Глава 2. О парадоксе бессмыслицы

Имеет ли слово смысл? Имеет ли набор слов смысл? Можем ли мы однозначно сказать, что набор слов не является чем-то осмысленным, и каким образом всё это связано с искусством? Сегодня поговорим на такую тему.


И начнём с некой белиберды. Почему именно с неё? Это второй вопрос, какой поставили формалисты. Первым, как мы помним, был выход за пределы слова, выход за рамки «означаемое / означающее». «Уруру». Что это значит? Дальше мы разберём, что это ничего не значит — и, в принципе, так и должно быть.


Разгон кота до массы молекулы. Что это? Кажется, что мы как бы по-прежнему остаёмся в рамках де Соссюра. У нас есть четыре слова, каждое из которых что-то да значит. Но в сумме они перестают означать вообще хоть что-то. Бессмыслица. Что сейчас произошло? Мы как будто нашли парадокс. Как будто, путём долгих вычислений, получили, что один плюс один равно не два, а сорок восемь.


Иными словами, мы, не нарушая некий базовый закон, получили нечто, что не должны были получить. Почему так происходит? Формалисты говорят, что из-за одержимости содержанием. Мы как будто слишком привыкли к тому, что любая последовательность что-то однозначно обозначает. Помните образование фразы у де Соссюра? «Белый» означает цвет, «дом» означает некое рукотворное место. «Белый дом» же уже означает не только место и цвет, но и некое конкретное политическое место.


С котом, которого мы выше разогнали до массы молекулы, мы, казалось бы, проделали всё те же самые операции, но получили нечто странное. Если фраза «штурм белого дома в октябре» — это не просто больше своих частей, то «разгон кота до массы молекулы» — меньше всех своих частей.


Вы спросите: к чему всё это? Только показав эти парадоксы, мы можем переходить к формализму вообще. Что мы наблюдали с вами выше? Я бы это назвал некой ошибкой смысла, ошибкой означаемого. А если у нас есть некие ошибки, то, значит, и способ движения от смысла — в корне неверный. Как мы можем ставить во главу угла то, что вторично и при ряде условий создаёт ошибку?


Значит, ставя во главу угла содержание, мы исходим из неверного, искажённого источника. Тогда что надо брать за отправную точку? А вот в этом и состоит самая любопытная часть формализма. Вам кажется, что ответ — форма? Нет. Ближе всего будет термин приём. Это некий способ донести информацию до слушателя, зрителя или читателя. Пока не очень понятно?


Мне тоже. И, рискну предположить, что это нечто из категории кота в тёмной комнате. Мы точно знаем, что он там есть, мы слышим его мяуканье. Но поймать его мы всё никак не можем. И ещё — мы один раз его схватили за хвост. А он нас за это оцарапал. И мы опять его упустили. Вот примерно так мы можем описать то, что такое форма у формалистов. Это набор приёмов. Что такое набор приёмов? Мяуканье кота в тёмной комнате и царапина на нашей руке.


Ладно, скажете вы: мы не понимаем, что мы будем изучать, но как же мы будем это изучать? Примерно так же, как изучал сказку Владимир Пропп — не понимая, что это такое, он, тем не менее, выяснил, что волшебная сказка имеет довольно чёткую и жёсткую структуру.


Смог бы он так сделать, если бы начал с культурного, исторического или иного другого подхода? Нет. Именно поэтому он сначала исследовал структуру, а уже потом саму сказку. Сначала «Морфология», а уже потом «Исторические корни». Был ли это сознательный выбор или он тоже услышал мяуканье кота в тёмной комнате? Мы уже никогда не узнаем. Но путь его мы повторим.