Юг

Мой первый.

По окончании службы в рядах СА в качестве, мягко говоря,  разгильдяя роты, в звании  сержанта, мой организм, ослабленный борьбой с  дубизной  и тупизной взводного, прапорщика Бабарыкина, требовал реабилитации. Моей психики измученной, нарзан на службе не давали, криками – «подъем, шагом марш, смирно»  и прочими из той же серии, срочно требовалась смена климата и среды обитания.

«Так точно» из моих уст звучало как – «так тошно». Упал, отжался – не для меня. Упал, уснул – другое дело. И кирзовые сапоги, вместо кроссовок, тоже сыграли свою роль в нанесении ран моей свободолюбивой душе. Вот это я загнул. Ать, два.

До сих пор аллергия на приказной тон и, как следствие, резкая ответная реакция на него. Независимо из чьей  пасти это «гав..» выскакивает. Да, да, я имел в виду "хавно". Кому это известно, тому со мной  комфортно. Тех я люблю. Надеюсь вам известно, что в своих друзей надо влюбляться, тогда это настоящая дружба, а друзья друзьями не командуют. Они советуются между собой, даже в трудные минуты – дружелюбно, шутя.

Соленая морская вода для реабилитации – подойдет. По моему,  даже очень. Посещение мест наличия соленой воды и есть то, что надо. Смена климата и мест обитания. Решено. На месте стой, ать, два. Думай.

Мое увольнение в запас вреда  обороноспособности вооруженным силам нашей страны не принесло. Наоборот. Дала возможность спокойно, без оглядки, отдельно взятому индивиду,  дальше служить пока руки носят. Не будем показывать пальцем на прапорщика Бабарыкина. Здесь ключевые слова – спокойно и без оглядки, считай без страха. Чудить-то в молодости я умел. Без меры. Тормоза отсутствовали или я ими пользоваться еще не умел. Мудрость потом приобрел, когда несколько раз обжегся.

Что касаемо вреда для СА понятно. Чего не скажешь обо мне. Мои потери: время и деньги. Время утеряно безвозвратно. С этим я смирился. Деньги, другое дело. Наживное, но надо так: утром море, вечером -  наживное дело. И ни каких компромиссов по смене очередности.

Для соблюдения последовательности – утро, вечер. Пришлось прибегнуть к займу и составлению списка кредиторов.  Иванов - 25 руб, отдать июнь. Петров – 50 руб, отдать август. И т.д.

Требовалось ни много ни мало штука деревянных.  Во времена СССР – много. 300 руб. на валюту, 30 можно провозить за кордон. 480 – путевка. 190 – на тудым, сюдым и побаловать себя любимого излишками всякими. Пивом в стеклотаре к примеру. Путь-то не близкий, дорога дальняя, стук вагонных колес музыка скучная.


Болгария ни Франция. Несебр ни Ницца. Да и Черное вовсе не Средиземное море, но как можно судить о достоинствах и  недостатках Средиземного моря не видя его пляжей? Никак. То-то же.

Довольствуемся тем, что дозволено. На  тот момент Черное море для меня было Раем. Нептунским. Тем более с противоположного берега. А там и Нептун не русский. Отставить разговорчики. Бегом! Марш! В атаку.

И я выполнил свой приказ. Атаковал побережье Болгарии.

Море ласкало меня своими объятьями, волны периодически выплевывали мое молодое тело меня на берег, по которому бродили женские купальники всевозможных фасонов, цветов и размеров. От мини до макси. Жизнь прекрасна. Кайф. Еще бы детвору убрать, да пивка холодного добавить, так вообще…

Следующую часть эссе можно смело назвать «Понос и солнце» и начать со слов «День  веселый». На самом деле вечер и ночь, а они  были музыкальными.

Говорят, солдатский желудок должен переваривать затвор от пулемета. А я уже не солдат.   И подорвался на уличной мине - блюде типа шаверма. В гостинице занял оборону на унитазе и, как из пулемета, строчил во все стороны на про палую. Организм заряжал лекарством - ракией с солью.

К утру болезнь отступила. Я получил контузию от фруктового спирта и опух от излишек, соли. Может от того и другого. Самолечение позволило мне выползти на пляж и продолжить созерцать конкурс купальных костюмов крупным планом. Правда, недолго. Сморило, уснул и сгорел к едреней фене. Нет. Сгорел на хер. Грубо, но точнее.

В номере три соседки по этажу, милые сердобольные  дамы, сжалились над  погорельцем, обмазали мою спину  какими-то жирными, липкими субстанциями с тошнотворным запахом. Меня бросало в жар и знобило.

Я принял на грудь убойную дозу снотворного, три по сто болгарской водки. И погрузился в сон. К величайшему удивлению утром встал, как ни в чем не бывало. Даже аппетит разыгрался. Понятно, сутки  маковой росинки во  рту не было, только калории из спиртовой  микстуры.

Но время пролетело и аха. Пора песок и соль смывать с тела. Менять шорты на джинсы. Сланцы на сандалии.

По прибытии домой первым делом достал долговые расписки. Их количество ничего хорошего мне не сулило и никакого выбора в стратегии и тактике не давало. В списке стоял один вопрос. Как сохранить дружбу и погасить задолженность? Хотя  это одно и то же. Ну, вы поняли. Хочешь потерять друга, одолжи ему стольник.

Что имеем? А имеем всего два варианта. Первый - год хлеб и вода, и вся еда. Второй  -  полгода рабства и долговая яма. Забегая вперед было то и другое, но всего три месяца.

Пахал в две смены, включая  выходные. Хорошо отдохнул, называется, на море, блин, сейчас последствия проявились - черные круги под глазами. Все последствия службы. Повторить трюк с туром? Только когда и на что? Сейчас бы сама то. Но есть одно но. В него все и уперлось. То - то и оно. Тфу, каша в голове в место  логики.   

Вспомнил добрым словом Бабарыкина. Сейчас бы хорошо пошутить над ним, а он бы мне отдохнуть пяток дней дал. На губе. Выспался б от пуза. Эхе –хе-хе. Все. Спать пора. Завтра понедельник.

До рождения следующего отпуска оставалось еще долгих девять месяцев. Беременность протекала тяжело. С погодными осложнениями в зимнее время и не стабильными заработками во время всего периода вынашивания планов на лето. Вес плода в виде накоплений  на счете сбербанка рос, а я верил и надеялся, придет оно … время покажет.

P.S.
Солнцезащитные очки уже купил.