Возвращение к земле

Матушка земля, Земля Кормилица – таким обращением выражали почтение наши предки. Отправляясь на чужбину, брали с собой оберег - горсть родной земли.

 После эпохи перестройки в России исчезли тридцать тысяч деревень, это не считая те, что на грани вымирания. Зарастают мелколесьем разработанные некогда поля. Деревни – призраки, где царит запустение, вызывают тоскливые чувства несправедливости и тревоги. В стране с миллионами гектаров сельхозугодий, прилавки завалены овощами из Турции, Китая, Египта. Чем завершится изобилие внешне привлекательной, безвкусной продукции ГМО? Частным лицам и небольшим хозяйствам с натуральным картофелем, томатами или молочной продукцией трудно пробиться к покупателю. О какой продовольственной безопасности можно говорить, если бал правят импорт или крупные агрохолдинги с международным капиталом? Парадокс, с которым трудно смириться.

Прогресс вытолкнул людей из глубинки в мегаполисы, и… он же возвращает назад. Только не всё так просто.
Крестьянский хлеб тяжёл, но в пресловутые девяностые после принятия закона о крестьянских хозяйствах и земельной реформы, поднялось мощное фермерское движение. Ещё были те, кто хотел, помнил и умел работать на земле. На старте этот процесс государство поддерживало дотациями, не было чудовищного дисбаланса цен на стоимость сельхозпродукции и затраты. Накрутки на ГСМ, электроэнергию и прочее стремительно росли, а средняя стоимость зерна не менялась годами. Мировой кризис раньше остальных ощутили крестьяне. Вслед за небывалым урожаем в 2008 году последовал обвал рынка зерна. Цены упали в 2-3 раза, фермеры не могли сбыть зерно даже за цену, меньшую себестоимости. В то же время зерно закупалось в Канаде. В итоге фермерство так и не встало с колен. Сохранились лишь очаги фермерского сопротивления.

Свято место пусто не бывает. Когда уходят свои, появляются пришлые гастарбайтеры и арендаторы. Их цель – получение быстрой выгоды без бережной заботы о земле. В погоне за прибылью закачивают всю таблицу Менделеева. Деятельность таких предпринимателей оставляет на земле солончаковые язвы. Такая беда не только с землёй. А хочется, чтобы цвели сады, колосились поля, и что-то досталось внукам и правнукам.

Сила притяжения родной земли в наших генах, рано или поздно напоминает о себе наперекор событиям и обстоятельствам. Порой неожиданным образом. Появились добровольные отшельники, бегущие из плена больших городов. Одиночки и семьи, у каждого своя история и судьба. Есть даже вполне успешные предприниматели, рискнувшие в корне изменить образ жизни. Яркий пример – Герман Стерлигов.
Случай привёл меня в экопоселение ведруссов. В сорока километрах от Краснодара среди гор вольно раскинулось поселение людей, живущих от земли. Здесь выращивают ягоды, фрукты, саженцы, занимаются промыслами, проводят фестивали славянских культур. Местные считают ведруссов чудаками и тем не менее от желающих присоединиться нет отбоя. Только земли вокруг скуплены риэлторами. Стиль жизни, манеры, дела поселенцев дают надежду в реальном осуществлении проекта по освоению сельских территорий. Общее впечатление – чистота и нравственность. Ведруссы – ветвь движения «Звенящие кедры России», последователи идей, так красочно изложенных в книгах Владимира Мегрэ. Суть в создании родовых поместий с собственным наделом (не менее гектара), передающимся в наследство из поколения в поколение. Намерения простые и понятные – объединить людей для решения проблем бедности и демографического кризиса. Сторонники, пусть даже чуть наивной, но с глубоким смыслом идеи верят, что так можно создать подобие рая на земле.  Красивая утопия, но оказалось, что она противоречит учению православной церкви. И как часто происходит в таких случаях, сподвижники получили ярлык секты. Трудно проходит очищение от наносного, чуждого нашей идентичности, но дорогу осилит идущий. Безусловно, анастасиевцы, ведруссы – патриоты России и пока единственная альтернатива золотому миллиарду.

Для меня стало неожиданным открытием возможность приобрести в собственность целую деревню. Были б желание и возможность. На выкупленных землях вырастают фермы, турбазы, роскошные усадьбы, построенные с размахом. Появилась новая прослойка общества – помещики двадцать первого века. Не всегда сделки купли – продажи проходят гладко. На деле владельцы сохранившихся домов как бы переходят в собственность латифундистов, хотя юридически им ничего не угрожает. Есть и положительные примеры, когда новые хозяева помимо обустройства собственных поместий, разворачивают производство сыров, хлеба, вина, создают рабочие места, решают проблемы с дорогами, электричеством. Не всё однозначно. И всё-таки, кого зовёшь, родная земля? Пусть услышат те, кого ждёшь.