Наступало лето

Тихий спальный райончик Москвы погружался в майские сумерки. Фонари еще не зажгли. На небе догорал закат.
«Я уже иду, мам. Встречай!»
Возле сообщения тотчас вспыхнули две голубые галочки. Еще бы мама не соскучилась за полгода! Сейчас опять начнется: «Ой, как похудел в своей общаге! Вообще ничего не ешь!». Усмехнувшись, Илья миновал полутемную арку и прошел в родной двор. Оглянулся. И замер, ощущая себя словно во сне.
Вокруг цвела вишня. Нарядная и белоснежная, она была похожа на молодую невесту, замеревшую в ожидании жениха. Сквозь ее ветки то и дело вспыхивали окна низких хрущевок. Он никогда не понимал тех, кто считал их безобразными. Именно рядом с ними были самые уютные дворы, где всегда кипела жизнь.
Мало что изменилось. Детская площадка звенела от криков. На спортивной площадке перекидывали через сетку мяч. Возле дома несколько родителей с детьми рисовали мелками на асфальте классики. Чуть поодаль бродил, толкая коляску совсем молодой парень в джинсовой куртке.
– Илю-ю-юш, до-мо-о-ой!
Илье на мгновение почудилось, что кричат ему. Он даже оглянулся на родной балкон и тихо улыбнулся. Ведь правда, пора заканчивать играть в «стоп-земля» и «чай-чай-выручай». Приходит время теплого молока и книжки перед сном. Скоро всех начнут разбирать по домам...
В это же время он, пятиклассником, возвращался после футбола на школьном дворе. Особенно ярко помнился матч с сокрушительным разгромом в 5:1 в их пользу. Тогда домой он, разгоряченный, лохматый, грязный, летел как на крыльях, каждой клеточкой тела ощущая счастье от победы и от того, что уже через неделю – лето!
Лето, которое подступает незаметно, по денечку, по недельке, ощущается в воздухе, бодрит и радует. Лето, которое точно придет, и унесет их с друзьями в водоворот свободы и приключений. В июне папа уйдет в отпуск и они с семьей дяди поедут по Золотому кольцу. А в июле – его первая смена в лагере! А в августе – день рождения!
Прямо перед ним прыгнул полосатый волейбольный мяч, который тотчас подхватил и унес мальчишка в футболке с номером. На поле возобновилась игра. Раздался девичий смешок.
Волейбол Илья тоже любил. Подавал неважно, иногда тупил, но когда его, самого высокого, ставили под сетку, у команды соперников начинали натурально трястись коленки:
– Илюх, гаси!
И тут же, по традиции, возмущенный вопль:
– Нечестно! Это не отбить!
– А вы попробуйте!
А на весеннем матче против ребят с соседней улицы, он, восьмиклассник, впервые встретил Сашку.
Она была самой мелкой в команде соперников, носила стрижку с челкой на бок, и летала за мячом будто от победы зависела ее жизнь. Тот матч прервал ливень, и все укрылись под ближайшим козырьком над подъездом. Рассказывали по очереди анекдоты, смеялись, а отчаянная Сашка угощала всех карамельками. Илюха тогда решился заговорить с ней. Оказалось, они учились в одной школе, только она была на класс младше. И почему он раньше не замечал ее?
Весь май Сашка приходила на каждую игру в своей неизменной розовой клетчатой рубашке и джинсовых шортах. Шутила, смеялась. Однажды, когда они заигрались допоздна, Илья дал ей свою ветровку, отчего Сашка смутилась и мило сказала: «Мерси!» И довольный Илюха несколько раз повторил про себя это слово. Оно показалось ему, ярким и необычным, как и сама девочка-волейболистка.
Но уже летом Сашка начала пропадать. Илья не сразу понял, что каждый раз ждет ее и чувствует настоящую обиду, если она не приходит. Когда осознал – испугался. Попытался отвлечься, но безуспешно.
Однажды не выдержал. Соврал ребятам, что мама попросила его помочь, и направился в соседний двор. Она сидела на скамейке в компании. Рыжий парень бренчал на гитаре, все что-то пели на английском. Илюха неловко замер, слушая и глазея то на знакомый профиль с челочкой, то на руку со спортивными часами, обвивающую Сашкины плечи. Когда один из ребят заметил его, быстро развернулся и побежал направился обратно к дому.
Тем вечером он впервые написал стихотворение. Но, закончив свой первый труд, внезапно устыдился и засунул тетрадь с поэтической исповедью поглубже в ящик и больше о ней не вспоминал.
В начале осени, в школе Сашка перестала здороваться при встречах. Устав от неизвестности, Илья остановил ее в раздевалке и, с трудом подбирая слова, предложил погулять только вдвоем.
Неожиданно Сашка тоже смутилась. Но ответила твердо:
– Илюх, ты только не обижайся, но я не пойду.
– Почему?
– Ну ты… длинный. А я мелкая. Как мы с тобой будем? Руки еще все время в карманах держишь. И стрижка...
– Я постригусь.
– Илюх, нет.
Пока он, сверля пол взглядом, придумывал ответ, Сашка убежала.
Позже он узнал, что ее провожает домой тот самый музыкант с модными часами. Носит ее рюкзак. На новогоднем концерте, они в похожих клетчатых рубашках пели дуэтом под гитару в актовом зале. А следующим летом поехали вместе в лагерь. Он тоже был высоким и часто прятал руки в карманы.
Тренькнул телефон.
«Сынок, ты где?».
Спохватившись, что он торчит возле спортплощадки уже десять минут, Илья набрал сообщение. Опустив телефон, он снова замер, словно пораженный громом.
У ближайшего подъезда на скамейке, под белыми ветвями вишни, сидела Сашка. В такой же рубашке, под цвет закатного майского неба, пересеченного черными ветками деревьев. Только вместо стрижки, ее волосы были убраны в тугую гульку. Она читала.
У Ильи перехватило дыхание. Ведь, казалось, еще совсем недавно он рисовал в воображении тот самый момент, когда явится перед ней после всех произошедших с ним перемен. Подлечивший все следы от подростковых угрей и снявший брекеты. Аккуратно подстриженный. Спортивный. Серьезный,почти что солидный с красными дипломом школы и университета. Уважаемый.
Сердце в панике выстукивало вопросы.
Подойти? Показаться? Напомнить? Покорить?…
В тот миг, когда Илья собрался с духом, возле скамейки остановился парень с синей коляской. Сашка подбежала к нему, нежно поцеловала в щеку, достала из коляски младенца в белом комбинезоне. Подняла взгляд.
Искорка узнавания вспыхнула в черных зрачках. На высоких скулах вспыхнул румянец.
Неожиданно для себя, Илья дружелюбно кивнул ей, а затем уверенно прошел к своему подъезду и набрал код.
У самой двери в квартиру, он, наконец, со всей ясностью ощутил светлую, чистую, ничем не омраченную радость от неожиданной встречи. От того, что у Сашки все хорошо. И от того, что он вернулся домой.
Замок приветственно щелкнул.
«Ма, я дома!»
Наступало лето.