Выбор - часть II - Глава 1

                Глава 1.


Осень ворвалась холодным ветром. Листья, ещё вчера зелёные, теперь горели багрянцем — будто кто-то поджёг кроны. Воздух стал прозрачнее, свежее, и в нём чувствовалась лёгкая грусть ушедшего лета.

Прошло три месяца с того момента, как Эн исчезла из моей жизни. Она больше не появлялась. Зеркало – наш «персональный мессенджер» – хранило холодное молчание. Никаких сообщений, ничего. Будто её никогда и не было. Знаю, звучит как клише из дешёвого романа, но именно так я себя и чувствовал – вычеркнутым из реальности.

Сначала я пялился в этот «мессенджер» каждые пять минут. Потом раз в час. Потом просто раз в день, с тупой надеждой, что хоть что-то появится. А теперь… теперь это просто рефлекс. Даже не жду ничего, просто машинально проверяю. Зеркало потихоньку превращается в обычное зеркало, возвращаясь к своей изначальной функции – отражать мою идиотскую физиономию.

Пытался занять себя: работа, спортзал, родители, приятели… Всё это временно отвлекало, но стоило мне остаться наедине с собой, как её тень снова нависала надо мной. Воспоминания накатывали, как волны на пустой пляж: её улыбка, её голос, её привычка поправлять волосы, то, как она хмурилась, когда думала. Даже страх, который она у меня вызывала в наши первые встречи, казался нелепым.

После исчезновения Эн я немного отдалился от Вадима и его семьи, избегая нежелательных вопросов и намёков, связанных с ней. Что я мог бы им сказать? Правда звучала как невероятный вымысел, а ложь казалась банальной и оскорбительной. В итоге я прятался за стеной вечной занятости, оправдываясь неотложными делами, постоянными дедлайнами и с печалью отказывался от любых приглашений.

Не помог даже отпуск, хотя он получился вполне хорошим и запоминающимся — на берегу Средиземного моря, в одноимённом городе турецкой провинции Анталья.

Авантюрой было поехать туда одному, но получилось это спонтанно, благодаря горящему туру за треть цены. Буквально ещё в четверг я мучительно думал, чем занять себя в предстоящий отпуск, не имея ни малейшего понятия, как провести ближайшие две недели. … А уже в субботу я был в пятизвёздочном отеле на берегу тёплого моря под обжигающими лучами солнца, с расширенным вариантом базового пакета «всё включено» — «Ultra All Inclusive (UAI)». Тюлений отдых без каких-либо забот.

Буквально на следующий день я познакомился с очаровательными подружками, отдыхавшими в моём отеле и только что приехавшими. Я любезно предложил им помощь с чемоданами, когда они выгружались из автобуса, и проводить до ресепшена. Понятно, что и без меня было кому это сделать, просто так сошлись звёзды.

Даша, не дожидаясь моей помощи, уже тащила свой баул, из которого вывалилась пачка открыток.

— Ой, опять! — рассмеялась она, собирая их, а потом вдруг протянула одну мне: — На память. Тут мечеть Сулеймание. Вы там ещё не были?

— Не довелось, — ответил я, немного ошеломлённый её импульсивностью.

Ольга, надев круглые очки, внимательно посмотрела на меня: — Вы один? Просто наблюдательный вопрос — не подумайте лишнего. А то мы с Дашей уже решили, что тут все либо парами, либо с детьми.

— Да, один, — подтвердил я и подхватил оставшиеся вещи. — Не переживайте, просто решил вам помочь, без каких-либо планов.

Ближе к обеду мы столкнулись в лобби, и девушки, видимо, присвоив мне статус старого знакомого, засыпали меня вопросами о магазинах, достопримечательностях, местных развлечениях. Не хотелось их сильно разочаровывать отсутствием этих знаний, поэтому я честно признался, что сам тут всего сутки и готов познавать и впечатляться вместе с ними, если они не будут против моей компании. И, как ни странно, это было принято с восторгом. По-моему, у меня в этот момент и грудь стала шире, бицепсы округлились, и вообще, я даже подрос на пару сантиметров.

Дарья и Ольга — выпускницы Томского СибГМУ (Сибирского государственного медицинского университета), бывшие однокурсницы и подруги, ныне работающие участковыми терапевтами в поликлиниках города.

Девчонки оказались вполне дружелюбными, лёгкими в общении, без понтов столичных див и, в целом, довольно милыми. И главное — симпатичными!

Дарья, как ураган, врывалась в любое пространство, будь то холл отеля или античный амфитеатр. Она могла одновременно спорить с гидом о правильности интерпретации исторических фактов, напевать под нос что-то из Radiohead и переводить бабушке из соседней группы сложные медицинские термины на простой и понятный язык.

— Ну как вам объяснить про этот ваш холестерин нормальным языком? Ладно, бабуль, слушай, это как жир в трубах, понятно? — доносилось с её стороны.

В её огромной сумке-шоппере, казалось, помещалось всё — от запасного купальника до набора акварельных красок, которыми она иногда, прямо на коленке, делала наброски пейзажей. А ещё она постоянно что-то записывала в блокнот: то фразы на турецком, то наблюдения о людях, то списки дел на завтра.

— Запишу, чтобы не забыть: найти рынок со специями, попробовать кебаб у того дядьки у мечети, узнать, почему в этом отеле так медленно носят коктейли, — бормотала она, щёлкая ручкой.

Ольга, наоборот, казалась тихой гаванью. Она всегда держалась немного в стороне, наблюдая за происходящим сквозь линзы старомодных очков, которые ей удивительным образом шли, со слегка отстранённой, мудрой улыбкой. Но стоило заговорить с ней о чём-то серьёзном, и она преображалась, демонстрируя эрудицию, достойную профессора. Задумавшись, она машинально снимала очки и протирала стекла краем футболки, немного прищуриваясь.

— Оль, ты сейчас прям как доктор Ватсон, только женского пола, — смеясь, подкалывала её Даша.

Оля лишь закатывала глаза и тихо отвечала: — Даша, ну серьёзно, давай хоть раз обойдёмся без сравнений с героями детективных романов.

Время пролетало стремительно в калейдоскопе солнечных дней, морских купаний и беззаботного веселья. Мы открывали для себя древние памятники в рамках экскурсии «Демре — Мира — Кекова», гуляли по извилистым улочкам старинного квартала Калеичи, исторического сердца Антальи, активно торговались на местных базарах, наслаждались необычными кушаньями и танцевали под мерцанием звёзд.

Даша с азартом учила меня танцевать сиртаки, совсем не смущаясь, что путаю движения ногами, а Оля деликатно поправляла мой англо-турецкий, когда я пытался выторговать очередную безделушку за бесценок.

— По-моему, ты просто делаешь вид, что говоришь по-турецки, — усмехнулась Оля, когда я, пытаясь сбить цену на магнитик, выдал что-то вроде: «Benim param yok, T;rkiye krizde!»

— Да ладно, главное — уверенность! — буркнул я, мысленно посылая Google-переводчик к чёрту.

Каждый день оставлял на коже след солнца, а в памяти — смех Даши и Оли. В их обществе я расцветал, чувствовал себя по-настоящему живым. Их искренний смех, их неподдельный интерес к окружающему миру, их способность радоваться простым вещам — всё это наполняло меня необъяснимым и светлым чувством.

Наши отношения были абсолютно лишены какой-либо романтической искры — лишь невинная радость от совместного времяпрепровождения втроём. Удивительно, как эта весьма своеобразная конфигурация была комфортна всем. Ни о каком расширении горизонтов, поиске «новых друзей» и речи быть не могло. Даже тот забавный эпизод, когда я очнулся, будучи нежно зажат между ними в кровати после бурной пенной вечеринки, щедро приправленной алкоголем, не оставил ни малейшего осадка. Скорее, это добавило пикантности в нашу идиллию.

Мы, конечно, от души похохотали над этим фарсом, изобретая одна невероятнее другой детали той незабываемой ночи.

Даша, хихикая, рассказывала, что пыталась накормить меня оливками, приговаривая: — Ешь, богатырь, силу набирайся!

А Оля, с серьёзным видом, утверждала, что я читал стихи Пушкина на латыни, при этом зачем-то приседая.

— Я помню только пену и громкую музыку, — отмахивался я, чувствуя, как предательски краснеют щёки.

— Ну, значит, мы всё придумали, — заключила Оля с лукавой улыбкой.

Но, разумеется, ничего по-настоящему предосудительного тогда не произошло… по крайней мере, так нам казалось. Никаких трагедий, никаких разочарований, лишь чистейшая платоническая дружба, сдобренная лёгким привкусом коллективного алкогольного бреда.

Мысли об Эн растворялись в утреннем свете, как туман над морем. Почти убедил себя. Смогу освободиться. Смогу отпустить.

Всё хорошее заканчивается, закончился и отпуск. При прощании в аэропорту Оля, обнимая меня, шепнула: — Не забывай, что мир — это праздник, даже если ты не видишь салют.

Даша протянула мне свой блокнот: на последней странице было нарисовано окно с открытым ставнем и подпись: «Попробуй выглянуть».

Я улыбнулся. Впервые за долгое время — по-настоящему.

Разъехавшись по своим городам, мы продолжали поддерживать связь, переписываясь в мессенджере, но переписки становились всё реже — короче и формальнее. В нашей переписке проскальзывала какая-то искусственная бодрость, словно мы пытались обмануть друг друга, убеждая в незыблемости нашей дружбы. Но даже самому убеждённому оптимисту очевидно, что долго так продолжаться не может.

Воспоминания об Эн, приглушённые отпуском, вспыхивали с новой силой, терзая душу. Иногда мне казалось, что я схожу с ума. Я начинал сомневаться в себе, в своей нормальности, в том, что Эн была на самом деле. Может, я просто всё себе придумал? Но потом я вспоминал её взгляд, её прикосновения, и понимал, что нет. Всё это было настоящим. Просто… закончилось. Почему? Потому что она была здесь проездом, как транзитный пассажир. И это самое паршивое.

Сегодня, в пятничный вечер, возвращаясь с работы, заметил знакомую фигуру у входа в "Пятёрочку". Сердце стучало, как застрявший в горле крик. Неужели это она? Но чем ближе я подходил, тем отчётливее проступали черты чужого лица. Всего лишь обманчивое сходство. Разочарование обрушилось ледяным шквалом, парализовав и выстудив изнутри. Я заставил себя войти в магазин и бесцельно блуждал между рядами, пока взгляд не наткнулся на безмолвный саркофаг холодильного ларя с мороженым. Горькая ирония.

И в этот момент до меня дошло, что жизнь, эта неумолимая река, продолжает свой бег. Мир не рассыпался в пыль — он просто перестал быть моим. Солнце, с равнодушной аппатией, всё так же восходит и заходит, люди вокруг живут своей жизнью, и я должен жить своей. Впрочем, именно это Эн и пыталась мне внушить.

Зайдя в квартиру, я застыл перед зеркалом, силясь разглядеть в его холодной глади хоть что-то… И, прикоснувшись губами к прохладному стеклу, прошептал еле слышно: – Прощай, Эн…

***
Телефон зазвонил, приглушенно пробившись сквозь шум льющейся воды. Резко выключив душ, я наспех накинул полотенце и выскочил из ванной. Не успел. В журнале пропущенных высветилось имя – Вадим. Сразу же перезвонил.

– Серый, не спишь? – трубка отозвалась мгновенно.

– Привет, Вадь. Да нет, плескался в душе. Что-то случилось? – Зябко поёжился. Стылый сквозняк из кухонного окна холодил влажную кожу.

– Случилось… – подтвердил Вадим. Помедлил, словно набираясь храбрости, и выпалил радостно: – Я это… В общем, я скоро стану папой!

– Да ты что?! – о холоде я забыл моментально. Новость оглушила, окатила волной искренней радости за друга. И тут же, словно бес попутал, я прошептал придурковатым тоном заговорщика: – А Наташа-то в курсе?

– Конечно! – выдохнул он с мальчишеским восторгом, но искра веселья тут же погасла. Тон мгновенно ожесточился, в голосе послышались стальные нотки обиды: – Серёга, блин, ты совсем дурак? Я тут перед тобой душу нараспашку, как другу, а ты какую-то чушь несёшь. Знаешь…

– Вадик! Вадик, погоди, – перебил я его, осознавая всю неуместность своей глупой шутки. – Прости, пожалуйста, действительно дурак. Я рад, дружище, искренне рад! Это неожиданная, но потрясающая новость. Честное слово!

– Да уж, я заметил твою радость, – пробурчал Вадим, всё еще дуясь.

– Ну, прости слабоумного. Каюсь и готов загладить вину. Давай приезжай ко мне, посидим по-братски, отметим это счастливое событие.

– Ладно, – сдался он и добавил: – Вообще-то я и собирался к тебе, просто хотел сначала позвонить, подготовить тебя. Но раз ты так настаиваешь, то скоро буду.

– Вот и отлично! Жду! – заверил я его и, отключив телефон, пулей помчался заканчивать водные процедуры.

Горячие струи обжигали кожу, смывая остатки тревоги. Выскочив из душа, наспех вытерся, натянул джинсы и первую попавшуюся футболку. На кухне извлек из холодильника сыр, колбасу, оливки – незатейливую закуску, призванную оттенить вкус главного гостя вечера – бутылки коньяка, припасенной для особого случая. И этот случай, черт возьми, настал! Не верилось, что у них получилось. Сердце переполняла радость, адресованная далеким, но от этого не менее близким людям. Молодцы! Герои!

Минут через двадцать в дверь робко звякнул звонок. На пороге, смущенно улыбаясь, стоял Вадим, бережно прижимая к груди… еще одну бутылку коньяка. Видимо, не один я счел этот вечер достойным особого напитка. Перебор, конечно, но впереди маячили выходные, дающие надежду на восстановление к понедельнику. Мы обнялись, по-мужски крепко, и прошли в квартиру.

– Ого! – хмыкнул Вадим, окинув взглядом накрытый стол и пристраивая свою ношу рядом с моей. – Не поплохеет?

– Да мы без фанатизма, по чуть-чуть, – заверил я, внутренне усмехаясь собственной неискренности, – остальное – по мере необходимости. Всё же повод… ого-го!

Первый тост, разумеется, прозвучал за будущего ребенка и его счастливых родителей. Мы сидели, разговаривали, и Вадим, словно зачарованный, рассказывал о Наташе, о её самочувствии, о предстоящих хлопотах. Я слушал, стараясь не пропустить ни слова, и чувствовал, как становлюсь сопричастным к чему-то действительно важному и прекрасному. В его жизни начиналась новая, волнующая глава, а я по-прежнему барахтался в тихом омуте одиноких будней.

– Знаешь, Серёг, через что мы прошли? Если честно… уже и не надеялись. Столько попыток, столько обследований, анализов… Врачи вроде успокаивают, заверяют, что всё непременно сложится, и забеременеете, но взгляды… пустые какие-то, в глаза не смотрят. Будто отыгрывают роль, заученную наизусть, без малейшего намека на эмпатию. И понимаешь, что ты для них – лишь пункт в списке, очередная история болезни, а не живой человек с мечтами и надеждами. И начинаешь сомневаться. Во всем: в правильности лечения, в диагнозе, в компетентности врачей, в собственных силах. Кажется, что мир вокруг – это какая-то огромная, бездушная машина, перемалывающая судьбы и выбрасывающая на обочину тех, кто не вписывается в рамки "нормы".

– Это уже в прошлом, – попытался я его приободрить. – Берегите себя, и всё будет хорошо.

– Представляешь, совсем забыл сказать! – оживился вдруг Вадик. – Лена и Кирилл отнесли заявление в ЗАГС пару дней назад. В ноябре женятся.

– Да ладно! Вот это да! – я даже приподнялся от удивления и радости. – Вадим, вы сегодня просто кладезь позитивных вестей. Свадьба в ноябре! Прекрасно! Как раз когда осенняя тоска берет за горло, и хочется спрятаться от всего мира. Ну что тут скажешь? Пусть все почувствуют всю силу их… как бы это сказать… любви.

В общем, я был в полном восторге. В невероятном восторге. За Лену и Кирилла, за ноябрьскую свадьбу. Спасибо, Вадик, за эту, без преувеличения, ошеломительную информацию! Разумеется, это надо отметить, а то напитки у нас расходуются значительно медленнее, чем закуски.

Под конец вечера Вадим, слегка "подшофе", вдруг заговорщицки наклонился ко мне и прошептал: – Серый, а знаешь, кого я хочу?

Я пожал плечами и предположил: – Мальчика?

– Да! Пацана! Наследника! Будем вместе в хоккей и футбол гонять! – радостно завопил он.

– Не шуми ты так, – я попытался ослабить силу его эмоционального накала, – а если родится девочка?

Вадим на мгновение задумался, потом махнул рукой и, чуть снизив громкость, торопливо проговорил: – А пусть и девочка. Девочка – это тоже отлично! Я всё равно буду счастлив!

– И это правильно, – одобрил я, соглашаясь с другом.

– Серый, мне, пожалуй, пора. Наташа будет беспокоиться, – свернул он наше застолье, бросив взгляд на часы и поднимаясь. – Спасибо, что выслушал, разделил мою радость.

– Я тоже искренне рад. У меня сегодня день ошеломляющих новостей, – заверил я, в свою очередь, поднимаясь, чтобы проводить его.

К слову сказать, осилили мы всего две трети бутылки, и на мои попытки спихнуть Вадиму его вклад в банкет получил категорический отказ с обещанием, что поводов «докушать» оставшееся у нас еще будет предостаточно, а хранить их у меня как-то надежнее.

– А как там Аня, что слышно? – спросил Вадим, пожимая мне руку на прощание.

– Ничего не слышно, мы не созваниваемся, – честно ответил я, почувствовав неловкость.

– Странный ты…, – грустно констатировал он и направился к лифту.

«Блин… ну что ему ответить?»

Тяжелый день, полный событий, эмоциональный вечер и, как следствие, выпитое спиртное довели меня до изнеможения. После ухода Вадима, махнув рукой на немытую посуду и обычное времяпрепровождение в сети, я ощутил острое желание – заснуть. Но в полузабытьи, на грани яви и грез, ко мне пришло осознание. Меня будто озарило: я, наконец, понял, о каком подарке говорила Эн на юбилее! Их секретный разговор с Натальей, уклончивые ответы, ужимки и многозначительные взгляды… Наталья ждет ребенка! Плюс к этому – Леночка выходит замуж!

Сон как рукой сняло. Я резко поднялся с кровати и начал бесцельно ходить по квартире. Чувства захлестнули меня. Восторг за друзей переплетался с еще не вполне сформировавшимся, но всё же пониманием тех загадок, ответы на которые не хотела озвучивать мне Эн… Вот, дождался. Приятно.

Осталось вспомнить, какие тайны мира, моего мира естественно, еще остались не раскрытыми. Но в голову ничего не приходило. Уставший мозг довольствовался полученной информацией, наотрез отказываясь вспоминать и анализировать.



Следующая  глава  — Часть 2 –Глава  2 - http://proza.ru/2025/11/12/1629