Сидела женщина, скучала

 
Оля недавно вышла замуж. Когда свадебная эйфория сошла на нет, она обнаружила, что, оказывается, семейная жизнь скучна. Нет ни страстей, ни сюрпризов. Просто рутина, каждодневная ру-ти-на! Возможно, и любовь испарилась куда-то. А может, ее и не было? Просто сошлись два индивида, которым померещилась любовь… Так думала Оля, разглядывая мужа, который после работы, уставший и голодный, с аппетитом ел, причмокивая, ужин, и что-то рассказывал, но Оля не слушала его. Она разглядывала мужа, словно видела впервые и молча вопрошала о том, где же чувства? Где пик эмоций? Где страсть, крепкие обьятия, которые ломит плечи? И так скучно будет всегда? Задать вслух вопросы она не решалась, боясь услышать что-то неприятное, или пошлое, иногда муж глупо шутил и так же глупо хихикал.
Пока Оля размышляла о своей дальнейшей семейной жизни, она вспомнила присказку матери, которая часто повторяла, к случаю и без, про женщину, которая сидела и скучала. Мать считала, что надо ценить семейную жизнь и «не ковырять зарубцевавшуюся рану», что надо терпеть трудности и уметь прощать. Вся семейная дичь, нервотрёпка, недовольство именно из-за этого, что женщина сидит и скучает, и выдумывает проблемы на ровном месте, твердила мать.

Мать знала, о чем говорит. Она давно, в молодости, вот так сидела и скучала, и решила подсмотреть телефон мужа, и обнаружила некую переписку с незнакомой женщиной. Наступило время взаимных обвинений, подозрений, оплакивания своей судьбы с порывом пойти и выдернуть космы сопернице. Но мама захотела просто развестись. На том и решили. И папа Оли как-то быстро согласился на развод, что сильно обидело маму, в сердцах она надеялась, что папа на коленях будет просить ее одуматься, будет целовать ей руки со слезами на глазах и моля, мол, не покидай меня…

Но папа устал от ежедневных истерик матери, да и жил он на волне любви к другой женщине, поэтому не стал умолять и просить, а просто развернулся и ушел с одним чемоданчиком.

И тогда  мама поняла всю мудрость фразы «сидела женщина, скучала».
Муж Оли был химиком, работал в лаборатории. Почему этот талантливый человек выбрал такую скучную профессию, Оля не понимала. Но с другой стороны, муж в лаборатории, среди склянок и пробирок был счастлив, и плюсом для Оли было то, что муж Виктор работал в мужском коллективе, не было там вертихвосток в беленьких халатиках, совращающих примерных и верных мужей.

Все говорили, что Оле крупно повезло. Виктор покладистый, спокойный, после работы бежит домой – это ли не счастье? Но со временем нерасторопный Виктор стал раздражать Олю. Ее бесила рутинная жизнь, простая, как прямая линия. Виктор – предсказуемый и без заморочек. Оля ждала романтики, она ждала, что муж будет осыпать ее розовыми лепестками да  шоколадными сердечками, а она все это будет фоткать и выставлять напоказ – нате, завидуйте, Виктор мой муж! Вот такой у меня муж!

Но Виктору не приходило в голову осыпать жену розами, он считал это неразумной тратой денег, он лучше миксер купит ей или тостер, можно и кофеварку, от этих вещей хоть толк есть, а какой толк от лепестков или шоколадок -  лепестки через пару дней сгниют, а от шоколадок – кариес. 
Так рутинно проходили дни – одно и тоже, одно и тоже. Каждый день. Ну как здесь не взвыть от обиды? Куда подевались любовь, искры в глазах, трепет в голосе? Где страсти, волнение и томление тела?

Неужели такая скука навсегда? Оля ужаснулась. Она резала овощи на ужин и остановилась с ножом в руке. Ужаснулась перспективе – пройдут годы, Виктор все такой же, медлительный тюлень, лабораторная крыса, и она, пропахшая жареным луком клуша.

Оля содрогнулась. Она в красках представила себя и Виктора через несколько лет и чуть не расплакалась от обиды. Она не хотела скучную жизнь! Какой же выход? Может, на работу выйти? Нет, в тот коллектив, где с завистью проводили Олю в замуж, она не вернется! А искать новую работу ей было лень, она считала, что если уж вышла замуж, то муж обязан ее содержать, оберегать, утешать, лелеять и любить.

Оля вдруг осознала, что давно не чувствует ни-че-го! Ничегошеньки. Надо разводиться, подумала она, — ну зачем мы будем тянуть эту лямку, кому нужны отношения, которые сошли на нет?
— А разве наши отношения сошли на нет? — удивленно спросил Виктор. — Я думал, что ты счастлива… Я, например, счастлив. Рад, что у нас семья.
— Ты не любишь меня, Виктор. Ты не показываешь эту любовь. Я не чувствую себя любимой.
— Тысячи, нет, миллионы людей живут так, Оля, ты выдумываешь проблему на ровном месте.
— Ты никогда не поймешь меня, — заплакала Оля. Ей было жалко своей молодости, красоты, ее ужасала мысль, что через какие-то десять лет она так надоест Виктору, что он перестанет приходить домой, заведет любовницу, будет обнимать и целовать ее, а не Олю…

Оля зарыдала. Слезы текли по щекам, а Виктор растерянно стоял рядом и переминался с ноги на ногу, не понимая, что происходит.
— Оля, может… ты беременна, поэтому такие эмоции, слезы?  — Спросил Виктор.
Оля еще сильнее зарыдала, представив себя бегемотихой с огромным животом, толстыми отекшими ногами и бочкообразным телом.

Виктор молчал. Поплакав, Оля успокоилась, умылась и продолжила резать овощи. Потом спросила:
 — А смог бы ты убить человека ради меня?
Виктор поморгал и засопел:
— Что за вопрос, Оля, о чем ты думаешь, зачем мне кого-то убивать, ведь есть другие методы решения проблем, скажи мне, что случилось, тебе угрожают, в чем дело?  — скороговоркой проговорил Виктор. Настроение и мысли жены ему не нравились.
— Нет, ответь, ты убил бы ради меня? Так и знала – нет. Нет в тебе мужской жилы. Ты тюфяк, Виктор!
— Оля, успокойся, и следи за словами, так мы договоримся до того, что обидим друг друга. Не надо так. Прошу.

Оле стало стыдно, ну чего она взьелась на Виктора! Вот он стоит, растерянный, как маленький мальчик, и не понимает, что творится в головушке жены. 
—  Давай ужинать, — устало произнесла Оля, разложив тарелки на столе. Виктор сел и стал ковыряться вилкой в тарелке. Кусок не лез в горло. Да и аппетит пропал. Оля сидела, опустив голову. У обоих было испорчено настроение.
Оле хотелось обнять Виктора, и попросить прощения, что на ровном месте скандалит, портит ему настроение. Но она не шелохнулась. Виктор отложил вилку и встал:
— Пойду прогуляюсь,  — сказал он и вышел. Оля гневно стукнула кулаком по столу – ушел! Даже не предложил мне прогуляться вместе с ним! Ушел, оставил меня одну! Сволочь!

Она позвонила матери и стала жаловаться, плача и проклиная свою судьбу. Мать молча слушала ее и сказала:
— Или у тебя кризис семейной жизни, а я читала, что первый год семейной жизни самый тяжелый и разводов больше, или ты дурью маешься, даже не знаю, что лучше… или хуже… — и положила трубку.
Оля рассердилась на мать. Единственная дочь страдает, а мама кладет трубку! Хорошая мать приехала бы и отругала бы Виктора! Или забрала бы меня к себе, чтобы я нервы успокоила в комфортной обстановке. Но нет! Откуда матери понять, что творится в душе у Оли? 

Оля долго ворчала, и не заметила, что наступила полночь. Виктора все не было, странно, он так поздно никогда не находился вне дома, ведь с утра ему на работу. Оля позвонила ему, но телефон был отключен.  Аааа, к любовнице пошел! Вот я и поймала тебя на измене! Волнение, гнев, обида смешались и не давали Оле покоя. Она вышла на балкон, потом вбежала на кухню, потом накинув на плечи старенький жакетик, спустилась вниз, во двор.

Во дворе в темноте силуэты автомобилей еле различались. Горел фонарь в конце улицы, отбрасывая длинную тень. Вдруг Оля услышала какую-то возню у кустов, прислушалась, кажется, там дрались мужики – пьяницы, или наркоманы. Ой, мамочки, а если там Виктор? А если они пырнут ножом Виктора? Он же не сможет дать им отпор, не сможет кулаком выдавить глаз, или ударить камнем по башке! Он же такой интеллигентный! Воспитанный!
— Виктор! – закричала Оля. — Виииктор!
Открылось окно на первом этаже и выглянула соседка тетя Валя.
— Я сейчас милицию вызову! Отпустите Виктора, сволочи!  — Крикнула она в кусты. Возня в кустах продолжалась.
— Я счас выйду, вместе пойдем туда, — сказала тетя Валя и через секунду оказалась рядом с Олей, держа на перевес толстую скалку. — Пойдем! – скомандовала она.

Женщины двинулись к кустам. В темноте тетя Валя стала махать скалкой, попадая в кусты и  тела. Возившиеся в кустах люди с криком убежали, но один набросился на Олю и сорвал с нее воротник домашнего халата. От неожиданности Оля завизжала, а тетя Валя еще усерднее замахала скалкой.

Наступила тишина.
— Виктор! Они что, убили его? — спросила Оля.
— Счас посмотрим, — тетя Валя раздвинула кусты и осмотрела землю. Никого. Оля в волнении стала бегать вокруг кустов и звать Виктора.
— Что вы тут делаете? — Это Виктор появился перед ними как из-под земли.
— Ты жив? Виктор, ты жив! — закричала Оля.
— Выпил немного. Который час? — спросил Виктор.
— Почти половина первого.
— Да? Как быстро время пролетело… а я гулял, Оленька, хотел разобраться в себе, но ничего не понял… прости, Оленька, я ничего не понимаю в женщинах, я не знаю, что делать…
— Идем домой, — сказала Оля и взяла мужа под руку.
— Я, наверно, трус, Оленька, я не смогу убить кого-то ради тебя. Но ради тебя я могу работать на две ставки, или продать золотые часы, подарок отца, и купить билеты… хочешь, на Мальдивы поедем, или в Турцию?
— Ничего не хочу… Спать хочу. — Ответила Оля и крепко прижалась к плечу Виктора.