Записки Последнего Сумырая - Следственный эксперим

Молодой юрист вошёл в кабинет. Коллега, не замечая его, громко говорил по телефону, в голосе слышалось обеспокоенность. Из обрывков фраз стало ясно: на заводе подрались два вахтовика.
— Согласно внутренним правилам, — говорил коллега, — нужно уволить того, кто ударил первым.
Молодой юрист, молча, опустился в кресло, дождался, пока разговор закончится, и спокойно спросил:
— Даже не будете разбираться? Может, была причина, по которой он ударил?
Коллега убрал телефон, бросил ручку на стол и устало посмотрел на молодого юриста.
— Причина? — переспросил он. — Какая ещё причина? У нас правила. Ударил, значит виноват.
Юрист немного задумался, потом чуть слышно произнес:
— Правила пишут для порядка. Но порядок не всегда равен справедливости.
Коллега улыбнулся.
— Ты, я смотрю, еще молодой весь в идеалах. Вот поработаешь несколько лет и поймёшь, что справедливость в юриспруденции  вещь относительная.
— Возможно, — ответил молодой юрист. — Но кто-то же должен напоминать, что за каждой статьёй и пунктом стоит человек.
В кабинете повисла пауза. Слышно было только, как принтер распечатывал очередной документ.
— Ладно, — сказал коллега, наконец. — Раз уж ты такой принципиальный, сам разбери этот случай. Посмотрим, что скажешь потом.
Молодой юрист кивнул. Когда он открыл личные дела участников конфликта, сердце у него кольнуло: фамилия показалась знакомой. Присмотрелся — и действительно. Тот, кто ударил, учился с ним на одном курсе. Тихий, уравновешенный парень, всегда говорил спокойно, без лишних слов. Чтобы он поднял руку — надо было сильно постараться. Эта мысль не давала покоя. Он запросил объяснительные свидетелей, поговорил с начальством, с коллегами по смене. Постепенно картина прояснилась: жили они в одной комнате, но мирно не получалось. Второй вечно мусорил, бросал грязную посуду, оставлял еду на столе, не убирался за собой. Замечания игнорировал, только усмехался.
— Правильно сделал, — сказал один из коллег по цеху, — тот парень всё провоцировал, издевался.
Молодой юрист сидел с записями и думал: формально всё ясно — ударил, значит, нарушил дисциплину. Но по-человечески? Разве не ясно, кто довёл до этого?
— Ну что, — спросил коллега, не поднимая головы, — провёл своё расследование?
— Провёл, — спокойно ответил молодой юрист. — И, по-моему, не всё так однозначно.
Коллега поднял глаза, прищурился:
— Интересно. Ты хочешь сказать, что ударить человека — это нормально?
— Нет, — ответил юрист. — Но я хочу сказать, что иногда удар — это не просто агрессия. Это крик человека, которого довели.
Через пару дней после разговора в кабинете стояла тишина. Коллега сосредоточенно печатал отчёт, а молодой юрист задумчиво листал документы, медленно жуя жевательную резинку.
— Не чавкай, — не поднимая глаз, сказал коллега.
Юрист кивнул, но продолжил жевать, ещё громче, с характерным «чпок-чпок».
— Я же попросил — не чавкай! — раздражённо повторил коллега, отложив ручку.
Тишина повисла на секунду, и снова «чавк-чавк».
Коллега вскочил, резко обошёл стол и схватил молодого за рубашку.
— Ты что, издеваешься?!
Молодой юрист спокойно посмотрел на него, вытащил жвачку изо рта и аккуратно бросил в мусорную корзину.
— Видите? — сказал он тихо. — Это то, о чём я вам говорил. Человека можно довести. Даже самого спокойного.
Коллега замер, медленно отпустил рубашку и, кажется, впервые за долгое время не знал, что ответить.
— Ты что, следственный эксперимент провёл? — наконец спросил он, выпрямившись.
Молодой юрист улыбнулся, поправляя рубашку:
— Пришлось. Чтобы вы поняли, как всё было на самом деле.
Коллега покачал головой и вернулся к столу.
— Ну, ты и даешь… Ладно, убедил. Только больше без экспериментов, ясно?
Молодой юрист кивнул и положил на стол бумаги.
— Здесь всё подробно. Есть объяснительная, показания соседей. Он терпел месяцами. Второй специально его провоцировал, зная, что тот спокойный. Это не драка — это срыв после постоянных унижений.
Коллега полистал бумаги, нахмурился.
— Знаешь, может, ты и прав. Давай своё заключение. Я передам наверх. Пусть этого парня не увольняют, разведем их по разным вахтам.
Закон превыше всего, но справедливость то, ради чего этот закон и пишут!