Конкурс песни

КОНКУРС ПЕСНИ

Я закончил Ленинградский «Военмех». Могу сказать, что это прекрасный и уникальный в своём роде гражданский ВУЗ, готовящий специалистов в области военной техники - в мои годы: инженеров-механиков , инженеров-приборостроителей , а в нынешнее время - специалистов и других профилей. Основанный в 1930 году на базе Ленинградского механического техникума и отдельных кафедр Политехнического института, «Военмех» вот уже почти без малого 100 лет готовит и выпускает специалистов в области ракетной техники и артиллерийского вооружения, соперничая, и по ряду параметров , превосходя уровень даже прославленного МВТУ им. Баумана.
Ни для кого из выпускников нашего ВУЗа не вызывает сомнений, что «Военмех» - лучше всех». И нечего обращать внимание на насмешки девчонок из соседней Техноложки: «Не могу смотреть без смеха на  козлов из «Военмеха».
Помимо прекрасной подготовки по базовым и профильным техническим предметам, в институте преподаются и гуманитарные дисциплины, среди которых - иностранные языки. Интересной и насыщенной была также культурная жизнь студентов - в конце 80-х в ВУЗе действовали студенческий театр и студклуб, клуб авторской песни и студия пантомимы. Об одном из эпизодов моей студенческой жизни, связанном как раз с гуманитарной составляющей обучения, я и хочу рассказать.
В институте я изучал английский язык. Занятия в нашей группе вела молодая преподавательница Наталья Курочкина. Обучение заключалось , в основном, в чтении и переводе текстов на английском языке: технических - по журналу «Flight” или другим источникам, а также текстов общественно-политического характера - как правило, по газете «Moscow news”.
Переведенные тексты сдавались преподавателю тысячами печатных знаков. На языке студентов это так и называлось: «сдавать тысячи». Сказать, что познания в английском нашей группы были выдающимися, пожалуй, слишком смело. В нашей группе учились студенты из России, Украины, Белоруссии, Эстонии, Казахстана…
В целом, уровень был высоким, но неровным. Ряд студентов закончили школы с углубленным изучением английского языка и блистали словарным запасом и произношением. Некоторые увлекались английской и американской рок-музыкой и  навскидку переводили тексты Боба Дилана или Джона Леннона.
Я в этом смысле был одаренным, но ленивым студентом. Мои способности к языку отмечала наша школьная учительница - Галина Тихоновна, в те далекие советские времена ведшая полутайную переписку с англоязычной детской писательницей из Австралии. Каюсь, что свои способности на этой ниве я довольно скоро «зарыл в землю», посвящая свое время другим, более интересным на мой взгляд вещам - например, игре на гитаре. Впрочем, однажды я приобрел в Ленинградском Доме книги сборник стихов на английском языке романтика Озерной школы Самуэла  Кольриджа, надеясь как-нибудь,  привлекши и свои поэтические способности, сразить молодую преподавательницу и своих товарищей поэтическими переводами с английского. Однако, переводы английской поэзии мне пришлось отложить более, чем на 30 лет. А востребованными оказались именно мои музыкальные способности.
Однажды на кафедре иностранных языков был объявлен конкурс песни среди студентов. Песня должна была быть исполнена на изучаемом языке. Помимо песен на английском, немецком, французском языках, предполагались и песни на русском, который изучали обучавшийся в те годы в ВУЗе студенты из Болгарии и некоторых азиатских республик СССР. Понятно, что от выступающих , помимо знания языка, требовались музыкальный слух и вокальные данные. Ну а аккомпанемент на гитаре в нашей группе был единогласно поручен мне.
Помню, что для  исполнения нам  была преподавателем предложена песня «Stand together”. Записи песни не было, но был текст с аккордами, и мелодию  я моментально «реконструировал» по цифровке. Основную партию вели двое - я, как гитарист , и студент Шура Груздев, увлекавшийся рок-музыкой и превосходно знавший многие тексты групп «Deep purple “, “Beatles”, “Pink Floyd “ и других.
Исполняемая нами песня , по-видимому, была песней солидарности трудящихся, сплотившихся в борьбе против мирового империализма. Наша команда певцов из 5 или 6 человек добросовестно репетировала, готовясь к ответственному выступлению. Однако, петь песню на чужом языке - не очень интересно и довольно утомительно . Поэтому, делая паузы в разучивании, мы с Шурой иногда пели дуэтом песню беспризорников из известного советского фильма : «У Курского вокзала стою я , молодой. Подайте Христа ради червончик золотой. Вот гражданин какой-то, а рядом - никого. Цепочка золотая на брюхе у него». И далее - по тексту.
Незаметно подошёл день конкурса. Участие в нём было необходимым условием получения зачета по языку и допуска к экзамену всей группой. Конечно, мы волновались. Заведующая кафедрой выступила с приветственным словом и открыла конкурс в одной из аудиторий, студенческие ансамбли начали , выступая, сменять друг друга. Очередь дошла до нас - мы вышли и выступили достойно. Пели слаженно и энергично, гитара звучала громко, голоса сливались с инструментом. Получив заслуженные аплодисменты мы вернулись на место. Концерт продолжался ещё некоторое время. В завершение планировалось выступление болгарских студентов, которые, выйдя перед амфитеатром, проникновенно исполнили под гитару несколько русских песен. Все были в восторге! Но, как говорится, зависть к чужой славе - это вещь страшная, губительная не столько для объекта зависти, сколько для человека, охваченного ей. И в тот день я низко пал, увлекая с собой в пропасть своего товарища Шуру Груздевв. Концерт уже собирались закрывать, когда, пошептавшись с Шурой, я встал и объявил, что сейчас будет внеконкурсный сюрприз. Мы вышли вдвоём перед международной аудиторией и запели заунывными голосами песню: «У Курского вокзала стою я , молодой». Шёл четвёртый год перестройки. Мы, по словам Горбачева «раскручивали маховик», не забывая «нАчав» и «углУбить». Двое поющих студентов с гитарой даже не подозревали тогда, что скоро вся наша страна будет «стоять у Курского вокзала» с протянутой рукой, лишившись огромной части  своей территории, населения и ресурсов, перешедших в частные руки. Мы стояли и пели. Нас никто не прерывал, но дело закончилось скандалом. Наш флешмоб не оценила ни заведующая кафедрой, бывшая председателем жюри, ни наша преподаватель Курочкина, снизившая мне позднее на экзамене на балл оценку по языку. Конечно, это не был злой умысел и желание меня наказать - нас всех тогда лишили уже приготовленного лауреатского диплома , и моё желание изучать английский совсем закисло. Шура на экзамене выбрался на пятёрку, привлекши свои познания фразеологии из английской рок-поэзии. А я получил четыре, что, в общем, было, наверное, даже проявлением ко мне определенного милосердия - несомненно, молодая преподавательница получила тогда за нас нагоняй от завкафедрой.
Это был первый в моей жизни международный конкурс авторской песни - в котором я и мои товарищи выступали на английском языке. Его результаты нельзя было назвать для нас удачными. И всё это получилось из-за моего тщеславия - нас лишили заслуженного диплома.
Однако, урок извлеченный из этого случая, по-видимому, принес мне в дальнейшем какую-то  пользу: когда появилась возможность, я занялся изучением языков, перевел с английского несколько десятков произведений Кольриджа, книжку испанской поэзии Мириам Рейес , а также сделал немалое количество переводов с сербского языка. Некоторые из переведенных стихов стали песнями, и я даже записал диск  авторских песен  «Вздох» на переведенные мной стихи  Кольриджа.
Эти песни звучали в концертах и по радио.
Я участвовал и побеждал в международных конкурсах авторской песни.
Но по прежнему стыдно, что я тогда, в 1988 году, так подвел своих товарищей и обидел молодую преподавательницу своим плохим поведением.

НИКОЛАЙ ЕРЁМИН

09.11.2025