Полиграф Шариков, Василиса и Царь Дадон

В некотором царстве, в некотором государстве, где реки текли молочные, а берега были кисельные, жил-был царь Дадон. Царь этот был не молод, не стар, но весьма упрям и склонен к причудам. А причуды его были таковы, что порой и самые мудрые бояре голову ломали, пытаясь их исполнить. И вот, однажды, проснувшись в дурном настроении, царь Дадон издал указ: «Хочу, чтобы мне принесли такую диковинку, какой свет не видывал! Чтобы и умна была, и красива, и чтобы пела, и плясала, и чтобы… чтобы была она неземной красоты!»

Бояре, как водится, засуетились. Кто куда, кто с чем, а царь сидит, бороду чешет, и все недоволен. А в это время, на окраине царства, в небольшой деревеньке, жил-был Полиграф Шариков. Не то чтобы удалой молодец, но уж точно не трус и не дурак. Был он мужик крепкий, с руками золотыми, и голова у него была светлая, хоть и не всегда в ладах с царскими указами. Жил он себе, не тужил, с женой Василисой, которая была ему и верной подругой, и хозяйкой, и порой единственным здравомыслящим советчиком.

Услышал Полиграф про царский указ, да и говорит Василисе: «Эх, Василиса, слыхала ли ты, что царь наш выдумал? Хочет он диковинку невиданную. А я, знаешь ли, думаю, что и у нас в деревне таких диковинок хватает, только их никто не замечает». Василиса только вздохнула: «Ты, Полиграф, как всегда, со своими выдумками. Царь - он царь, а мы - простые люди. Не лезь ты в царские дела, беды не оберешься». Но Полиграф был упрям, как и царь Дадон, только упрямство его было другого рода - упрямство доброе, направленное на то, чтобы сделать мир чуточку лучше.

И вот, не слушая жену, отправился Полиграф в столицу. Шел он, шел, и думал. Думал о том, что царь, может, и не злой вовсе, а просто скучно ему. А скука, она, знаешь ли, хуже всякой беды. И решил Полиграф, что принесет царю такую диковинку, которая и умна, и красива, и петь, и плясать умеет. И что самое главное - она будет не из далеких земель, а из самого сердца родной земли.

Пришел Полиграф во дворец. А там - суета, шум, гам. Бояре в золоте, стражники в латах, а царь Дадон сидит на троне, хмурый, как туча грозовая. Увидел царь Полиграфа, да и говорит: «Ты кто таков, мужик? И что тебе надобно?» Полиграф, не робея, поклонился и говорит: «Я, ваше величество, Полиграф Шариков, из деревни такой-то. Пришел я к вам с диковинкой, какой свет не видывал».

Царь Дадон приподнял бровь: «Диковинкой, говоришь? Ну-ка, покажи, что там у тебя за диковинка». Полиграф улыбнулся и говорит: «А диковинка моя - это песня. Песня, что сама из души льется, песня, что и радость, и грусть в себе несет. Песня, что и умна, и красива, и плясать заставляет».

Царь Дадон рассмеялся: «Песня? Ты мне, Шариков, песни петь принес? Я тебе, дураку, диковинку невиданную велел принести, а ты мне тут про песни заливаешь!» Бояре тоже засмеялись, а стражники нахмурились.

Но Полиграф не смутился. Он подошел к царю и запел. Запел он песню про родную землю, про поля золотые, про леса дремучие, про реки быстрые. Запел он так, что и царь Дадон, и бояре, и стражники - все заслушались. Песня была такая, что и умная, и красивая, и душу трогала. И вдруг, как будто по волшебству, царь Дадон начал притопывать ногой, а бояре - кивать головами. А один из стражников, самый суровый, даже улыбнулся.

Когда Полиграф допел, в зале повисла тишина. Царь Дадон сидел, как завороженный, а потом медленно произнес: «Ну, Шариков… Ты меня удивил. Песня твоя, конечно, хороша. Но я просил диковинку, а не просто песню. Где же твоя невиданная красота? Где твои танцы?»

Полиграф, не теряя самообладания, ответил: «Ваше величество, красота моей диковинки - в ее искренности. А танцует она сама, когда душа поет. Но если вам угодно, я могу показать вам и другое».

И тут Полиграф, к удивлению всех присутствующих, начал рассказывать. Рассказывал он о том, как живут люди в его деревне, как трудятся, как радуются и печалятся. Рассказывал он так живо и увлекательно, что казалось, будто все это происходит прямо на глазах. Он описывал, как весной поля оживают, как летом солнце ласкает колосья, как осенью лес одевается в золото, а зимой снег укрывает землю пушистым одеялом. Он говорил о том, как важна каждая мелочь в жизни, как ценна простая человеческая доброта и как много красоты скрыто в обыденном, если смотреть на нее с открытым сердцем.

Царь Дадон слушал, и его хмурое лицо постепенно смягчалось. Он никогда не слышал таких историй. Его жизнь была полна дворцовых интриг, государственных дел и бесконечных указов. Он привык к тому, что красота - это драгоценные камни, шелка и золотые украшения. А тут - красота природы, красота человеческих чувств, красота простого бытия.

«Так вот ты какой, Шариков, - пробормотал царь. - Ты мне не просто диковинку принес, ты мне целый мир показал. Мир, о котором я и не подозревал».

Но царь Дадон был царем, и причуды его не утихали. «Хорошо, Шариков, - сказал он, - песня твоя мне понравилась, рассказы твои - тоже. Но я все еще не вижу той невиданной красоты, о которой говорил. И плясать она не пляшет, как ты обещал».

Полиграф, видя, что царь все еще не удовлетворен, решил пойти на крайние меры. Он вспомнил про свою жену Василису, про ее золотые руки и доброе сердце. Он знал, что Василиса - это и есть та самая диковинка, которую он искал.

«Ваше величество, - сказал Полиграф, - моя диковинка не в том, что можно увидеть глазами. Она в том, что можно почувствовать сердцем. И если вы позволите, я приведу ее к вам».

Царь Дадон, заинтригованный, кивнул. Полиграф отправился обратно в свою деревню. Он нашел Василису, которая, как всегда, хлопотала по хозяйству.

«Василиса, - сказал он, - царь хочет увидеть нашу диковинку. Ты - моя диковинка. Пойдем со мной».

Василиса, хоть и была немного напугана, но доверяла своему мужу. Она надела свое лучшее платье, которое, правда, было простым, но очень чистым и опрятным, и пошла с Полиграфом во дворец.

Когда Василиса вошла в тронный зал, царь Дадон замер. Он ожидал увидеть что-то экзотическое, невиданное, может быть, какое-то волшебное существо. А перед ним стояла простая русская женщина, с добрыми глазами и ласковой улыбкой. Но в этой простоте было столько достоинства, столько внутренней силы и красоты, что царь Дадон не мог отвести глаз.

Василиса, не зная, как себя вести, просто поклонилась царю. И в этом поклоне было столько уважения и скромности, что царь почувствовал, как что-то внутри него дрогнуло.

«Вот она, ваша диковинка, ваше величество, – сказал Полиграф. - Она не поет, как соловей, и не пляшет, как жар-птица. Но она умеет любить, умеет прощать, умеет трудиться и умеет делать мир вокруг себя лучше. Она - душа нашей деревни, душа нашей земли».

Царь Дадон подошел к Василисе и внимательно посмотрел ей в глаза. Он увидел в них отражение всей русской земли - ее просторы, ее леса, ее реки, ее людей. Он увидел в них мудрость, терпение и любовь.

«Ты и есть та самая диковинка, которую я искал, – сказал царь Дадон. - Ты - настоящая красота. Красота, которая не меркнет со временем, красота, которая живет в сердце».

И тут царь Дадон совершил поступок, которого от него никто не ожидал. Он снял с головы свою корону и положил ее к ногам Василисы.

«Не мне носить эту корону, - сказал он. - Она должна принадлежать той, кто действительно достоин править. Той, кто умеет любить свой народ и заботиться о нем».

Бояре ахнули, стражники вытаращили глаза, а Полиграф и Василиса стояли, ошеломленные.

Но царь Дадон был непреклонен. Он объявил, что отрекается от престола и передает власть Василисе.

«Ты будешь править мудро и справедливо, - сказал он Василисе. - Ты будешь заботиться о своем народе, как о своей семье. Ты будешь делать все для того, чтобы в нашем царстве царили мир и благоденствие».

Василиса, конечно, растерялась. Она никогда не думала о том, чтобы править царством. Она была простой крестьянкой, привыкшей к труду и заботам о доме. Но она понимала, что царь Дадон не шутит. И она чувствовала, что не может его подвести.

«Я постараюсь, ваше величество, - сказала Василиса. - Я сделаю все, что в моих силах, чтобы оправдать ваше доверие».

И тут Полиграф подал голос: «Ваше величество, позвольте мне быть рядом с Василисой. Я буду ей верным советником и помощником».

Царь Дадон улыбнулся: «Я знал, что ты не оставишь ее в беде, Шариков. Ты будешь ее правой рукой».

И вот, Василиса стала царицей. А Полиграф - ее главным советником. Они правили мудро и справедливо. Они заботились о своем народе, как о своей семье. Они строили новые школы и больницы, развивали сельское хозяйство и торговлю. Они делали все для того, чтобы в их царстве царили мир и благоденствие.

Царь Дадон, отрекшись от престола, ушел жить в деревню к Полиграфу и Василисе. Он помогал им по хозяйству, учил детей грамоте и рассказывал им сказки. Он стал мудрым старцем, которого все уважали и любили.

А Василиса и Полиграф жили долго и счастливо. Они воспитали много детей и внуков. И их царство процветало.

Но, как говорится, не все коту масленица. Не всем по нраву пришлась новая власть. Нашлись бояре, которые не могли смириться с тем, что царицей стала простая крестьянка. Они плели интриги, распускали слухи и пытались свергнуть Василису с престола.

Главным заговорщиком был старый и злой боярин, по прозвищу Тугодум. Он был жаден до власти и богатства и мечтал сам занять царский трон. Тугодум подговорил нескольких других бояр и начал готовить переворот.

Он распустил слух о том, что Василиса - ведьма, что она околдовала царя Дадона и захватила власть обманом. Он подкупил стражников и попытался проникнуть во дворец, чтобы убить Василису.

Но Полиграф был начеку. Он узнал о заговоре Тугодума и предупредил Василису. Они вместе разработали план, как разоблачить злодея.

В назначенный день, когда Тугодум и его приспешники ворвались во дворец, их ждала засада. Стражники, верные Василисе, арестовали заговорщиков и предали их суду.

На суде Тугодум во всем признался. Он рассказал о своих коварных планах и о своей ненависти к Василисе.

Василиса выслушала его и сказала: «Я не буду тебя казнить, Тугодум. Я знаю, что ты просто заблудился в своей жадности и злобе. Я прощаю тебя. Но ты должен покаяться и искупить свою вину».

Василиса приказала Тугодуму отправиться в дальние земли и помогать бедным и нуждающимся. Она верила в то, что доброта и милосердие могут исцелить даже самое черное сердце.

Тугодум, пораженный таким великодушием, не мог поверить своим ушам. Он ожидал сурового наказания, а получил шанс на искупление. Он поклонился Василисе и отправился в путь, чтобы исполнить ее волю.

С тех пор в царстве Василисы и Полиграфа царили мир и спокойствие. Они правили долго и мудро, и их царство стало образцом справедливости и процветания. Люди жили в достатке и согласии, а их сердца были полны любви и благодарности к своей царице и ее верному советнику.

А царь Дадон, прожив долгую и счастливую жизнь, ушел в мир иной, оставив после себя добрую память и мудрые наставления. Он знал, что его царство в надежных руках, и что его мечта о справедливом и процветающем государстве осуществилась благодаря простому мужику Полиграфу Шарикову и его жене Василисе, которые показали всем, что истинная диковинка - это не золото и не драгоценности, а чистое сердце, добрые дела и искренняя любовь. И что даже самый обычный человек, если он обладает этими качествами, может изменить мир к лучшему.

Царство Василисы и Полиграфа процветало, став образцом справедливости и благоденствия. Люди жили в достатке и согласии, а их сердца были полны любви к своей царице и ее верному советнику. Царь Дадон, оставив после себя добрую память, ушел в мир иной, зная, что его мечта осуществилась. Истинная диковинка оказалась не в богатстве, а в чистом сердце и добрых делах. Так простой мужик Полиграф Шариков и его жена Василиса показали, что даже обычный человек способен изменить мир к лучшему.