Здравствуй, милая картошка

                Здравствуй, милая картошка, тошка, тошка
                Пионеров идеал, ал, ал
                Тот не знает наслажденья, денья, денья
                Кто картошки не едал, дал, дал.

                Любимая песня пионеров СССР.
               
   Летом девяностого года закончилась байконурская эпопея нашей семьи, и в конце июня до предела груженная любимая беленькая Нива с прицепом выгрузила прибывший экипаж в составе трех мальчишек, жены Елены, маленькой собачки, спаниельки Ласты, и, конечно, меня, главы семьи. Переход на новые условия жизни потребовал терпения и определенных усилий во многих аспектах проживания. Это и устройство пацанов в школу, и начала новой работы в новой должности. Правда это было самым легким, наличие двух дипломов о высшем образовании и восьмилетний байконурский опыт позволяли твердо стоять на ногах в отношениях и с подчиненными, и с вышестоящим начальством. Но я хочу остановиться лишь на одном – чем кормить семью? И не потому, как обычно, мол, денег нет, а где купить что-либо. Отлично помню девственно чистые белоснежные и абсолютно пустые прилавки соседнего универсама, и длинную очередь, человек из тридцати, сорока у небольшой боковой двери, откуда, по слухам, должны вывезти сетку с венгерскими курицами. Покупатели в очереди вели себя спокойно, негромко переговаривались. Лишь изредка возникали локальные конфликты на тему: «Вас здесь не стояло!». Но, впрочем, они быстро затухали. Как ни странно, слухи подтвердились, не прошло и получаса, как в дверях показалась фигура работницы магазина, толкающая перед собой тележку, груженную доверху с горкой куриными тушками. И что тут произошло описанию, вряд ли поддается. Мирно стоящая до сей поры очередь мгновенно превратилась в дикую толпу, сметающую все на своем пути. Тележку опрокинули, и продукция венгерского птицепрома резво заскакала по грязному полу. Но так как на каждую тушку приходилось, как минимум пять желающих началась подлинная свалка. Какую-то женщину уронили на пол, наступив ей на что-то, и она заверещала во весь голос, на который, впрочем, никто не обратил ни малейшего внимания. Но все это продолжалось не более десяти секунд. Счастливчики, запихивая добычу в авоськи, потянулись к кассе, а неудачники, стыдливо пряча глаза, друг от друга, начали формировать новую очередь. Посмотрел я на эту картину, плюнул, про себя, конечно, и ушел.
   Плюй не плюй, но семью кормить-то надо, хотя бы картошкой запастись. Один из способов я нашел так. Расспросив местных жителей деревень вокруг нашего садового участка, я узнал адреса уже убранных картофельных полей, и, вооружив свою супер бригаду соответствующим инструментом и мешками, мы отправились за добычей. Жена, правда, никогда с нами никуда не ездила. Мой расчет оказался верным. Где-то картофелекопалка на повороте пропустила уголок из пары рядков, где-то на месте погрузки несколько клубней втоптали в землю и не подобрали. Все наш улов. Несколько мешков мы так набрали. А тут позвонил двоюродный брат Андрей и сообщил, что в каком-то районе, то ли в Истринском, то ли в Рузском можно накопать картошки на паях с местным колхозом из расчета набираешь четыре мешка, один из них твой. И вот картина: тридцатое (!) сентября, под нудным непрекращающемся дождем человек сорок москвичей, с трудом вытаскивая сапоги из липкой грязи, выбирают из раскисшей почвы клубни картофеля. В числе их и наша команда – Андрей с женой и сыном Санькой и я с тремя сыновьями. Набрав на семью по четыре мешка, мы с Андреем выносим их на шоссе, на котором в новых полиэтиленовых дождевиках дежурят у весов местные колхозники, которым мы сдаем результаты своего труда. И очередной наш мешок занимает место в багажнике автомобиля. Мы уже все промокли до нитки, измазюкались, словно черти, но бросать не хочется, раз уж приехали, то надо получить существенный результат. А наши контролеры с шоссе, подгоняя нас, то и дело покрикивают: «Но вы, голодные москвичи, давайте заканчивайте, нам обедать пора!» Но приезжий народ, стараясь слиться с землей, упорно продолжаю выковыривать из земли скользкие холодные картофелины. Наконец, намеченная нами норма – по мешку на брата, выполнена, и мы, кое как, очистившись от налипшей грязи, отправились домой. Немного, передохнув, отмыли клубни и разложили на расстеленных газетах для просушки.
   Но результат наших трудов оказался только пятидесятипроцентным. Просидевшая в мокрой земле до конца сентября, да еще мытая, в процессе хранения картошка наполовину погнила. Но я ничуть не жалею о том дне. Дружная работа в суровых условиях, и полное отсутствие нытья пацанов, правильно оценивших важность задачи, осталось в моей памяти навсегда.
   Наученный горьким опытом добывания пропитания, я решил повысить свой уровень знаний в агротехнике картофелеводства. В какой-то брошюре нашел, что в зависимости от сорта картофелю до достижения спелости надо от 90 до 110 дней. И так мне захотелось утереть нос соседям по садовому товариществу, угостив их молодой вкусной картошкой на месяц раньше остальных. Что я придумал. Вырастить картофельную рассаду. Сажают ведь рассадой помидоры, а они братья с картофелем, даже одного семейства – пасленовые. В самом начале апреля набрал пластиковых ящиков, засыпал их землей, расставил эти посудины на всех подоконниках и на балконе, предварительно воткнув в почву порядка ста клубней, чего уж тут мелочиться. Через пару недель проклюнулись первые листочки, и ярко зеленые побеги дружно потянулись к свету. Надо было соблюдать режим освещенности, периодически открывая и закрывая листву, но мне, мотаясь по Москве и области в поисках средств существования, было ни до этого. Лишь пацаны регулярно поливали рассаду. В результате такой агротехники уже к пятому мая стебли вытянулись на высоту до восьмидесяти сантиметров, а на верхушках побегов начали формироваться бутоны цветов.
   Пора было высаживать рассаду в почву. Перед праздничным Днем Победы мы загрузили наш овощной лес в прицеп и к вечеру прибыли на участок. Быстро перекусив, определились с местом посадки и начали вскапывать десятилетиями нетронутую почву. Задачка эта была не из легких. Младший сын Алешка, ему всего-то едва исполнилось десять лет, чтобы воткнуть лопату в землю, прыгал на ней сразу двумя ногами, но старший и средний пятнадцати и тринадцати годков, старались от меня не отставать. Уже в сумерках грядки были готовы. Я разбил граблями комки земли, разровнял поверхность и предложил сыновьям, а давайте сегодня и посадим, а завтра поспим подольше. Возражений не последовало, и мы приступили к посадке. На месте, где в недалеком будущем должен был вырасти куст, копалась не только ямка, но и полуметровая траншейка. В ямку укладывалась корневая система, а в углубление стебель вершиной на север. Все это засыпалось землей и немного утрамбовывалось.
   Уже в полной темноте, наскоро очистив обувь и отмыв руки, отправились на ужин, который приготовил заранее отправленный для этой цели младший. Утомленные ударной работой, пацаны быстро перекусили и заснули, как говорится, без задних ног. Да и я не очень-то отставал о них. Но едва рассвело, как меня разбудил людской гомон, доносящийся с улицы. Я тихонько выглянул в окно. Напротив наших вечерних грядок стояло человек пятнадцать, и, как им казалось, в полголоса обсуждали неожиданную картину: еще вчера пустая поляна, а сегодня из земли торчит картошка, высотой сантиметров двадцать.
   Еще пару выходных я ходил задрав нос. У всех только первые листочки показываются, а у меня картошка уже цветет. Правда, червь сомнения точил меня время от времени, неужели я один такой умный, неужели за триста лет никто не попробовал такой вариант. Что тут не так. Секрет открылся довольно скоро. Все наши участки находились в низине, и ударивший 27 мая мороз первым делом побил все цветы на наших, уже буйно разросшихся кустах. Печальную картину представлял наш картофель днем следующего дня. Стоящие в инеи стебли, а наверху поникшие цветы. Правда потом картошка немного выправилась, дала дополнительные побеги и новые цветы, но урожай мы собрали в те, же сроки, что и соседи и, конечно, не в том количестве, что ожидали. Не зная броду, не суйся в воду!
   Позднее, уже на другом участке, я продолжал свои сельскохозяйственные экзерсисы, сажал плодовые деревья и кустарники, делал прививки, растил всевозможные овощи, получал рекордные урожаи картофеля, вплоть до, а куда же девать столько. Но семейные неурядицы свели на нет мои ботанические старания, и теперь только высоченный бурьян, да засохшие наполовину или переросшие яблони напоминают о той бурной жизни, которая была здесь тридцать лет назад.



                Александр Косульников   г. Москва   01.11. 2025 г.