Дед и бабка. И полевые мыши. Рассказ. Всё

Дед и бабка. И полевые мыши.Рассказ. Полное произведение
Всё

Часть1

Местность, где ты родился
и провел свои детские и молодые годы,
остается на всю жизнь, как нечто главное.

    Вся душа моя там, где журчали журавли над соломенной крышей. Где стоял вдалеке на хуторе дом, отбеленный известью белой. Вишнёвое дерево под окном и колодец со студёной водой, куда летом бросали арбузы спелые, чтобы остудились быстрей. Потом достаёшь, пополам разрезаешь, в руки ложку возьмёшь... Ешь, словно из тарелки, сочный холодный с косточками арбуз. Только бегать часто устаёшь: так закрутит живот – будет боль. Затем за второй берёшься и ешь, словно в облаках летаешь от такого счастья! А в доме русская печь и пироги уже готовы. Запах стоит обворожительный. Заходишь в дом – полы сосновые струганные покрашены красной краской – прохладны. Чувствуется запах от белой недавно побеленной известью стены, увешанной портретами родных у кровати, которая так красиво застелена. Ручной работы кружева не только там – везде ты встретишь в виде ковра. Цветочки на подоконниках стоят, и там, в углу, висит икона, покрыта сверху рушником ручной работы, бабушка так долго в зимнее время вязала!

   Жили были дед Константин да баба Екатерина около большого поля. Скучно жилось. Не было у них внучат. А каждый год там сеют разное: то пшеницу, то кукурузу, то ещё чего-нибудь. В доме живут собака Шарик, одна кошка Мурка да семеро котят. Когда сеют кукурузу. Дед на поле бежит, всё поглядывает. Созреет, несёт домой початки. Сварит бабка кукурузную кашу на завтрак. Дед рядом, усядется у крыльца и отчистит от початка семян, натирая на большущей тёрке. В юности сделал сам. Настругал ведро. И полез по лестнице на крышу летней кухни. Рассыпал на уже подготовленные деревянные ящики, чтобы за лето высохли хорошо. Там же сушились: вишня, нарезанные яблоки, слива и груша. Значит, зимой будет чем кормить: и кур, и гусей, и Хрюшку, которая уж зовёт, чтобы покормить. И компот каждый день сварить. Взвар.
   Ох, и прожорливая стала живность. Осенью, после жатвы зерна, легче стало. Пойдёт дед на поле, соберёт отставшее зерно после обработки комбайном. Лучший на зиму запас! И не надо тереть, как кукурузу.

  Они жили да не тужили. И бабка была ещё та хозяйка: в огороде полдня пашет, наклонившись, ни травинки – всё красиво растёт в ряд, и домой сорвёт, что надо. Ведь старик любит свежий борщ. На огороде закончит, испечёт несколько буханок хлеба, тесто дрожжевое подошло. Сама же каждый день ловит небольшого цыплёнка, очищает перья и кладёт в чугунок. Затем ставит на раскаленную печь в летней кухне. А там дела: поджарит лука, свеклы, морковью – всё свежее со своего огорода. И всё у неё ладится, отличная хозяйка наша баба. Собака Шарик не моргнёт, ждёт рядом. Она-то знает: бабка, как цыпленок сварится, выбросит пёсику полакомиться, и тот лизнет язычком по юбке бабку, пока не получит.

   И так изо дня в день. идёт работа у стариков неуклонно, хотя всего в избе: двое людей и живут. Но что заметили зимой – нашествие полевых мышей. Это произошло после жатвы подсолнуха с поля. Прогрызли мыши несколько нор в сарай, и с тех мешков, которые полные стояли, остались, как воздушный шар, – пусты наполовину. Пришлось на следующий год попросить детей, чтобы привезли кадку деревянную. Но и это не спасло. Прогрызли дыры и начали тащить уже всё, что было на зиму. Еще до снега мыши унесли. Ну, что поделать, не поставишь им капкан? Борьба с полевыми мышами началась у них всерьёз. А на следующую зиму заказал дед у сына бочонок железный. И только тогда успокоился, что то, что собирал с непосильным трудом по зернышку, останется в доме и будут накормлены бабка и дед, и вся живность, которая с ними живёт.


Жизнь и так коротка: Делай добро и прощай.

*Взвар (узвар, отвар, навар) — напиток, получаемый с помощью доведения до кипения или кипячения воды с травяными, плодово-ягодными или винными добавками - компот.

 Часть 2

Вся жизнь прошла, останется то,
что было создано рукой и мыслью.


   Нет во Вселенной такой красоты! Богатейшее творение! Трава, изумрудные листья, стволы деревьев коричневого агата, аммонита, сердолика. Листья рубиновые, красные, коралловые, опаловые, гранатовые – все они переливаются весной.
   Летом же зелёными оттенками, а осенью становятся янтарными, словно в окаменелом древесном соке найдёшь точно как в янтаре сушёного червячка.
  Не буду перечислять количество разноцветных цветов яркого золотого солнца днем и на гранатово-валунном небе опаловые кружевные облака.
   А ночью в сапфирово-топазовом небе со серебряными веснушками звезд и полной ярко-аморфной луной. Ты сидишь на веранде и пьешь чай, добавляя лаванду, бросив в стакан камешек лаванды – яшму, наслаждаешься жизнью.
Нет во Вселенной такой красоты, как отчий дом.

   Так и жили дед Константин да баба Екатерина возле большого совхозного поля и не тужили. И так как сын не имел детей, одна была у них печаль: не приезжают внуки к ним на лето, как у соседей. Нет в доме детских проказ и смеха. Бочку и не одну привез сын, но он не сказал, что с боку была дыра и пробка. Оказывается, эти бочки предназначены для хранения разных жиров, а сама пробка была не железная, и вы сами догадались: смекалка полевых мышей прогрызла пробки, и зерно само стало вываливаться оттуда. Дед и не замечал, что наполненные бочки уменьшаются не только с отбором зерна для живности в хозяйстве, но и большую часть уносят или едят прямо здесь мыши. Хорошо устроились.
    Конец учебного года, и смотрит дед. Остановилась у забора бортовая машина, а из кабины выходит невестка Татьяна с мальчиком лет семи, а сын Иван спрыгнул сверху борта и сразу же сказал:
— Привет, батя, познакомься – наш сын, твой внук Саня. Дед немного опешил, но подошел к внуку и сказал:
— Привет, внучек Санёк! Будем дружить и любить. — Саня ничего не ответил, только кивнул головой. Потом выбежала бабка Екатерина, обняла Саньку, поцеловала в лобик и пригласила в дом. Она взяла за руку Саньку, тот не сопротивлялся, мы же остались у ворот. Сын хотел рассказать, откуда такое чудо у них, но невестка Татьяна остановила расспросы, сказав: «Всё остальное потом, единственное, что вы должны знать, что он немой и мы взяли его таким из детского дома, очень он нам приглянулся».
       Войдя в избу, стол уже накрыла бабка, как будто она знала, что сегодня случится что-то необычное. Готовила все с вечера, даже раз дед рявкнул: «Что ты все крутишься? Садись, посмотрим вместе телевизор в тишине». Она же все равно кружилась, и утром, чуть ли не когда появились первые лучи солнца, после того как накормила скотину, снова пошла на кухню и принялась готовить. Только сказала деду: «Мне кажется, что сегодня наши дети приедут с друзьями». Но такой поворот событий был неожиданностью и для них: дети сделали то, чего они совсем не ожидали. Санёк же, не стесняясь, уплетал* вареники с картошкой, держа вилку как лопатку в левой руке и попросив добавки. Затем не стесняясь протянул руку к компоту и выпил две кружки.
   Дети и родители сели напротив Сашки и стали наблюдать, как он ест. Конечно, он и дома ел хорошо, но видно, вареники для него были новыми. В детдоме не пробовал и у сына в доме тоже. Татьяна, невестка, работала, и где найдется у нее время, чтобы заниматься тестом? Сын же возвращался с работы поздно, почти не ужинал. И так они без хлопот и забот прожили долгое время, пока не почувствовали, что нужно пойти в детский дом и выбрать себе ребенка.
    А почему взяли немого? — спросил отец. — «Это просто судьба», — ответил Иван. Когда мы с Татьяной входили в двери детского дома, он выходил и столкнулись. Так и задели сердца наши — будущих родителей. И даже когда нам сказали: «Он потерял речевую функцию с четырёх лет», это не остановило нас. Мы подобрали необходимую документацию и взяли Сашеньку домой всего два месяца назад. Устроили в детский сад, а в сентябре Санёк пойдёт в школу. Тут спросила мать: — А как же он не разговаривает? — Пока в специальную школу, — надеемся, что он будет говорить с вашей помощью, родители родные! Кажется, я тоже до четырёх лет не разговаривал, а только мычал. — ответил Иван.

В выигрыше тот, кто останется непоколебимым.

*уплетал - быстро и много есть.

Часть 3

Пересолим, когда любим.
Ненавидим – масло забудем.

      Пообедали всей семьей, но постоянно останавливался взгляд на Сашеньку, как будто не свой. Но как он похож в детстве на Ивана! Такой же худенький, светловолосый с небольшой челкой в полубоксе. Небольшой вздернутый нос, губки припухшие с бантиком, щечки румяные, ушки лопоухие и по всему телу и лицу веснушки, правда светлые. Темные брови и ресницы длинные делали его лицо привлекательным. Красивые манеры за столом – совсем не скажешь, что он недавно из детского дома. А так как он и не говорил, то за обедом только было слышно чавканье деда и бабки, которые уже носили зубные протезы. Мы понимали, что громко чавкать за обедом — это нарушение этикета. Но здесь ничего не сделаешь: старость и нет зубов.

     Вдруг Иван вспомнил, зачем они приехали на бортовой машине к отцу, которую всегда одалживает у друга Пети с соседнего подъезда, когда нужно что-нибудь перевезти в деревню родителям. Он как ошпаренный: «Батя там в машине коза некормлёная и многое ещё из вещей для Сашки». – Я даже привёз кровать его, которую нужно собрать. Удивлённые выскочили из хаты дед и сын Иван. По дороге дед спросил: «А чего ты привёз козу?» — «Для молочка, наш сынок очень любит молоко и будет у вас всегда свежее и своё». — «Извини, отец, добавил вам хлопот и работ», —  ответил  Иван. У нас у соседей корова, она и так приносит трёхлитровую банку через день, — ответил дед. – То заносить, а то будет своё и вообще козье молоко считается самым лучшим, — добавил Иван, уже подходя к машине и открыл борт.

    Коза стала мекать, но ещё лежала на сене. Иван быстро запрыгнул и, спустив козу за веревку, передал её отцу, чтобы тот забрал в стойло, где когда-то находилась корова. Дед отвел козу сразу же, посыпал корм и послышалось быстрое хрумканье, потом отошёл принести воды. Подошёл и Иван, и они оба наблюдали, как ест коза, тщательно пережёвывая корм. Вдруг молчание прервал дед:
– А имя то есть у козы? –Нет, но Санька её почему-то как-то называл – мыча. – Ответил Иван. – Значит так и назовем, Манька, – сказал, как отрезал, дед. Они немного постояли и направились разгружать остальные вещи с бортовой. Дед спросил: – А на сколько вы задержитесь? – У нас с Татьяной отпуск двадцать четыре рабочих дня, а Саньку оставим на всё лето. – Спасибо, сынок, Иван, угодил старикам, а глаза наполнились слезами.

   Не плачь, отец, всё будет хорошо. Завтра отвезу бортовую машину другу и приеду на своём «Жигулёнке». Правда, она потрепалась за несколько лет, но ничего не поделаешь: цены взвинтились до бесконечности. — Сквозь зубы пробормотал Иван. — Пойдём в дом и не думай ни о чём. У нас всё поменялось, и будем у вас каждый свободный день – субботу и воскресенье – пока лето и Санек у вас.
— Отец, мы так к нему привыкли и полюбили, как будто бы Татьяна родила. И он сам добрый и хороший, помогает нам, как может, даже посуду моет за собой, никогда не положит в раковину, и если что там заметит, тоже помоет, работы не боится. — Ну пойдем, Иван, посмотрим, что он там делает? Посеянное зерно придётся собирать.

От мудрости не убежишь: она преследует, резвится.

Часть 4


    Иван взял за руку отца и прижался к нему, как в детстве, сказал:
— Ты меня всегда понимал, батя, помоги. Мы очень уж прикипели к Сане, поддержи нас, и все наладится. Я думаю, что он начнет говорить. Мы его дважды водили к врачу. — И что же врач сказал?
— Да, ничего — говорит, нужно время или же стресс какой-нибудь, и он заговорит. — Так будем ждать, у нас времени много, — сказал отец и открыл входную дверь на предбанник, так он называл место от двери до входной двери в дом. Удивились увиденному: у Сани в руках был баян старый, на котором играл дед, и тот, раскрывая и сдвигая клавиши, слушал музыку, издаваемую баяном.
— А ты говорил мне, что он не разговаривает? — вспыхнул дед.
— Да, он не разговаривает, но слышит и понимает все. Дай сюда баян, я тебе сейчас сыграю и спою, и ты послушай и учись. Каждый день понемногу, и мы осилим целую песню за неделю. Саня похлопал красивыми ресничками одобрительно и передал баян деду.

   Дед сел на табурет, взял баян в руки и запел русскую народную песню: "Любо, братцы, любо". Все наблюдали за Саней. Он смотрел и слушал так внимательно, как будто губами повторял за дедом, но когда все подхватили эту песню, словно многоголосье, он постеснялся, зажав губы, как будто умолк, но только слушал. А когда закончили, машинально захлопал в ладоши. Это зрелище заставило всех прослезиться. Не знаю зачем, прослезился и Санька; может быть, песня напомнила о чем-то из его жизни до детского дома.
    Домашний концерт под баян продолжался. Дед старался выбирать песни старинные — народные, и за каждую песню получали хлопки в ладоши в знак благодарности.

    Ну что, пора спать? Я постелила тебе, Иван, с женой на веранде. Еще не холодно там, а Сашку отдадим в комнату твою, Иван, и повесим на дверь табличку: «Комната Сашки!» Так и сделали. Пока отец с сыном находились во дворе, женщины расстелили всем постели. Дед и бабка по старому забрались на русскую печь — привыкли к теплу. Если даже лето, то раз в неделю бабка растапливает печь, не потому что там готовит (у нее есть летняя кухня и печь во дворе), а потому что чтобы сырость ушла. Тем более есть сейчас о ком заботиться. Санек для них стал кровиночкой, которую нужно потчевать, оберегать, любить и греть душевным теплом. Спокойной ночи, и все разошлись.
     Татьяна взяла за руку Сашку, повела его в его комнату и объяснила, что здесь он хозяин и что хочет, может сделать. Сашка кивнул головой, получив от новоиспеченной матери одобрительный поцелуй в щечку. Почему-то он машинально потер рукой: — Спокойной ночи, Санек, пусть тебе приснится хороший сон, — сказала Татьяна.

   Когда рождаются слова? Наверное, когда ты ещё младенец. Только три месяца ещё. Но можно различать звуки. Когда немного ближе к четырем месяцам, ты лепечешь, как будто хочешь что-то сказать. Ты узнаешь уже и маму, и бабушку, всех в доме — даже собачку.
   Ты плачешь, что-то говоришь, но трудно нам понять. Наверное, только к шести месяцам начнешь говорить "мама"! Потом по слову прибавлять, предложения составлять! И так рождаются слова на радость родителям! А когда ты знаешь, что он говорил, а сейчас нет, то беда для родителей, и мы должны сделать всё, чтобы он заговорил, — сказала Татьяна, входя на веранду.

Жизнь летит со скоростью света, особенно в возрасте у людей. И лучший из всех советов: пишите и радуйте друзей.

Часть 5

Бабушки и дедушки во внуках ищут своё продолжение.

    Так как были выходные дни, Иван нехотя всё же решил отвезти бортовую машину другу, как и обещал. Он собрался в дорогу только к вечеру в воскресенье. Для него и для всей семьи появление в их жизни Сашки сделал жизнь активной и весёлой. Они удивлялись, как он ведёт себя в деревне, словно бы здесь и жил. Единственное, что он не мог объяснить, но понимая, о чём говорят, разными способами старался общаться. Вернулся на своём уже "Жигули" под утро в понедельник, встретившись во дворе с отцом. Тот спросил:
— Чего ты спешил, гнал по дорогам ночью? Приехал бы сегодня днём, всё же спокойнее было бы нам.
— Отец, ты просто не понимаешь, как я привязался к Сашке, поэтому и спешу.
— Ох, сын, "бережёного бог бережёт". Ты же у нас один и мы надеемся на тебя. Пойди немного поспи, Татьяна ещё спит.
— Нет, зайду в комнату к Сашке и посижу на кресле, пока он проснется, хочу его повести на пруд, покажу, как рыбу ловить.
— Тебе виднее, — сказал отец и побрёл в хлев, чтобы накормить животных.

   Так и прошла жизнь в деревне незаметно, а скоро отпуск заканчивался, и надо было возвращаться домой в город без Сашки.
Уже и рыб наловили, и засушили. Вывешивали на веревке, прикрывая марлей, чтобы мухи не садились. Помогли скосить свежую траву у леса. Насобрали много фруктов. Также помогли и с огородом. И везде по пятам за ними спокойно ковылял Сашка и помогал, чем мог. Когда дрова нарубил на зиму Иван, он по два брёвнышка нёс и отдавал новоиспечённой матери Татьяне, которая аккуратно складывала около стены летней кухни. Много дел сделано, но дней оставалось считать до отъезда. Легкий прощальный плач Сашки и обещание приезжать каждые выходные немного успокоили его.

    Когда родители уехали, Сашка не отходил от деда, хотел всячески помогать ему по хозяйству. И даже дед однажды сказал бабке:
— Он как хвост мой: куда я, туда и он.
— Ничего, пускай привыкает к нам, может быть каждое лето будет у нас гостить и привыкнет у нас. А я ему на ночь начну молитвы читать, авось Господь смилуется над мальчиком и он заговорит.
Дни бежали очень быстро. Если раньше было скучно, сейчас же Сашка уже трогает баян и что-то у него получается, видно, музыкальный будет. Родители приезжали и уезжали, лето подходило к концу, но он так и не заговорил.

     Это было одним утром, когда дед пошёл в сарай, чтобы набрать зёрна из бочки, а Сашка за ним. Вдруг он стал кричать:
— Дед, там мыши около бочек и их много! — Дед обернулся к Саше.
— Повтори, что ты сказал?
— Там мыши, там мыши! — И только тогда дед заметил нашествие мышей около железных бочек. Оказывается, у бочек были заглушки пробковые, и хитрые и проворные мыши прогрызли пробки и без труда собирали зёрна, высыпавшиеся на пол. Дед не обращал на это внимания, может быть не замечал из-за плохого зрения. Но внук ведь зрячий и сразу обратил внимание.
Это никак не расстроило деда, а наоборот обрадовало, что благодаря внезапности внук Сашка начал разговаривать и петь с хорошим звонким голосом. Он уже знал много народных песен, которые его учил дед. К возвращению родителей радости не было предела. И в школу поведут не в специальную, значит мыши сыграли большую роль в выздоровлении Сашки. Каждое лето с удовольствием привозили в деревню Сашку, а он рос как на дрожжах, упитанным, рослым, смышлёным, музыкантом стал внучек.

Душа — это красивое замечать в некрасивом.

Действующие лица:

Дед Константин
Баба Екатерина
Сын Иван
Невестка Татьяна
Внучек Саша, Санька


Конец