Америка для американцев назад в будущее?

Постановка проблемы. В последние дни 2024 и в самом начале 2025 года одними из наиболее обсуждаемых проблем международных отношений стали внешнеполитические инициативы вновь избранного президента США Д. Трампа – возвращение под юрисдикцию и во владение Соединённых Штатов Панамского канала, предложение Дании продать остров Гренландия, объявление о целесообразности вхождения Канады в состав США в статусе одного из штатов и переименование Мексиканского залива в залив Америки или Американский залив.
Этим инициативам даны самые разные оценки в США и в мире – от уничижительных (Трамп заразился от Байдена деменцией) до восторженных (США на пороге нового невиданного ранее величия). Обе эти крайние оценки, представляемые в различных интерпретациях, являются, по сути, самыми распространёнными, с одной стороны, а, с другой стороны, они сугубо эмоциональные, даже если облачаются в некие рассудочные одежды. Не задаваясь целью проанализировать все эти оценки и подходы, хотелось бы поговорить о другом, о сути всех отмеченных инициатив.
Представлять противника каким-то недоумком, даже если не использовать задорновский стиль, занятие не только неблагородное, но даже вредное, потому что шапкозакидательство скорее развращает, чем мобилизирует. А в геополитике недооценка противника (а речь идёт именно о геополитике в данном случае) может привести к очень серьёзным потерям. Потому, лучше попытаться увидеть в действиях геополитического противника, даже если они выглядят показушно-вальяжными и нарочито вызывающими, что-то более глубинное, скрытое под броскими политическими представлениями, но связанное с коренными цивилизационными и, вытекающими отсюда, геополитическими интересами. Вот с этой позиции и следует рассматривать инициативы Д. Трампа, озвученные им в период его очередного надвигающегося президентства. К тому же, более пристальный анализ и, соответственно, более глубокая оценка ситуации показывают, что за инициативами Д. Трампа могут быть скрыты весьма существенные последствия как в целом для системы международных отношений, так и непосредственно для геополитического устройства и противоборства в современном мире.

Посылки и следствия. Начнём с Панамского канала. Принимая во внимание, что США обеспечили себе владение Панамским каналом в 1903 году, осуществив, при поддержке своего военно-морского флота, отделение штата Панамы от Колумбии, тем не менее должны отметить, что в соответствии с межгосударственным Договором США и Панамы, подписанным 18 ноября 1903 г., Соединённые Штаты получали в вечное владение «зону земли и земли под водой для сооружения, поддержания, эксплуатации, установления санитарного порядка и защиты упомянутого канала». Этот Договор также давал США все права в зоне Панамского канала, как если бы они были сувереном этой территории. Ко всему прочему, США становились гарантом независимости Республики Панама. Надо сказать, это весьма туманное и растяжимое положение, позволяющее такому гаранту увидеть угрозу независимости в любом неугодном ему правительстве Панамы. Как известно, в США есть соответствующие службы, которые могут на раз «сварганить» манипуляционную технологию для объяснения любых хотелок штатовской государственной администрации.
Все эти права США на Панамский канал были перечёркнуты, как представляется сейчас Д. Трампом,  в сентябре 1977 года, когда глава Панамы генерал О. Торрихос и президент США Д. Картер подписали Соглашения о передаче панамскому правительству контроля над каналом с 2000 года. И хотя в апреле 1978 г. Сенат США ратифицировал этот Договор, «осадок» приятных воспоминаний от прежнего Договора 1903 года, обеспечивавшего Штатам суверенитет над каналом, остался. И этот «осадочек» последние годы отягощался, существенно отягощался, можно сказать, тем, что буквально сразу же после передачи США территории канала Панаме в 2000 г. к его управлению были привлечены или пришли, какая, собственно, разница, китайские бизнес-структуры, которые способствовали в 2006 году принятию плана по расширению канала, поддержанного на общепанамском референдуме 79% голосовавших. В общем, получается, что инициатива Д. Трампа по восстановлению контроля над Панамским каналом и есть прямое следствие этого «осадка» приятных воспоминаний.
Стоит иметь в виду и то, а может быть, прежде всего – учитывать, что именно через Панамский канал осуществляется поставка венесуэльской нефти в Китай. Надо ли говорить, насколько болезненным для США является этот факт, исходя из внесения ими Китая в разряд экономической угрозы и рассмотрения политического режима Венесуэлы как недемократического и недружественного для Западного мира.
Так что геополитический интерес США к Панамскому каналу обоснован и имеющейся политико-экономической проблематикой сегодняшнего дня, и самой его штатовской историей в ХХ столетии.
По остальным позициям – Гренландия, Канада и залив – у США оснований поменее, но они есть. И эти основания возникают от характерного признака цивилизации Запада, связанного с её дисперсным типом [1], когда цивилизационная конструкция включает в себя несколько государств, наиболее сильные из которых борются за статус цивилизационного доминатора и геополитического центра. США впервые за полторы тысячи лет существования Западной или Евроатлантической цивилизации удалось состояться в качестве безусловного доминатора. Ранее никому не удавалось это сделать. Ни Империи Запада Карла Великого в IX в., ни Священной Римской Империи в X-XIХ вв., ни Испании в XV-XVI вв., ни Швеции в XVII-начале XVIII вв., ни Франции в начале XIX в., ни Британии во второй половине XIX в., ни Германии в первой половине ХХ в. (причём, Германия пыталась дважды добиться статуса цивилизационно-геополитического доминатора Евроатлантической цивилизации).
Теперь США, добившись, по сути, полного контроля над Западным миром, в состоянии использовать это преимущества для решения геополитических задач, так как их понимают, прежде всего, сами Штаты. А это понимание возникает, главным образом, от того, что рост экономического могущества Китая и возвращение России в геополитическое пространство в статусе не просто Великой державы, а главного геополитического противника США, подвигают Вашингтон к перераспределению в свою пользу ресурсов внутри своей цивилизационной конструкции. И Дания, с населением около шести миллионов человек, владеющая Гренландией, вряд ли может остановить Штаты в этом стремлении. Как, например, датское правительство не смогло остановить в 1940 году оккупацию страны нацистским режимом Германии. Ибо Германии, как претенденту на цивилизационно-геополитическое доминирование в рамках Европы и всего мира, это было необходимо для формирования своей ресурсной базы.
Что касается Канады, то здесь, возможно, даже ещё проще, чем с Данией.  Канада, хотя и великая по размерам, имеет всего сорок миллионов населения, практически столько же как население одного из американских штатов Калифорнии, при том, что Калифорния имеет ВВП почти в полтора раза больше, чем Канада. Так что по этим измерениям Канада вполне вписывается в сообщество Соединённых Штатов Америки. Не говоря уже о том, что социально-культурные, экономические и ментально-психологические связи Канады с США настолько глубоки, что границы между ними являются скорее условными или сугубо административными, впрочем, как и между самими нынешними штатами США. Ко всему прочему, из нынешней территории Канады легко производятся, как минимум, два штата – собственно Канада и Квебек, стремление к самостоятельности которого никуда не исчезло. В общем, есть поле для политико-технологических инноваций.
С переименованием залива тоже не всё так крикливо-дерзко как кажется на первый взгляд. И если внимательно присмотреться, то за политическим эпатажем можно увидеть вполне рационально-прагматические установки. – Государство метит свою территорию своей топонимикой (пусть и не всегда соответствующей лингво-культурному состоянию государствообразующей нации). То же, в данном случае, относится и к государству-доминатору Евроатлантической цивилизации. Потому стремление переименовать Мексиканский залив в Американский вовсе не прихоть Трампа, а, скорее, продуманный ход. Ход, который не менее чем Панама, Гренландия и Канада призван укрепить геополитическое могущество США. И, конечно же, все эти ходы должны воодушевить штатовский народ, что тоже немаловажно для политической сферы в целом, включая и её геополитическую составляющую.
Следует отметить, что такое переименование также ложится в разрабатываемый цивилизационно-политический проект Трампа по объединению Америки (пусть пока Северной) в формате расширяющихся штатов и вполне соотносится с несколько забытой, но не потерявшей операционной значимости, доктрины Монро, которая в лозунге «Америка для американцев» под американцами, фактически, подразумевала именно граждан США, точнее, их политический класс.
Всё это, так сказать, открытая и прописываемая сторона предполагаемых внешнеполитических действий, явная мотивация. Но, есть и другая, скрытная сторона, которая, вероятно, не будет хоть каким-либо образом обозначаться и тем более признаваться государственным руководством США. И эта скрытная сторона связана со степенью потребности и необходимости предпринимать внешнеполитические акции по реализации инициатив Д. Трампа.
– Насколько вообще необходимо сейчас США решать отмеченные проблемы, артикулируемые Д. Трампом?
Если более детально и глубже проанализировать все формулируемые Д. Трампом позиции – возвращение Панамского канала, присоединение Гренландии, объединение с Канадой и переименование Мексиканского залива, – то окажется, что какой-либо очевидной необходимости во всех этих потугах не обнаруживается. Разве что за исключением Панамского канала, по причине китайско-венесуэльской окраски этой проблемы. Да и в этом случае решение проблемы Панамского канала может стратегически оказаться невыгодным именно для США. Сейчас, даже при китайском факторе, у США есть рычаги влияния на панамское правительство и отсюда – возможность защищать свои интересы в использовании канала. Если же, допустим, США вернут себе право владения Панамским каналом, тогда Китай, скорее всего, приступит к строительству канала в Никарагуа, проект которого заморожен и ждёт инвестиций из Китая. С учётом того, что в Никарагуа государственная власть осуществляется политической силой, союзницей Кубы и Венесуэлы, с достаточно ясными антиштатовскими установками во внутренней и внешней политике, такой исход принесёт США гораздо больше неблагоприятных последствий, нежели нынешнее положение дел с Панамским каналом.
К тому же, необходимо заметить, что несмотря на замещение Договора 1903 года (Договор Хэя – Бюно-Варийи) Соглашениями Торрихоса – Картера 1977-1978 гг. США сумели сохранить определённые рычаги контроля за функционированием канала и отсюда способы влияния на панамское правительство. Так первая часть этого Соглашения, известная как «Договор о постоянном нейтралитете и эксплуатации Панамского канала», предусматривает сохранение за США постоянного права защищать канал от любой угрозы, которая могла бы помешать его непрерывному нейтральному обслуживанию судов всех стран. То есть Договор 1903 года по такой важнейшей для США позиции не был заменён полностью.
Что касается приобретения Гренландии и Канады, то здесь вообще никакой необходимости в плане соблюдения жизненно важных государственных интересов США не прослеживается. США и в экономическом, и в военном, и в политическом контексте не испытывают каких-либо ограничений на этих территориях. Можно сказать, что внешняя политика Канады, а тем более Дании полностью контролируется Соединёнными Штатами.
Что касается названия залива, то тут ещё проще. В США есть штат Нью-Мексико, потому название залива имеет уже сейчас и штатовскую привязку.
Тогда, с какой целью всё это делается? Для чего Д. Трамп, в преддверии своего вступления на пост президента США, так озаботился проблемами Панамского канала, Канады, Гренландии и переименования Мексиканского залива? Ответ, скорее всего, скрыт в Европе, точнее, в стремлении с достоинством выйти из украинской авантюры.
Ведь сконцентрировавшись на американских проблемах, а все они имеют отношение именно к Американскому континенту, даже к Северной Америке, вновь избранному президенту США будет вполне обоснованно объяснить свой уход с поля европейских противоречий.
Здесь обнаруживается несколько мотивов такого внешнеполитического хода США.
Во-первых, Европа по причине истощения её ресурсной базы экономического развития (в виде человеческого потенциала – жизненной силы и информации, а в целом – технологий) перестаёт быть привлекательной для США как в плане инвестиционной деятельности (более того, европейские компании переводят свою деятельность в США), так и в качестве источника доходов (что являлось всегда наиважнейшим для США, в т. ч. при реализации плана Маршалла). Иными словами, Европа стала для США не пространством извлечения выгоды (ну, пусть, взаимной), а всё более становится тягостной обузой. Единственной европейской зацепкой для США остаётся НАТО, как структура необходимая Штатам для геополитического позиционирования и своего внешнеполитического влияния, как средство сдерживания своего основного геополитического противника, каковым со всей очевидностью становится Россия, даже в её нынешнем формате Российской Федерации.
Стоит напомнить, что Брекзит-2016, обеспечивший выход Британии из Европейского союза, если не прямо, то косвенно поддерживался штатовской администрацией [2]. В любом случае, совершенно очевидно, что выход Британии не привёл к усилению Европейского союза, если уж совсем нейтрально комментировать это событие. А США в лице Лондона получили ещё одну площадку в Европе для осуществления контроля за двумя ядреными (составляющими ядро) государствами ЕС – Германией и Францией.
Во-вторых, безусловно, украинская провокация, которая в целом выражается антироссийским характером самого украинского проекта, используемого Западом и, непосредственно США, перешедшая к 2022 году к прямому проникновению структур НАТО на Украину и созданию военно-политического плацдарма против Российской Федерации, вряд ли могла состояться без поддержки и усилий США. Да и сама украинская война, конечно же, отвечает геополитическим интересам США. И не только на Европейском континенте, но и вообще в мире (в отношении Китая, например).
Однако, уже к 2024 году стало очевидным, что на украинской войне, получившей у нас название СВО, победить Россию не получается – ни вооружённым путём, ни экономическими методами, ни политическими действиями (по изоляции). Вероятнее всего, команда Д. Трампа, обладающая, судя по всему, гораздо более грамотными экспертами, нежели окружение Д. Байдена, осознала складывающуюся ситуацию и подготовила, надо сказать, весьма глубокий план к отступлению «на заранее подготовленные позиции». Этот план не только позволяет сохранить лицо штатовской государственной администрации, но и является весьма привлекательным для граждан США, которые, с одной стороны, хотят «сделать Америку великой вновь» (позиционирование в Северной Америке как раз отвечает этим требованиям), а, с другой стороны, склонны к некоторой изолированности, ориентации на сугубо собственные запросы и интересы (известный «америкоцентризм»).
Таким образом, наполнение жизненной важностью для США проблем, связанных с возвращением суверенитета над Панамским каналом, присоединением Гренландии, объединением с Канадой и переименованием Мексиканского залива, позволяет дать вполне обоснованные объяснения возможного ухода с украинского поля борьбы с Россией. Здесь допустимая конфронтация и противоречия (пусть лишь в дипломатическом формате) с Европой (включая Британию) совершенно будут тому способствовать.
Так что планы Д. Трампа по Панамскому каналу, Гренландии, Канаде и Мексиканскому заливу являются не политической бутафорией, конструируемой для эпатажа штатовской публики и международного сообщества, а, вероятнее всего, серьёзной политической технологией, стержнем которой является выверенная импликация, где посылка строится на основе действительных социальных фактов, создающих условия для выхода на следствия. Сосредоточив усилия на американоцентричных позициях, степень важности которых во многом будет зависеть от используемых ПР-технологий, новая государственная администрация США всегда будет иметь возможность уйти с украинского фронта с благопристойной мотивацией, не так как уходила прежняя администрация с Афганистана. При этом не обязательно, что такой ход должен возникнуть в первые месяцы нового президентского срока Д. Трампа, он может быть реализован и в другое время. В любом случае, возникшая геополитическая партитура по концентрации для США проблем в Северной Америке и необходимости перемещения, в связи с этим, своих внешнеполитических усилий (финансовых, военно-технических, политико-дипломатических) из Европы в Америку должна быть принята в расчёт. Даже если она (партитура) является лишь следствием проведённого анализа геополитической ситуации. Принимать в расчёт следует потому, что игнорирование и упование на внешние показушные признаки инициатив Трампа, поиск в них выгоды для России, будут гораздо опаснее.

Выводы. Как известно, лозунг «Америка для американцев» был сформулирован для выражения доктрины Монро, содержащей принципы внешней политики США и провозглашённой 2 декабря 1823 года президентом Д. Монро в ежегодном послании Конгрессу. Суть этой доктрины сводилась к тому, что США потребовали от европейских держав не вмешиваться в американские дела, в свою очередь сформулировав концепцию невмешательства США в европейские дела. Нет необходимости сейчас анализировать и оценивать в какой степени и в каких формах реализовывалась эта доктрина на протяжении последних двухсот лет, важно здесь отметить, что и она может стать подспорьем для отхода на заранее подготовленные позиции на двух американских материках.
Самым значимым из всей этой предполагаемой истории, и как описательно-аналитической и оценочной научной дисциплины, и как текущих произошедших событий, является то, как она может сказаться на интересах России, причём, не только геополитических.
На первый взгляд покажется, что уход США в американские проблемы и предоставление европейцам возможности самим решать, как поступать с украинским пациентом, весьма выгоден для Российской Федерации. В таком случае, вряд ли Европа, даже с участием Британии будет в состоянии оказывать должную поддержку украинским коллаборантам. А это значит, что для Российской Федерации появится реальная возможность достичь поставленные цели СВО без каких-либо оговорок и ретуширования. В определённой степени это так. Но, не совсем. Хотя бы потому, что Европа с 500-миллионным населением и значительным экономическим и военным потенциалом в состоянии производить много угроз для России. И уж явно Европа не перестанет рассматривать Россию как своего главного цивилизационного и геополитического врага. Сохраняя таким образом свою территорию как антироссийский плацдарм, на который могут вернуться США уже в виде полноценного североамериканского государства, включающего в себя и Канаду, и Гренландию, с Панамским каналом и Американским заливом.
К тому же, подобного вида геополитическая отстройка может спровоцировать усилия Европы по формированию своей собственной военной мощи, которая будет направлена, прежде всего, против России. В таком направлении можно ожидать и обострение противоречий между Европой и США, но антироссийская направленность просматривается более очевидно по причине межцивилизационных противоречий, имеющих глубокие исторические корни, которые обостряются до высочайшей степени в современных условиях в связи с экзистенциальной необходимостью для России делать собственный самостный цивилизационный выбор [3].
Следовательно, такой сценарий создаёт для Российской Федерации условия для оперативно-тактического успеха, но в стратегическом плане может принести экзистенциально значимые угрозы, которые в состоянии спровоцировать не только геополитические, но и цивилизационные потери. Принимая во внимание, что США, как государство-доминатор Евроатлантической цивилизации, не просто сохранит своё влияние, но значительно увеличит свои ресурсы и потенциал вследствие своего североамериканского позиционирования, а сама Евроатлантическая цивилизация будет и дальше рассматривать Россию как препятствие и, одновременно, сырьевой источник своего существования, возможный вариант развития событий, предполагаемый исходя из анализа территориальных инициатив Д. Трампа, требует очень глубокого осмысления и выработки адекватных изменяющимся геополитическим условиям решений российских государственных органов самого высокого порядка. Но это уже задача соответствующих учреждений действующей государственной власти Российской Федерации.
Хотя, один, конечно же, не совет, а оценку следует дать. Исходя из того, что Евроатлантическая цивилизация, как было отмечено выше, является дисперсной, с характерной для неё внутрицивилизационной борьбой государств за доминирование, когда наиболее мощные претенденты или претендующие на могущество, встречают противодействие со стороны других сильных государств, то следует рассматривать возможность, как прогнозируемый вариант, конфликта, в той или иной степени и форме, США и других сильных государств Запада. Не исключено, что такой конфликт может принять достаточно антагонистические формы. Собственно, как было не раз в истории Западной цивилизации. Например, в ХХ в., когда Германия претендовала на статус евроатлантического и мирового доминатора.
Одним из симптомов назревающего очередного внутри евроатлантического конфликта (которые, собственно, свойственны для цивилизаций дисперсного типа) является ситуация с претензиями США на включение в свой состав Канады. Следует иметь в виду, что Канада не легализовала себя в статусе полностью самостоятельного государства, а является, хотя уже и не доминионом Британской империи (с 1982 года), но конституционной монархией во главе которой стоит король Великобритании. Значит, требования Д. Трампа, направленные на включение Канады в состав Соединённых штатов Америки, адресованы и нынешней Великобритании. И то, что Д. Трамп сейчас, предлагая Канаде объединиться, игнорирует пусть и формального главу канадского государства есть, по сути, публичное унижение Великобритании как государства.
Возможно, как и в 1938 году, Британия надеется своим молчанием умиротворить посягательства теперь уже состоявшегося геополитического доминатора в системе Евроатлантической цивилизации. Однако, хорошо известно чем закончилась попытка умиротворить нацистскую Германию в сентябре 1938 года, когда британский и французский премьеры Н. Чемберлен и Э. Даладье, подписав Мюнхенское соглашение, позволили А. Гитлеру сначала прибрать к рукам Судеты, а затем и всю Чехию.
Хотя, мюнхенский сценарий 1938 года более может подходить к ситуации с Гренландией. Остаётся только дождаться, когда ядреные государства нынешнего Евросоюза – Франция и Германия – подпишут соглашение с США (и, возможно, рядом с Д. Трампом будет какой-то текущий британский премьер, как рядом с А. Гитлером был Б. Муссолини) о передачи им острова Гренландия. При том, что датский премьер будет приглашён лишь для подписания документа, как произошло в Мюнхене 1938 года с чехословацкими представителями Г. Масаржиком и В. Мастны.
Что касается Канады, то здесь в качестве исторической аналогии более подходит аншлюс (присоединение) Австрии Германией в марте того же 1938 года.
И вот в такой возможной перспективе развития событий, для России, главное, не вмешаться в эту внитрицивилизационную евроатлантическую борьбу, оказаться над схваткой. Исходя из того, что Россия не является фрагментом Евроатлантической цивилизации, а должна строить собственную цивилизационную конструкцию. Обманчивые представления о включённости России в европейский цивилизационный контекст дорого обходились ранее и не приносили никаких выгод, если не урон, от вмешательств в европейские разборки на той или иной стороне.
Здесь уместно вспомнить о разногласиях между командующим русской армией М.И. Кутузовым и Императором Александром Первым, возникших в конце 1812 г., когда русское войско погнало французскую армию Наполеона Бонапарта с российских земель. Фельдмаршал Кутузов считал, что Россия должна остановиться на реке Неман и не посылать свои войска в Европу для усмирения Наполеона – «война началась на Немане, и там же должна и кончиться. Как только на русской земле не останется вооруженного врага, следует прекратить борьбу и остановиться. Незачем дальше проливать кровь для спасения Европы, – пусть она спасает себя собственными средствами. Незачем, в частности, стремиться совсем сокрушить Наполеона – это принесет больше всего пользы не России, а Англии. Если бы этот «проклятый остров» (так называл Кутузов Англию) и вовсе провалился сквозь землю, это было бы самое лучшее. Так полагал Кутузов. Александр, напротив, считал, что дело расплаты с Наполеоном только начинается. Англия изо всех сил стремилась поддержать царя в его стремлениях» [4].
Стоит отметить, что Александр Первый озаботился поддержкой Британии в ущерб России, хотя не ранее как два десятилетия до этого в 1791 году премьер-министр Уильям Питт-младший всерьёз готовился к нападению на Россию, при поддержке большинства в парламенте и короля Георга III [5]. И лишь угроза со стороны революционной Франции, объявившей себя европейским доминатором, остановила английское правительство от развязывания войны с Россией уже в конце XVIII в.
Как известно, европейский поход, кроме растрат, ничего полезного России не принёс. И даже оккупация Парижа в 1814-1818 гг. была скорее обременительной для России, в угоду английским и французским друзьям российского царя и знати, а не на пользу государству и обществу [6]. Показательным стало и поведение так называемых союзников России в войне с Наполеоном. Показательным в плане подлости и корысти. – В 1813 году русская армия разгромила Наполеона без особой поддержки Англии, не говоря уже о Пруссии, подавленной французами ещё в 1806 году и проявившей к французскому императору своё глубокое подобострастие. А в 1815 г. Англия и Пруссия всячески постарались не допустить Россию к битве при Ватерлоо, когда те взялись добивать уже истощённого Наполеона с его растерзанной боями с Россией французской армией. По сути, при Ватерлоо англичане и германцы, в лице Пруссии, изловчились, сепаратистски от России, добить политического «подранка» – наполеоновскую Францию, – хотя и неистового в своём предсмертном состоянии.
Ещё более показательным в контексте межцивилизационного противоборства России и Евроатлантики является попытка поевропейничать (т.е. поставить интересы Европы выше российских и даже пожертвовать) в рамках уже оговоренного выше мюнхенского сговора Британии-Франции с Германией, когда СССР заявил о готовности вооружённым путём защищать Чехословакию от агрессии Германии. Причём, СССР стремился действовать в соответствии с Советско-чехословацким договором о взаимопомощи от 16 мая 1935 г. Однако, Чехословакия отказалась от военной помощи (как минимум, не попросила о ней) и покорно приняла германскую оккупацию и в годы Великой Отечественной войны чешские заводы поставляли для нацистского вермахта лёгкие пулемёты, тягачи, танки, боеприпасы и многое другое. Чешские военные заводы работали на Германию так усердно, что получили благодарность самого фюрера Третьего германского рейха. Как отмечал в 1941 г. в своём дневнике рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Германии Й. Геббельс, «фюрер доволен достижениями чехов в военном производстве. Ни одного случая саботажа. Чешская продукция отличается качеством, годна к применению, надежна и прочна. Они проявили себя ответственными и усердными работниками» [7].
Собственно говоря, и после победоносного завершения Великой Отечественной войны 9 мая 1945 года, СССР, хотя и получил под свой протекторат страны Восточной Европы, но, скорее в качестве своих содержанок, но не источника пользы и благоденствия для страны и народа.
Посему, хотя бы сейчас эти исторические уроки необходимо усвоить и подняться над возможными евроатлантическими склоками … на холм, с которого и проследить за результатом схватки.

10 января – 5 февраля, 29 июня 2025 г.


ЛИТЕРАТУРА

1. См.: Филатов, А.С. Евроатлантическая цивилизационная агрессия в контексте геополитического противоборства с Россией / А.С. Филатов // Свободная мысль. – 2022. – № 1 (1691). – С. 159-169.
2. См.: Филатов, А.С. Английский гамбит 2016 в геополитической игре США [Электронный ресурс] / А.С. Филатов // Русская народная линия. Информационно-аналитическая служба. – 03.06.2016. – URL: (дата обращения: 29.12.2024).
3. См.: Филатов, А.С. Мироосвоение России: в себе и для себя: монография / А.С. Филатов. – М.: изд-во «Проспект», 2022. – 192 с.
4. Ефимов, А.В. Дипломатия в новое время (1789-1871 гг.). Раздел четвертый / Проф. А.В. Ефимов, А.Л. Нарочницкий, акад. Е.В. Тарле, проф. В.М. Хвостов // История дипломатии. В 3-х томах. / Под редакцией В.П. Потемкина. – М: ОГИЗ, 1941-1945 // [Электронный ресурс] Режим доступа: 5. См.: Дегоев В. У истоков «Большой игры»: Очаковский кризис 1791 года как намёк истории / В. Дегоев // Международная жизнь. – 2024. – август. – С. 102-111.
6. См.: Бани, секс и казаки: как русская армия покорила Париж в 1814 году. 210 лет назад союзные войска взяли столицу Франции // Газета.Ru (Gazeta.Ru) – URL: https://www.gazeta.ru/social/2024/03/31/18498277.shtml (дата обращения: 12.04.2024).
7. Чешский историк рассказал о большой работе оружейников Чехии на нацистскую Германию // Сетевое издание «Военное обозрение» – 17 января 2021. – (дата обращения: 29.06.2025)