Глава 8. О ритме как инструменте ужаса

А знаете, что мы сегодня сделаем? Правильно — напишем ужасы. И заодно разберём такое понятие, как ритм. Что же у нас может быть ужасного? Сегодня таковым будет воробей. Итак, начнём.


С чего мы начнём? С момента. Наш лирический герой встречает свой страх.


Тени в подворотне. Мельтешение маленьких крыльев. Господи, как же их много. Тени меняются, сливаются в нечто ужасное, потом распадаются на разлетающиеся осколки. И звуки. Проклятое пение, проклятые звуки. Чик-чирик, чик-чирик, чик-чирик. Похоронный колокол, разбившийся на тысячи осколков, каждый из которых продолжает своё заупокойное пение.


Затаив дыхание, подхожу ближе. Мёртвые глаза, стремительно исчезающие под копошащейся массой. Господи, зачем он выклёвывают ему глаза?


Что мы только что сделали? Ускорились. По сути, мы взяли такую картину: шёл мужик, увидел, как в подворотне стая воробьёв клюёт мёртвого человека. Тут, конечно, каюсь — я специально подобрал жуткий образ. Несколько, так сказать, смухлевав. Ну а как вам такое?


Закрыта ли дверь внизу? Хлоп. Но звук не похож — звук как будто бы ближе. Хлоп. Ближе. Хлоп, ещё ближе. Но там же нет дверей. Хлоп. За моей спиной.


Что мы сейчас сделали? Опять ускорились. В этом как раз и заключается основная фишка ужасного — ускорение там, где это не принято. Мы подобны бегущему человеку, который замечает какую-то тень за дверью, но у него нет времени рассмотреть эту тень внимательно. И именно этот момент — невозможность остановиться и приглядеться — является одним из приёмов для передачи страха.


Впрочем, иногда используется замедление. Вспомните все те фильмы, где очень долго в кадре находится медленно открывающаяся дверь. Почему она так делает? Чтобы потом ускорить события. Монстр никогда не выползает из-за двери медленно — он всегда выскакивает. Впрочем, если монстр выползает медленно, он и есть как та медленно открывающаяся дверь — подготовка к стремительному бегу.


Что же общего у нас получилось? Ритм. Если брать прямо классификацию, которую использует Тынянов, то там будут более сложные конструкции с темпом, метром, ритмом и прочим. Классификация хорошая, но с рядом оговорок. Во-первых, это происходит из школы изучения стиха и, соответственно, наследует именно стихотворную специфику.


Да, это очень хорошо иллюстрирует акустический подход, когда нам важно только то, как произведение звучит. Но я специально отойду от терминологии, чтобы не завязнуть только на поэзии, но продемонстрировать универсальность подхода.


Итак, ритм. Что мы сделали чуть выше? Ускорили ритм повествования. Однако достаточно ли только этого? Нет. Для полноценной картины нам нужна скрипучая дверь — нам надо сменить ритм. Так вот, самый простой ритм — стремительный бег и скрипящая дверь — это самый низкий уровень ритма.


Следующий уровень — это композиция, чередование скрипов и бега. Это ритм следующего порядка — это позволяет нам перейти выше. Что это? Это уже как будто бы приём, но более высокого порядка. Приём, построенный на ритме.


Но и этого нам мало. Чередование бега и скрипа — это только часть произведения. Что же нам надо? Возврат к спокойствию. Герой просто живёт свою жизнь дальше — ходит на работу, флиртует с девушкой, покупает еду в супермаркете. С точки зрения ритма это скорее фон — каким должно было быть произведение, если бы это не было ужасом.


Но потом этот фон нарушает снова. Спокойствие снова сменяется скрипами и бегом. И снова всё спокойно. Потом опять скрип и бег, но уже повторенный, например, дважды. Что мы делаем? Нагнетаем атмосферу. Сначала один ритм второго порядка, потом опять его повтор. Дальше у нас спокойствие. Пусть оно будет долгим. И снова ритм второго порядка, но уже повторенный четыре раза.


И да, это очень любопытно. Я даже не пишу словами — я просто говорю про чередование темпов. Но мы же уже понимаем, что резкое изменение количества повторов — это уже, по сути, катастрофа. Монстр не просто выскочил из-за двери — он гонится за нами, мы чувствуем его дыхание. Мы уже устали, а он всё гонится — неужели это конец? В этот момент можно постепенно сводить чередование ритмов первого порядка.


Скрип-бег. Так было сначала.


Скрип-бег-бег. Мы нагнетаем.


Скрип-бег-бег-бег-очень краткий скрип-бег-бег-бег-бег. Мы в ужасе, нас сейчас убьют.


Так вот, эта общая схема, когда чередуется ритмы второго порядка, даёт нам уже ритм третьего порядка — общий фон произведения. Что мы ещё забыли? Фон. Как можно назвать выход из рваного ритма ужаса? Паузой. А насколько большая может быть пауза? Мы же уже убили монстра, добро торжествует. Но почему мы снова проснулись ночью? Почему у нас снова очень долго скрипит дверь?


Читайте продолжение во второй книге.


Суммируя вышесказанное: как мы уже говорили раньше, поэтичность — это не просто игра словами. Это не просто способ связать между собой несколько событий, который автор решил связать как творец произведения. Иногда в качестве способа передачи можно и нужно использовать темп — не то, как звучит произведение, но и с какой скоростью оно это делает.