестиваль “Уроки режиссуры” показал, что в Верхнем Уфалее есть такой театр.

Фотограф Эля Закирова