Мой враг иноагент

Я узнал, что мой злейший враг стал иноагентом, когда из «Тинькоффа» пришло уведомление: «Поздравляем! Вы перевели 500 ; иностранному агенту № 1337/42. Операция зафиксирована в соответствии с ФЗ-327».
Я чуть не подавился шаурмой.
Враг — это Серёга Костылёв из параллельного подъезда. Тот самый, который в 2012-м спёр у меня велик «Стелс», а потом полгода утверждал, что «это был социальный эксперимент по изучению доверия в постсоветском обществе». С тех пор мы были врагами. Настоящими. Я ему спускал шины на «Приоре», он мне — бросал окурки на балкон. Классика жанра.
И вот он — в реестре Минюста. Между «Фондом борьбы с комарами из Люксембурга» и блогером про йогу для кошек.
Я перевёл ему пятихатку за проигрыш в «Доту». Случайно сделал его богаче на статус.

Позвонил ему из чистой вредности:
— Серый, ты что, шпион теперь?
— Ага, — хохочет в трубку, — получаю бабки от «Агентства по продвижению борща в Евросоюзе». Веду стрим «Как правильно солить огурцы: взгляд из Цюриха». Заходи, покажу документы.
— Щас приду, — говорю я. — Проверю, не сливаешь ли ты Родину за биткоины.
Прихожу через десять минут. Дверь открывает в халате с вышитой надписью «Foreign Agent #666». Не «1337/42», а именно «666» — для понтов заказал в ателье.
— Заходи, коллега, — говорит он торжественно.
Квартира — как штаб-квартира шпионской сети. На стене висит карта мира, на которой красными флажками отмечены все «Пятёрочки» с просрочкой в радиусе пяти километров. На диване сидит кот в красном берете.
— Это мой пресс-секретарь, мсьё Кексик, — представляет Серёга. — Он отвечает за связи с общественностью. То есть мяукает на журналистов.
Кот смотрит на меня с презрением истинного европейца.
— Показывай гранты, предатель! — требую я, садясь в кресло. — Где твои западные деньги?
Серёга достаёт из папки с надписью «Совершенно секретно (но не очень)» распечатку:
— Вот, смотри. Десять тысяч евро за пост «В России колбаса вкуснее, но в Португалии она не кончается». Спонсор — «Европейский институт изучения колбасных изделий».
Я ржу минуты три:
— Тебя за это в иноагенты записали?!
— Не, — Серёга машет рукой, — за то, что в комментах написал хештег FreeNavalnyFromMyFridge. Алгоритм посчитал это призывом к свержению.
— А деньги откуда?
— От тёти из Германии. Она мне на новый ноут скинула. Ну, тётя — это жена двоюродного брата моего деда. Мы с ней вообще никогда не виделись.
— Огого, — говорю я. — Ты, блин, международный преступник.

Решаем устроить дуэль: кто лучше «покается» в прямом эфире «ВКонтакте». Серёга включает камеру, достаёт табличку, на которой маркером написано: «Я — враг народа, но друг животных».
— Дорогие соотечественники, — начинает он торжественно, — признаюсь во всём. Я получал деньги от НАТО. За что? За то, что учил их голубей клевать семечки по-русски! Это была операция «Воробей». Цель — подорвать веру народа в отечественных птиц!
Чат взрывается:
«АХАХАХАХА» «Серёга, ты гений» «А велик когда вернёшь?»
Я врываюсь в кадр:
— Граждане, не верьте ему! Я его разоблачу!
Достаю фото 2008 года, где Серёга в девятом классе плачет, потому что я подменил его дневник на липовый — с двойкой по физре и записью: «Костылёв систематически прогуливает уроки».
— Это фейк! — орёт Серёга. — Ты сам тогда двойку схлопотал за то, что назвал учительницу «шпионкой»!
Чат ликует. Мсьё Кексик запрыгивает на стол и опрокидывает кружку с чаем прямо на клавиатуру.
Экран гаснет.

Через пять минут в дверь стучат. Открываю — двое в костюмах. Один — с папкой, другой — с планшетом.
— Пупкин Игорь Васильевич?
— Ну, я.
— Костылёв Сергей Анатольевич?
— Ага, — говорит Серёга из-за моего плеча.
— Поздравляем, граждане. Вы теперь оба зарегистрированы как СМИ-иноагенты за «разжигание межличностной розни с привлечением домашних животных в политический контекст».
— Чё?!
— Ваш кот, — говорит второй, кивая на мсьё Кексика, — в берете. Это символика. А вы транслировали его на аудиторию более ста человек. Статья 29.1, пункт 3: «Использование животных в целях пропаганды».
Серёга сияет:
— Братан! Мы теперь коллеги! У нас будет общая графа в реестре!
Я смотрю на него, потом на мужиков в костюмах, потом на кота.
— А велик ты мне вернёшь?
— Когда ты мне «Доту» проиграл, считай, квиты, — отвечает Серёга.

Финал разыгрывается в «Вкусно — и точка» на Комсомольской. Сидим с Серёгой за столиком, жрём картошку фри. На груди у каждого — распечатанная бумажка: «Внимание! Данное лицо является иностранным агентом».
Кассирша — девушка лет двадцати, с хвостиком и бейджем «Алёна» — наклоняется к нам и шепчет:
— Ребят, вам положена скидка тридцать процентов. По программе «Поддержка жертв политических недоразумений».
— Офигеть, — говорит Серёга. — Мы теперь льготники.
— Ага, — киваю я. — В «Магните» тоже бонусы дают. Видел объявление: «Иноагентам — кешбэк 5 % на крупы».
Мы чокаемся стаканами колы.
— Серый, — говорю я, — мы враги навек, да?
— Навек, братан, — соглашается он. — Но с бонусами.
За окном идёт дождь. Мсьё Кексик дома, на диване, охраняет карту «Пятёрочек». Мы доедаем картошку, строим планы по захвату реестра Минюста и думаем: хорошо, когда у врага есть статус. С ним хоть во «Вкусно — и точка» сидеть не стыдно.