Глава 2

- Итак, чье это кольцо? – заговор Эд, стоявший у стены, как обычная трость. – Есть идеи?
Анатоль просматривала архивы в поисках связи людей с хранителями в этом городке. Ей абсолютно точно было известно, что хранителей тут никогда не было, по крайней мере, служивших. Может быть, кто-то забредал сюда проездом? Может быть, среди людей были те, кто служил осведомителем или представителем – но ничего не удавалось найти.
Ее мучили несколько вопросов: где разрыв? Кто подбросил кольцо? Зачем? И что с ним теперь делать? И ни на один из них она не находила ответа. А еще ее тревожил факт того, что этот некто был силен, раз мог воздействовать на время и изменять его.
Много веков назад, можно сказать, даже пара тысяч лет, когда она только появилась на свет и была еще маленькой девочкой, ее забрали из дома хранители, тогда они были никому неизвестными существами, - как люди, но не они, - которых видели редко, и которых боялись. Анатоль была рождена в семье одного из римских сенаторов, младшая дочь, любимица отца, умница и красавица, которой готовили выгодное и счастливое будущее, исчезла из своих покоев ночью на закате шестого года своей жизни.
Хранители забирали таких детей, как она, - таких было немного, даже мало, - и увозили их в горы, где находились их обители. И они обучали детей тому, для чего те были рождены – защищать ткань миров. Эти дети от других отличались лишь одним – у них был дар. Это не провидение или что-то в этом роде, они просто могли чувствовать ткань мира и, сами того не зная, выходить на границу. Изначально, только во сне.
Анатоль помнила, как впервые ей приснилось, что она бродит по своим покоям и ей подвластно пространство сна. Она могла по желанию попасть в любой уголок дома и посмотреть, что там происходит, ей было любопытно и это любопытство навлекло на нее хранителей. Они чувствовали всплески энергии от таких детей, когда те попадали на границу, находили их и забирали.
Хранители рассказывали им, что есть разные миры, и что граница – это в прямом смысле грань одного мира, которая может волноваться, уплотняться или истончаться и рваться. Что разные события в мире могут надрывать ткань, и через нее могут проникать злые сущности, творящие хаос. Они говорили, что каждый хранитель – коими потом станут дети, - имеет возможность запечатывать разрывы, перенаправляя баланс в сторону истончения. Они говорили о нечисти, говорили об императоре – главе хранителей этого мира. Они рассказывали о создании мира и его развитии. Главное, они внушали детям беспрекословное подчинение.
Дети должны были им верить и исполнять волю императора. И даже когда лагеря разделились, император все равно объединял всех хранителей, вершил их судьбы не только в плане отлучения, но и решал кому жить, а кому пора умереть. Анатоль всегда была верна хранителям. Она исполняла свой долг, никогда не нарушала указы императора, никогда не вершила самосуд, и даже в своем противостоянии с двумя группами, она не бунтовала, а дебатировала. Все всегда было, как положено, как приказано свыше, но как поступать теперь, она не знала. Что или кто мог быть сильнее ее? Кто мог быть настолько сильным, чтобы изменять события во времени? Казалось, это подвластно только императору, но нет. Может быть, это его служители? Ведь рядом с ним находилось пять избранных служителей, которых он наделил силой, более могущественной. Может быть, император решил действовать? Но он мог действовать в открытую – и мысли о том, что он так вершит свои дела – бред.
- Я не знаю, - тихо ответила Анатоль, смотря на серое утреннее небо через окно. – Может быть, тебе виднее? Ты у нас специалист по кольцам.
- Я знаю в этом плане наверное не больше твоего, - задумчиво проговорила трость. – У вашего императора есть кольцо, по легенде, дарованное ему создателем. Кольцо силы, но оно совершенно другое, я его видел – это скорее перстень с рубиновой вставкой, в котором пылает пламя Соляриса. А это обычное кольцо – даже гравировки нет.
- Я и этого не видела, - Анатоль вновь достала кольцо из кармана и начала осматривать его. – Никаких намеков на что бы то ни было.
- А что в архивах? – каркнул ворон.
- Ничего, - она пожала плечами и убрала кольцо обратно в карман. – В этом городке никого не было из хранителей, тут было спокойное место. Тут не было ни сект, ни культов, ни фанатиков ни в один из периодов истории. Не было ни служителей, ни подданных императора – никого.
- Но вчера был зарегистрирован всплеск без смертей, и даже никто с ума не сошел, то есть, какая-то активность тут есть, местная, - вновь начал Эд. – А до этого мы прям всегда имели дело с всплесками из-за нечисти?
-Подробную карту можно запросить, - Анатоль закурила и прошла к ноутбуку. Она не любила обращаться к хранителям с запросами, но сейчас ей видимо надо было сделать его. – Как лучше написать? Официально или просто? Типа запрашиваю карту всплесков?
-Типа да, - каркнул Том и уселся на спинку кресла, куда села Анатоль. – Всплески активности нечисти за последние полгода.
- Зачем нечисти? – вмешался Эд. – Пиши про всплески в целом. Вчера была явно не нечисть.
- Ну да, бревно право, - каркнул ворон.
- Да иди ты, - пробурчала трость.
Анатоль отправила запрос по почте и откинулась на спинку кресла, заставив ворона улететь оттуда. В это утро воспоминания нахлынули на нее. Она помнила родителей и братьев, помнила отца, которые давным-давно ушли в прошлое, помнила и ее обучение, и свое становление – как все было легко, порой грустно, порой радостно. Или, наверное, больше грустно, чем радостно, так как тоска по дому никогда не оставляла ее, даже когда удалось попасть в Рим уже во времена правления Папы Римского.
Навеки призраком ходить по границе мира, ни семьи, ни детей – никого. Тоска, наверное, лучше так сказать, что воспоминания всегда у нее окутаны тоской. Она и человек, и уже не человек, ее прах должен был уже давно истлеть, разделив судьбу миллиардов людей, но нет, годы складывались в десятилетия и столетия, и сейчас она сидит в убежище за ноутбуком в компании двух преступников, некогда спасенных ею, и ее многовековые основы под ногами бытия начали немного сотрясаться.
- Я думаю, у меня появилась идея, - сказала Анатоль, глядя сосредоточенно в одну точку. – И нам надо сходить к Дубневу.
- Это кто? – каркнул ворон.
- Это краевед, - отозвалась девушка, надевая плащ и шляпу. – Я не знаю, что делать с кольцом, у меня нет данных о причинах его появления и о возможных местных преданиях, но может быть, краевед что-то знает. В этом городке он считается лучшим.
- У нее отчаяние, - вставила свое трость. – Но идея лучше, чем просто сидеть и унывать.
Анатоль лишь фыркнула в ответ и взяла трость, выпустила ворона и закрыла свое убежище. Дождь постепенно начинал усиливаться, но зонта у нее не было – как-то так вышло, что никогда в жизни она не приобретала зонт, просто забывала. Может быть, это что-то по Фрейду, кто знает.
Приближался десятый час, когда она добралась до университета. Все также, пользуясь границей, Анатоль пробралась в нужный корпус и поднялась на этаж, где в основном обитали филологи и историки, тут располагался и Дубнев.
Сергей Леонидович Дубнев был невысоким мужчиной, чей возраст приближался к пятидесяти. Седеющие волосы, немного лишнего веса, очки в роговой оправе, свитер или рубашка и вечные, неизменные джинсы с кроссовками делали его образ типичным для замкнутого интеллигента-интеллектуала. Он ни разу не был женат, конечно же бездетный, - его единственной спутницей была история или лучше сказать история культуры.
В час прихода Анатоль, он читал лекции в большой аудитории, где было два потока филологов. Анатоль решила занять место на галерке. Студенты вряд ли бы ее заметили, так как сидели на несколько рядом ниже ее, а если даже и заметили, то не удивились бы, так как среди них часто можно увидеть лица неформальной наружности. Что до Дубнева – Анатоль казалось, что он считал ее просто загадочной девушкой, сошедшей в этот мир со страниц мифов и легенд. Может быть, он и не был настолько романтичным и наивным, но ее удивляло порой его спокойствие во время неожиданных появлений девушки. Может быть, он что-то знает? И ее спонтанная мысль направиться к нему имеет под собой какую-то рациональную основу?
Когда завершилась лекция, студенты начали медленно, но верно выходить из аудитории, сам профессор остался сидеть за рабочим столом. Еще по ходу лекции он заметил Анатоль на галерке, и теперь ожидал ее.
Когда большая часть студентов рассеялась, Анатоль все же направилась к профессору. Она размышляла о том, с чего с ним начать разговор – обычная светская беседа или сразу к делу? И так, и так вполне сошло бы, так как профессор не был тонким ценителем межличностного общения, светских раутов, а главное не страдал легкой формой нарциссизма, что гарантировало его адекватное отношение к делу.
- Добрый день, Сергей Леонидович, - легкая улыбка Анатоль заставила и его улыбнуться. Он встал для приветствия и протянул ей руку. – Как поживаете?
-Здравствуйте, Анатолия, - получив ответное рукопожатие, профессор вновь ел на стул. – О, дела неплохо, если бы не возраст, было бы все даже отлично. А вы какими судьбами?
- У меня к вам вопрос, как к специалисту. Мне нужна консультация по поводу местных культов, может быть, сект или обществ.
- А что именно вас интересует о них?
- Если честно, меня интересует в принципе их наличие. Я в городе довольно давно, и многое узнала о нем, но как-то прошла мимо этой темы.
- Интересный запрос, - он усмехнулся и снял очки, чтобы протереть их платочком. – Наш город не славится какими-либо сектами или кланами, культами или обществами. Он был основан в 1935 году, как заводской городок. Всегда малочисленный и тихий. Да, в нем селились выходцы из близлежащих деревень. Насколько мне известно, в большинстве из них не было ни сект, ни культов. Все, кто верил, были скорее православными. Было также пара деревенек, в которых жили старообрядцы, но эти деревни умерли в 80-х. – профессор надел очки обратно и задумался. – Если брать что-то из современного, то есть конечно неформальные объединения молодежи, но вы наверняка не про это спрашивали.
- Интересно, значит, этот городок был средоточием обычной мирной жизни?
- Сперва заводской, потом еще и интеллигентной. Например, у нас тут есть читательское общество, создательницей которого была Ирина Витальевна Корноухова. Общество было создано еще в 1943 году. Посвящено было исторической литературе, классике, философии, психологии. В него входили, кстати, и переводчики, которые делали переводы книг на русский язык, например, с французского или немецкого. Говорят, Ирина Витальевна способствовала тому, чтобы местные мыслители поддерживали связь с заграничными. Ее дочь сохраняла данную традицию, правда, к сожалению, ее совсем недавно не стало. Возраст и этот вирус сыграли свои роли.
- А что сейчас с обществом? – заинтригованная, поинтересовалась Анатоль.
- Насколько мне известно, сейчас в него входит больше сотни человек. После смерти Анны Викторовны его возглавил Артамонов Геннадий Павлович. Все также, как мне кажется, обсуждают книги, у них даже появился сайт.
- А раньше сайта не было? – удивилась девушка.
- Анна Викторовна была против огласки. При ней в общество входило всего около дюжины человек. При ее матери и того меньше. Они конечно способствовали образованию в городе, но до истинного членства в обществе допускался не каждый.
- А что изменилось?
- Политика общества, - Сергей Леонидович пожал плечами. – Насколько мне известно, Геннадий Павлович решил освежить устав общества и линию их развития, взяв молодые умы в команду.
- А вы входили в общество?
- О, нет, к сожалению, я так и не дорос до этого, - Анатоль заметила, что на лице профессора появился еле заметный оттенок печали. – Я был, скажем так, последователем общества. Некоторые их идеи были общеизвестны, и я стремился им следовать. К тому же водил личное знакомство с Ириной Витальевной и Анной Викторовной. Благодаря им, я думаю, мне и удалось сохранить душевный покой в период… В сложный период для нас всех.
- А как называется это литературное общество?
- Смарагд. Больше на немецкий манер. В общем-то смарагд с немецкого переводится, как…
- Изумруд, - завершила Анатоль.
- Да, совершенно верно. Изумруд.
Анатоль ощутила прилив сил из-за появления новой информации. Видимо, эти данные прошли мимо хранителей из-за ненужности. Они обращали в подавляющем большинстве внимание лишь на появление различных верований – скты, культы, тайные общества, и кто бы мог подумать, что люди могут создать тайное общество, как литературный кружок. Конечно, Анатоль не знала, было ли что-то в этом литературном обществе, но оно являлось сейчас первой и единственной зацепкой.
- И это общество развивало идеи? Вы сказали, что они разбирали исторические, философские книги, делились с товарищами из других стран?
-Да, совершенно верно, они разрабатывали идеи, пригодные для формирования нового образа мысли. Тогда это становилось популярным, так как само государство стремилось сделать сильное общество, но стоит сказать, что это было еще и опасным, впрочем чего не видно, за то и не стыдно, - он тихо посмеялся. – На рубеже веков, кстати, они также разбирали естественно-научные знания, базу из которых тоже учитывали.
- А есть какие-то материалы этого общества? Как с ними ознакомиться? Может быть, попасть туда как-то можно на встречу?
- Да, как я уже сказал, есть сайт, и сейчас общество утраивает день открытых дверей в последнюю пятницу месяца. Может пройти любой желающий.
- Благодарю вас, - Анатоль сдержанно улыбнулась. – Рада буду посетить.
- Сейчас они довольно сильно отдалились от курса, - профессор опять пожал плечами. – Жаль. А вы с какой целью интересуетесь? Мне казалось, ваше направление – это античность.
- Верно, но последнее время я стала уделять внимание различным тайным организациям, культам, которые оказывали влияние на людей. И мне захотелось узнать, что было у вас.
- Да, порой специализация приедается.
- Точно, - подтвердила она.
- Что-ж, желаю вам с пользой провести время, может быть, мы с вами там пересечемся. Я тоже давно не выбирался никуда. Будет интересно узнать ваше мнение по поводу их идей.
- С радостью поделюсь, - она вновь улыбнулась в ответ и протянула ему руку на прощение. – Еще раз спасибо вам, может быть, скоро увидимся.
- Всего доброго, - профессор пожал руку в ответ и улыбнулся.
Анатоль выбралась за территорию университета и добралась по границе до парка, где в первой половине буднего дня никого не было. Она не прекращала думать об обществе, особенно ее интересовало то, почему хранители на него не обратили внимания. С одной стороны все было понятно, ведь литературный кружок не нес в себе какой-то мистической нагрузки, с другой стороны он был, насколько она могла судить, непросты, закрытым.
 И если сейчас сообщить об этом хранителям, над ней скорее посмеются, так как никто из хранителей не воспримет всерьез угрозу от какого-то кружка по интересам. В целом, Анатоль тоже не испытывала никакой угрозы от него и не предавала особого значения, но это была единственная зацепка. Разрыв не найдем, кольцо нет возможности идентифицировать – остается только искать всевозможными средствами. Словом, зря хранители не обращались к тому, что создают люди, может быть, это даже и промах с их стороны, а может и нет, и все это – пустышка.
Ворон кружил высоко в небе, сообщая, что надвигается дождь. Анатоль решила пройтись до местной церквушки и постоять на службе, посмотреть на людей и подумать. Иногда, ее успокаивали обычные обряды – у людей есть вера, которая в разные времена их объединяла. А что есть у хранителей? Знания, но это знания только раскалывали их из века в век. И сейчас даже этих знаний оказывается недостаточно. Люди, как бы кто не старался их куда-то там направить, имеют возможность самостоятельно вершить свою судьбу.