Происшествие в цирке

      Рассказывает  житель  Балшгарда,  Рауль Кебрадо,  начинающий  литератор, перебивающийся заработками хроникера в местной газетке.
                ***
      Я  прогуливался  недалеко  от  арки  Труиды(да-да,   той   самой,  на  чьих столбах  над  воротами  установлены  пушки  с  флагманского  корабля  эскадры  адмирала  Кобля).  Прогуливался,  конечно,   в  ожидании   прихода  особенных  мыслей.  Начинающему  литератору,  знаете  ли, иногда  необходимо  фланировать  по  имеющимся  в  наличии  линиям  бытия,   дабы   найти   свежесть  в  этом  болоте  обыденного  и  довольно-таки   пресного   существования.   Где   еще  он  возьмет  сюжеты  для  своих  гениальных  вещей?
       Ехидно  улыбаясь  невеселым,  в  сущности,  мыслям,  я    заметил  на   безнадежно почерневшей   в  пространстве   времени  и  ветров  стене  городского  сада  афишу:  «…Волшебный   Цирк   «Гири-До»!  Знай – как  только  к  нам  зайдешь,   счастье  враз  свое   найдешь!...».  Строчка  призыва    была  выполнена   в   виде   ряда  пляшущих,  наклоненных   в  разные  стороны  букв-человечков.    Слово   «враз»   прыгнуло   круто  вверх:   похоже  на  гурьбу  веселых  лыжников,  взлетевших  с  трамплина…  Угол   афиши,   отпечатанной  на  третьесортной  бумаге,  уже  отклеился,   трепыхаясь  на промозглом  ветру.   В  самом  низу   шла   надпись   шрифтом  поменьше: «  кошкам   и   детям  до  пяти  лет  – вход   бесплатный!»
                ***
         Я  встрепенулся.  Скажете,   взрослому  человеку   негоже   впадать  в  детство  и  смотреть  цирковое  представление?   Но  --  до  смерти  хотелось  новых впечатлений!   Иногда  и  взрослые  люди  мечтают  окунуться  в  детство… 
                ***
         Последующие  полчаса  выпали  из  памяти:  ноги   принесли  меня  на  площадь  Ратуши,    которую  уже  поглотила   громада шапито.  Вагончик  кассы  призывно  сверкал  множеством  перемигивающихся  лампочек.  У  себя  в  кармане  я  наскреб   рублишко  с  мелочью –  как  раз   столько  и  стоил  самый  дешевый билет.  Точно,  Судьба!   Отходя   от  окошечка  кассы,  я  чувствовал,  как   что-то  тянет  меня  за рукав:   большеглазая  девочка   умоляюще-серьезно   смотрела на меня.   Красноречивый   взгляд…
                ***
                -- Послушай, малыш,  -- сказал  я,  терзаясь   раскаянием, -- у   меня  нет  денег   еще  на   один  билет!                -- А  и   не  надо,  -- поспешно  заявила  девица.  – Ты  возьми  меня  на  руки,  только  не  пугайся!                                –- Я  и  не  собираюсь   пугаться…  Но  почему  на  руки?                -- Так  надо!               
                Шокировало    в  этой  сцене  не  то,  что  мной  взялась  помыкать  незнакомая  юная особа(по  одежде    видно,  что   не  из  бродяжек).  Согласитесь,   брать  на  руки   девчонку  лет  девяти выглядело  бы  довольно  экстравагантным   даже   для   ее  отца,  например…  Не  говоря  уже  о  совершенно  незнакомом  человеке.!   Достав  из  кармана  жилетки  часы,  я глянул   на   циферблат.   До  начала  представления   оставались   считанные   минуты  и…  что  это  я,  в   конце-то  концов?  Дети  особенно  хорошо  чуют  плохих  людей:  доверие  подкупало...  Поймав  взгляд  янтарных  глаз,  кивнул:                -- Ну…  иди  сюда,  котенок!                Она   буквально запрыгнула  ко  мне  на  руки.
                ***
          На  дворе    холодно  ( Дорн  уже  вступил  в  свои  права)  --   я   расстегнул  свое(вполне,  кстати,  приличное)  пальто,   приобретенное  не  далее,   как  вчера  у   старьевщика( девчонка  была   одета  явно  не  по  сезону).  Под  пальто    просторно,  места  хватило  нам  обоим.  Происшедшее  потом  вспоминалось  мной,  как  сон – в  ткани   второго  слоя  памяти   занозы    таких  снов  застревают  накрепко,   хотя   вывести   их  на  периферийный «интерфейс»  сознания  можно,  только  основательно   расслабившись…  Итак:  мгновение  спустя  я    забыл   об  уличном  холоде:  меня буквально   парализовало  --   тысячи   игл  вонзились  в  верхнюю  часть  тела!  Голова, грудь,  руки,   все  горело  холодным  огнем.  Так  бывает,  когда   затекшие  члены начинают  отходить  после  долгого  лежания  в  неудобной позе,   но только многократно сильнее.  Наверно,  с  минуту  я  стоял,  не  в  силах  пошевелить  даже  пальцем.  Постепенно,  однако,   чувствительность     возвратилась.  Под пальто  у  меня  что-то  ощутимо  изменилось.   Засунув   руку  за  пазуху,  я  обнаружил   нечто  большое  и  пушистое.   Это   «нечто»   мурлыкало  в  точности,   как  обычная   кошка,   но    намного   громче…  Теперь  уж  меня   прошиб   пот;   но  времени   на   раздумья  не  оставалось(чертова    натура  авантюриста  –  вечно   ввязываюсь   в  сумасшедшие   переделки).   Девушка-билетер   в   гигантской  шляпе   с   цветами   и  безмятежным  взглядом  васильковых   глаз    пропела,   чопорно  наклонив   голову :                --Спешите,  достопочтенные   господа,   представление   началось!
 -- Знает, -- мелькнуло  у  меня  в  голове? –  или  циркачи  не  верят  в  такое?      Мысль   вяло  потрепыхалась   и  погасла  где-то  вдали:   как  же,   цирк-то --  волшебный…
                ***
        Оставив  вопрос  неразрешенным,  я  двинулся  внутрь.   В  билете  был  обозначен  только  ряд(один  из  самых  верхних)  и,  найдя  свободное   местечко,   мы  уселись.  Наконец-то  я  решился  рассмотреть  то,  что  сидело  у  меня  за  пазухой.   Желтые  рысьи  глаза,  уши  с  кисточками…  Она  тронула  лапой  мордочку.  Я  понял   и  согласно  кивнул  головой.   И  –  воровато  обернулся,   будто  кляня  себя  за  нелепую  веру  в  чудеса  и  в  то  же  время  невольно опасаясь,  что  кто-то  из  присутствующих  может  заподозрить  нас .  Пока  я  решал,  проснуться  мне  или   нет,   представление  и  впрямь началось.   Несколько  тактов  фанфар.  Потом  –  грубоватый голос   варнейской   боддолы,   сопровождаемый   аккордами  клавесина.   Я  поймал   сонный   взгляд   человека,   сидевшего   за   инструментом.   Впечатление  оказалось  обманчивым:  глаза  клавишника     блеснули  --   я   почувствовал  напряжение   в   животе.  Занятный   тип!  Привлекало  в нем(за  барьером  оркестра рук музыкантов  видно  не  было)  не  то,  что называют  одухотворенностью  музыканта:   скорее,   какая-то   дьявольски-мрачная   сила,  которую  вряд  ли  возможно   описать.                Малютка-рысь  высунула  голову  и  осматривалась. Вот  опять:  взгляд   мужчины  на  этот  раз  был  оценивающим.  Уж  не  догадался  ли  он  о  природе   зверя, сидевшего  у  меня  на  руках?  Поразмыслив,   я  решил,   что  каждый  волен  приносить(приводить)  с  собой   кошек  согласно  милостивому  позволению  администрации,   а  какой   именно  породы,   это  уже  никого  не   волнует…  Конечно,  мои  страхи  были  последствием  недавнего  шока.   Подумав  об  этом,  я  решительно  плюнул  на  оные(страхи)    и       погрузился  в  происходящее…
                ***
     Первым  номером(цирковая  традиция,  как  же)  шли  наездники.  Несмотря  на красоту  вольтижировки,  меня  не  тронуло  происходящее на  сцене… Возможно,  потому,  что  я  не  умел  ездить  верхом  и  еще  потому,  что   меня  не  очень  любили  лошади?  Не  знаю.  Во  всяком  случае,  восторгов  публики  я  не  разделял,  занятый  к  тому  же  поведением  своей  спутницы.  Рысенок  неподвижно  сидел  у  меня  на  коленях,  поворачивая  настороженно  голову  вслед  за  движением  всадников  и  всадниц  в  сверкающих  костюмах.   Я  чувствовал  исходящее  от  него    пренебрежение,  к  которому,  однако  примешивалась     доля  охотничьего  интереса:  наверно,  в  каждой  рыси  дремлет  извечное  желание  пасть  на  спину    всаднику,  встреченному  в  лесной  чащобе?  В  один  из  моментов  я  поймал  себя  на  мысли,  что,  думая  о  рысенке,  я  поневоле  перестаю  замечать  то,  что  творится  на  арене.  Между  тем  искрометный  номер  закончился… Время  репризе,  как  я  понимаю? Через  пару  минут  я  понял,  что  ошибался.
                ***
      Зазвучал  ксилофон.  В  паре  с  контрабасом.  Необычно  низко.  Такого  я  определенно   никогда   не  слышал --   немного    похоже  на  рокот  моих  любимых  цимбал.  И  --  мысленно  похвалил  себя  за  то,  что  не  пожалел  денег  на   билет…  Вступили  скрипки,  виолончель  и  труба. Пара  танцоров  в  блестящих  трико  и   в  старинных  костюмах,  эпохи  короля   Гвидо  Четвертого,   как  минимум.   Партнер  --   на  полголовы   выше,   но  крупнее  намного;   я  решил,  что предстоящий  танец  будет,  конечно  же,  акробатическим.  Вышло  не    так.    Фигуры  танца   отличались  размеренностью(правда,   весьма  учащенной,  в  два  раза  большей  против  обычного  темпа)  метронома(это мужчина)  и непредсказуемым   изяществом  языков  пламени ( его партнерша).   Да  и  музыка («Лед и пламя»  Раста  Пола)  вполне  соответствовала.   Первые  минуты  танец  напоминал     средневековую  гальярду.   Мужчина,  прыгающий  на  носках вокруг  дамы,   выглядел  довольно  комично,  если   учитывать  его  габариты.  Потом  все    изменилось.  Я   обнаружил  ледяные   гребни,   танцующие  у  него  под  ногами:   он   не подпрыгивал   на   утрамбованном   песке   арены,   как  виделось   вначале:   сверкающие  лезвия  льда(либо  еще   какой-то  субстанции,  очень  похожей  на  лед(хольм)   то  выдвигались  из-под  песка(удар  большого  барабана) – тогда  он  приподнимался  на  обеих ступнях,   то  опускались  обратно  в  песок (нежный  всплеск  оркестровых  ударных щеток)  и  --  тогда  он   еще   больше   отрывался   от  гребней  и  самой   арены!   Это    действовало  необъяснимо-   гипнотически:  вас  буквально  заливало  --   ледяной   волной  оцепенения…  Внешне   все,  наверно,  выглядело    этаким  сложным   прыжком,   который   вряд   ли   смог  бы  выполнить   танцор  обычной    школы.   Думаю,   публика   не  могла  видеть  подоплеки...   Шок,   испытанный   при  превращении   девчонки   в  рысенка,   разбудил   во  мне  Нечто (опять  мужчина  за  клавесином    смотрел  на  нас  с  кошкой).   Рысенок   напрягся  под  этим  взглядом…   Что  она   видела?   Говорят  ведь,   что  кошки   обладают   колдовским   зрением…   Мне  пришло  на  ум,   что  я  --  в  одной  тарелке  с  этим  зверем…
                ***
      Итак,   танец  становился  действительно магическим:  необычными  были  и    движения   девушки.   Она   исчезала  в   одном   месте,  тут  же  появляясь   в   другом:  смещение   «кадра»    было   небольшим,  исчезновения   и   появления   были   похожи   на   быстрое   растворение   и  далеко   не  мгновенную   материализацию   в   пространстве.  Я  наблюдал:    тело    все  больше  погружалось  в    оцепенение. Что происходило  дальше,  я  не  могу  описать --  как  ни  старался  потом,  не  смог  припомнить  ничего:  этот  кусок  номера  вовсе  выпал  из  памяти…  Действительно,  волшебство! 
                ***               
        После  ухода  пары  и  заслуженной  ими  порции  рукоплесканий  на  арену  выкатился  толстяк  в  сиреневой  униформе  и черном  цилиндре.               
  -- Вы  видели  непревзойденный   дуэт  Лунных  Танцоров,  господа!  Но   чем  больше  растет   наша  убежденность  в  вашем  изысканном вкусе,  тем  сильнее  чувствую  я  необходимость  дополнить     пластику  танца    красочным,  хоть  и  скупым  на  первый  взгляд  рисунком  слова!  Позвольте    представить   еще  одного  из  покорных  служителей  Луны,  непревзойденного  мастера  непринужденной  магической  шутки  Рик-Фа!  Ваши  аплодисменты!                Конферансье  разбежавшись,  перекувыркнулся  в  воздухе:                Бронзоволикий   мастер шутки  Рик-Фа  и  его  ассистент  Хум-Чи!  А  также(тут  толстяк  взревел,  повышая  голос  до  фальцета) их  подопечная,   очаровательнейшая     царица  импалы  Имра  Габи!               
                ***
   Публика,  повинуясь  выкрикам   шталмейстера,  бешено  хлопала  в  ладоши.  Невозмутимый  господин  лет  шестидесяти  пяти,  с  живыми  и  добрыми  глазами,   смуглолицый,   с  бородкой,   в  парчовом  восточном  халате,    показался  в  проходе  и  вступил  в  круг  света.   Его  помощник,  помоложе,  нес  в  вытянутых  перед  собой   руках  небольшую( вершков  двенадцать  высоты)  деревянную  статую  женщины  с  распущенными  волосами.  Статуя  выглядела  древней  и  закопченной,  но  не  это  привлекло  мое  внимание …  Волосы!  Волосы  оказались    живыми!  Они  искрились  и  переливались  в  свете  юпитеров  необычными,  жемчужно-медными  и  золотыми  красками,  резко  контрастировавшими  с  уныло-серым   деревом  скульптуры.  Все  же   я  и   представить  не  мог,    что    раскрашенная  деревяшка   имеет  что-то  общее  с  расхваленной   «царицей  тьмы»…  Ассистент  поставил  статуэтку  на  невысокий  постамент  в  центре  арены:  свет  медленно  гас.   Рик-Фа  выкрикнул  фразу  на  каком-то  гортанном  наречии –   не  похоже  ни  на  один   из   известных  мне  языков  --   в  ту  же  секунду  --  хлесткий  удар  в  грудь…  Рефлекторно  и  самопроизвольно  глаза  метнулись  по  сторонам:  похоже,  никто  из  окружающих  не  испытывал  ничего  необычного...
                ***
 
 Ассистент    подал  иллюзионисту    дымящуюся  курительную  трубку,  которая   за  секунду  до  этого  была  извлечена  им  прямо  из  воздуха.   Рик-Фа  величественным  жестом  принял  трубку  и,     затянувшись  с  видимым  удовольствием,  выпустил  струю  дыма  прямо  в  лице  статуэтке.  Странный  дым!  Струйка    не  расширялась,  как  бывает,   конусом,  выходя  изо  рта  фокусника(я  теперь  не  сомневался,  что  вижу  перед  собой  совершенно  непревзойденного  иллюзиониста),  а  имела  форму  чрезвычайно  длинного  веретена – которое  не  обтекало  голову  статуи,  а  ввинчивалось  в  нее!  Струя  дыма  исчезала  у нее во   рту!  Статуя  уже  не  казалось  простой  раскрашенной  деревяшкой:  где  та  грань,  которая  отделяет  иллюзию  от  настоящего  волшебства?  Публика  уже  первыми  пассами  фокусника   была  подготовлена  к  чему-то    необычному.  Статуя  пьет  дым – совершенно  так  же,  как  истомленный  жаждой  путник  ловит  губами  струйку  воды.  Ассистент(я  запомнил  имя,  Хум-Чи,  хотя   в  тот  момент  это  не  имело  никакого  значения)  выловил  из  воздуха  вторую  трубку  и  выпустил  точно  такой  же  веретенообразный  столб  дыма  в  затылок  кукле(  теперь  я  точно  знал,  что   кукла  -- живая!).  Конечно  же  --   кукла  просто спала,  а  дым  зелья    разбудил  ее.  Немного  позже  до  нас  дошло,  что  она  «встала  не  с  той  ноги»!   Рысенок  напрягся:  и – конечно  же,  я  пропустил  момент,  когда  статуэтка  повернула  голову!               
                ***
                -- Нур! – громоподобно-низкий  рык  Рик-Фа  если  и  был  похож  на  шутку,  то  весьма  мрачную.  Ожившая  Кукла  медленно   подняла  руку  и  вытянула  указательный  палец  в  сторону  нас  с  рысенком.  Чем дальше,  тем  меньше  происходящее  веселило :  взгляд  куклы  вселял  неподдельный  ужас.  Глаза  вспыхнули    адским  пламенем.  Это было  --  существо  иного  мира!    Музыка,  доносившаяся из  оркестра,    тоже    не  была  человеческой:  не  знаю,  какими  средствами  музыкантам  удалось  добиться  такого  --  ни  один  из  инструментов,   звучавших  в  этом  дьявольском  бренчании,  я  не  мог  назвать.  Да  и  вообще,  оркестр  ли  это  был?  До   меня  дошло,  что  это  было,  скорее,  повторением,  незатухающей  реверберацией   фразы,  которую  выкрикнул  Рик-Фа  в  самом  начале.  Но  повторение  не  речью,  и  даже  не    музыкальными  звуками,  а  какой-то  необъяснимой  смесью  цвета  и  потоков того,  что  можно  было  назвать  болезненно-вязким  туманом. Туман  этот  давил  на  уши  обессиливающими  толчками,  струился  белесовато-розовыми  струями  вдоль  барьера  и  с  каждой  секундой  убыстрял  свой  бег. Думаю,  что  все,  кто  находился  под  куполом  цирка,  чувствовали  то  же,  что  и  я – то  трансцендентно-необъяснимое,  что  заворожило  нас,  не  могло  быть  порождением  человеческого  разума…   Нечто  холодно-скользкое  как  будто  заползло  мне  за  воротник  пальто  и  невидимыми  стальными   кольцами  оплело  грудь.  Наверно,  так  чувствует  себя  дрессировщик  питона,  когда  выступает  со  змеей  на  публике?  Но  я  не  был  дрессировщиком  питонов,  а  всего  лишь  одним  из  публики  и  меня  такое  положение  вещей  устраивало,  мягко  говоря,  не  очень.  Рысенок  тихо  зарычал  под  пальто  и  я  увидел,  что  глаза  Куклы  погасли  на  мгновение.  Кольца,  душившие  меня,  ослабли,  и  Имра  Габи  перевела  взгляд  на  кого-то,  кто  находился  выше  нас.  Послышался  сдавленный  вскрик.  Суматоха  улеглась.  Теперь  меня  пробирали  мурашки,    волнами  страха   опоясавшие  бедра.  Начался  Танец.  Одновременно  с  этим  сильно  похолодало.  Озябли  руки.   Движения  Куклы  отчасти  подчинялись    ритму   струй  тумана,  отчасти  воплощали  собой  какой-то   грандиозный  галактический  рисунок.  Рысенок    выпустил  коготки,   вероятно, заставляя меня  обратить   внимание  на  рисунок:  я  различил(стоило  мне  сфокусировать  взгляд)  поначалу  неясные  контуры  какого-то  грандиозного  действа.  Сцена  сражения  между  гигантскими  змеями  -- вот  что  это  было.  Присмотревшись(уж  не  знаю,  что  заставило  меня  это  сделать),  я  увидел,  что  каждая  змея  несла  вместо  чешуи  мириады  человеческих  тел!   Шурша  кожей,  змеи  роняли  много  человекочешуек  в  синее пламя,  которое  бушевало  у  них  под  ногами.   Мурашки  поползли  и  по  спине;  вдобавок  к  этому  холод,  царивший  теперь  внутри  шапито,  пробрался    под    пальто…  Вряд  ли    рысенок  ясно  понимал,  что  за картинка   разворачивается  у  нас  перед  глазами.  Видели  ли  это  остальные?  Не  знаю.
                ***
    Сколько  это  продолжалось?  Наверно,   долго.   Меня  корежило,  я  задыхался.  Нечто  темное  рвалось  наружу  и  никак  не  могло  освободиться,  и это  причиняло  мне  нестерпимую  боль:   потом  это  самое  темное  начало  во  мне  раздвоилось  и  одна  половина  его  дралась  с  другой,  при  этом  не  обращая  на  меня  ровным  счетом  никакого  внимания…   
                ***   
     Не  знаю,  сколько  длилась   пытка.  Холод  стал  всеобъемлющим  -- ничто  не  существовало,  кроме  него.   Когда  я  очнулся,  на  арене  бесформенной  тряпкой  лежало  тело  помощника,  Хум-Чи.   Иллюзионист   с   демоницей  исчезли.  Ассистент  лежал  неподвижно,  неестественным  образом  подогнув  голову  под  грудь. .  Полно,  уж  не  почудилось  ли  все?   Хотя  едва  удерживаемые  позывы  рвоты  говорили  об  обратном...   Я  вынырнул  из  омута  страха и    больше  меня  пока   ничего  не  занимало!   Свет   возвращался  на  арену.  Я  снова ощущал  краски  окружающего  мира,  жадно  их  впитывая  всеми  клеточками.  Музыка  смолкла.  Я  удивился  своему  чувству  благодарности    Рик-Фа  за  его  действительно  непревзойденную  шутку!  Все  бытовые  мелочи,  такие,  как  безденежье  и  невозможность  заниматься  тем,  чем  хотелось,  предстали  передо  мной  в  истинном свете. Они  попросту  не  стоили  переживаний.  Наверно,  так  бывает  после  встречи  с    Лютой  Лаской,  о  которой  некогда  рассказывал  один  знакомый  отшельник…:  человек,  считавший  уже  себя  мертвым,  вдруг  осознает,  что  ему  несказанно  повезло  и он  продолжает  свой  путь  в  этом  жестоком  мире,  не  лишенном,  как  оказалось  непреложной  доли    радости…  До  меня   не  сразу  дошла  суть  происходящего:  уже  суетились  возле  тела  Хум-Чи   двое   в  белых  халатах,  а  в  публике,  отходившей  понемногу  от  шока,  раздавалось  негромкое  гудение,  как  это  всегда  бывает  в  скоплениях  народа,  благовоспитанного  и  чинного…   
                ***               
  -- Тебе  ведь  некуда  идти?  –    мысленно  спросил    я   рысенка,   когда  мы  вышли   из шапито.   Ответа  я  не  ожидал,  но  -- не    удивился,  когда  получил  его:                -- Да!   Я  у  тебя  только  одну  ночь  побуду,  потом  уйду!                -- Я  растерялся:                -- Да   оставайся  хоть  насовсем,  ты  меня  не  стеснишь…  Вот  поесть,  правда,  совсем нечего!                Разум  опять,  по  прошествии  времени, отказывался  верить   происходящему.  Я  одернул  его,   поскольку   раньше   уже случились  вещи,  которые  он  не  мог  принять,  и  им,  этим  вещам,  было  совершенно безразлично,   верит  в  них  какой-то  там  индивидуальный  разум  или  нет.                -- Что  ты  сказал?  –  послышался  вопрос  в  моей  голове.                -- Прости.   Я  сказал,   что  устал  и  мне  надо  немного  времени,  чтобы  переварить все…                -- Понимаю…  Но  ты  совсем  не  испугался,   когда  я   менялась!   А  вот  папа   бы  испугался!                -- Ты   хочешь  сказать,  что  твой   папа   не   знает  о   твоих   талантах? --                Похоже,  способность  удивляться  вернулась:     туман,  в   котором   плавал   мой  мозг,  рассеялся .  Я  по-прежнему  испытывал  странное  раздвоение  личности,  но  для  литератора  это  -  одно  из  возможных  состояний,  а  потому  оно   не  внушало  опасения  либо    дискомфорта.  Но  то,  что  отец  девочки  так  далек  от  нее?                -- Он  знает,  что  я   другая.  Но  я  не говорила  ему,  что  умею  приходить  к  Матери!  Рано!                -- Почему  рано?                -- Он  рассердится,  если  узнает,  что  я  выучила  заклинание!  Мне  рано!
                Вот  те  на! Посторонний  счел  бы  наш  мысленный  диалог   бредом,  но  я хорошо  понимал,  что  она имеет в виду:                -- Твой  папа –  колдун?                Я  пытался  понять,  во  что     вляпался.   И,  чтобы  нащупать правду,    мысленно  сел  перед  Рысенком  на  корточки    и  заглянул   ей   в  глаза:                -- Пойми – бояться  отца – глупо!  Сейчас  мы  пойдем  к  нему  и  ты  все расскажешь!                -- Мы  не  сможем… Он  далеко!                От  обилия  впечатлений  заломило  в  висках:                -- Как  далеко?  В  другом  городе? Здесь-то  как  ты   очутилась?                -- Как?  Не  знаю!  Я  просто  думаю  себя  там,  куда  хочу… и все!  Когда  превращаюсь,  вижу  перед  собой   серебристый  мир!  И  там    сразу  всё!                --  Понятно… Сейчас  я  отнесу  тебя  домой  и  пока  ты  будешь  превращаться  обратно,  схожу  в лавку.
                ***               
        Истратив  последнюю  пятерку,  хранившуюся  у  меня  под  половицей(шеф завтра обещал осчастливить  авансом),  я  вернулся,  нагруженный  продуктами.  Девчонка    сидела  на  табуреточке  подле  плиты  и смотрела  в  окно.  Шел  мокрый  снег:  было  не  особо  холодно  еще,    но    ради  гостьи  я  решил  затопить  печь  и  подкладывая  поленья  в  разгоревшуюся  растопку,  украдкой  ее  разглядывал.    Необычная!   Янтарные глаза,  русые  с темными прядями  волосы(когда  она  обернулась кошкой, шерсть у нее была чудесного черепахового  окраса),  глаза  с  уголками,  загнутыми  вниз  у  переносицы – даже сейчас,  в  человеческом  обличье,  она сильно  напоминала рысь…                --Сколько тебе лет?   Девять?                --Да!                --Ты  говорила  о  заклинании.  Как  оно  попало  к  тебе?  Ты   умеешь  читать  на  языке  магов?                -- Да,  умею… Папа  меня  научил  обычному  чтению,   а    по  хорски  -- уже  сама!  И  немного  на  языке  руитов!                --  Я  вздрогнул.  Откуда  это?  Маленькая  девочка  и  жители  страны,  лежащей  далеко  на  севере,  за  непроходимой  грядой  Полярных   Пиков…                -- Как тебя  зовут?  Мы  до  сих  пор   не  познакомились… как-то  неудобно!                -- Лу!  Люция!  А  тебя?                -- Милош!  Работаю  в  городской  газете,  в разделе  «Хроники»… Знаешь,  что?                -- Нет!                -- Завтра  мы  с  тобой  дойдем  до  пансиона  госпожи  Лоухар!  Она --   добрая  женщина,    тебе  понравится.  У  нее  воспитывается  много  маленьких  девочек  и  у  тебя  будут  подруги.  И  потом,  она  поможет  найти  твоих  родителей!
  Люция  капризно  надула  губки:                -- А  зачем  искать?  Я  и так  знаю,  где  они!                -- Вот  те  раз!  Только  что  ты  говорила,  что  мы  не  сможем  к нему  попасть!                -- Ну,  это  мы  вместе  с  тобой  не  сможем… Но  я-то  смогу!                -- Тогда  почему  ты  не  вернулась?   Родители,  наверно,  тебя  ищут!        -- Нор  знает!                -- Кто  такая  Нор? — я  вздрогнул — вспомнилось  давешнее восклицание  Рик-Фа.                -- Это  моя  подружка,  только  она  -  не  совсем  человек.  Ну,  как та,  в  цирке.  Только  та --  злая,  а  Нор  -- озорная  и  веселая!                -- Нор?  я   не  стал  расспрашивать  дальше:  дело  не  в  фантазиях  девочки-колдуньи(если  это  вообще  фантазии),  просто  слишком  много  информации  зараз… мы  устали  и  не  хотелось  тонуть  во  всем  этом.  Здесь,    на  кухне,  было  уютно,  и...    Кто  я  такой  в   ее  жизни?  Случайный  попутчик  на  пару  часов,  не  более….
                ***
   Утром  следующего  дня,  когда  мы  уже  свернули  на  улицу  Роз(там  расположен  пансион  Горанна),  нам  встретился  посыльный  от  Варгыза,  оружейного  мастера.                -- Господин Кебрадо,  хозяин просит вас зайти! Я  шел  к  вам  домой,  но,  как видите,  немного  опоздал… Вы  не  скажете  хозяину?                -- Нет,  Шаторо,  сорванец  ты  этакий! А почему  все-таки  опоздал?  Мне  не  мешало  бы  знать  на всякий  случай!                -- Я  не  виноват,  господин  Кебрадо!  Тут  во  дворе  мадам  девчонки  дразнились    и   я  задержался,  чтобы  перелезть  через  забор  и  поймать  самую  задиристую!                Люция  глядела  на  Шаторо  во  все  глаза.                -- Ты  красивая, --   заметил  тот.  Тоже  любишь  дразниться?  Как  тебя  зовут?  Будешь  жить  у  мадам?                Я  бесцеремонно    прервал  поток  бестактных   вопросов   взмахом   руки:                -- Шаторо,  бездельник,  марш  в  мастерскую,  иначе  расскажу  господину    Руанди!                Мальчишку    сдуло.  Лу  смеялась.                -- Я  бы  так  не  сумела… 
                ***
      В  тот  момент,  когда  мы  вошли  в  дом,  Варгыз  Руанди,  оружейник  Четвертой  Полосы,   был  занят  тем,  что  рассматривал  в  большую  лупу  свиток  тардоского  пергамента   -- это  можно  было  безошибочно  определить  по  характерному  цвету  и  блеску  последнего.   В  комнате    натоплено:  южанин  не  любил  холода.   Я  скинул  пальто  и  кардиган,  показав  жестом  малышке,   чтобы  она  сделала  то  же  самое.  Чуть  поколебавшись,  она  решилась  снять  жакет  и  кофточку  под  ним.                -- Как  много  интересного  на  белом  свете, -- прогудел  крепыш  Вапгыз.  Не  знал,  что  у тебя  такая очаровательная  дочь!                Я  принял  игру:                -- Это  не  дочь,  досточтимый  клакт-мастер!  --  мы  обменялись  быстрым  рукопожатием.                Глаза  Варгыза  смеялись.                -- Охотно  верю,  досточтимый  мастер  чернильных  орешков!...    Но  что  это?                Взгляд  Варгыза  упал  на  плечо  девочки.  Шесть родинок,  расположенных  в каком-то  смутно   знакомом  мне  порядке…                -- Так  понимаю,  что  вы  направлялись  к  мадам?  Не  зря  с  раннего  утра  мне  не  давала  покоя  мысль  о  тебе  и  о  том,  что  ты  поделываешь!       Он  опустился  перед  девочкой  на  корточки.                -- Знаешь,  кто ты? –   лениво  протянул  он.                -- Конечно,  знаю!                -- Ну  вот  и  прекрасно…  А  кто  я,  знаешь?                Вытянув  пальцы,  он   положил  левую  руку  на  столик,  инкрустированный  длахской   плиткой. 
                ***
      Рука  подернулась  зеленоватой  дымкой,  пальцы    укоротились,  превращаясь  в  кошачьи   подушечки,    выдвинулись  острые,  как  бритва,  лезвия  когтей:                -- Нравится?                Лу    кивнула.                Лапа  снова  превратилась  в  руку:  на  левом  плече  Варгыза  я  разглядел  точно  такие  же  родинки,  как  у  Люции...
-- Думаешь,    идти  с  ней  сразу  к  мадам  было  хорошей  идеей?!                Фраза  прозвучала  безжалостно.                -- Нет,  девочке,  конечно,  понадобится  приличная  школа,  но   видишь  ли,    это  еще  не  все!..                ... Варгыз  подошел  к  стене  с  ковром,  на  котором  висело  оружие  и,  сняв  короткий  клинок,   протянул  Лу.    Второй(тоже  не  слишком     длинный)  взял  сам.  Показал  ей,  как  правильно  вставать в  позицию.  Глаза  Лу  загорелись.
                ***
      Я смотрел  на  них  и  раздвоился  снова:   мысли  плыли в  голове,  сталкиваясь,  как  слепые рыбки  в  аквариуме…  Звон клинков  звучал  приглушенно.  Каминная  зала  была  достаточно  просторна  для  размашистых  движений  бойцов:  я  вспомнил  вчерашнюю схватку змей  и  мне  снова  увиделись  зловещие  глаза  Нор...  Впечатления    всплывали  у  меня  в  памяти  одно  за  другим,  как  пузыри  воздуха  из  тонущей  подводной  лодки.  Они  лопались.  И с каждым  хлопком  пузыря  сознание  очищалось  от  тумана  логических  паров,  одновременно  набирая  при  этом максимум  восхитительной  иррациональности… Ясность,   свойственная   моему  повседневному  нетерпеливому  уму,  уступала  место  другому.  Наступила  фиолетовая  отрешенность.   Отчасти  это  было  похоже  на  захвативший  меня  вчерашний  транс.  Сейчас,  конечно,  не  было  никаких  ужасов  --  два  представителя  племени  кошачьих   всего  лишь  грациозно  двигались,  выражая  своим  танцем  скромность  владения  мечом.  Ладно  -- Варгыз…   но  она-то  откуда  знала  приемы  фехтования?  Загадка  на  загадке...  Я пожалел,  что  не  захватил  блокнот – не  мешало  бы  зафиксировать  впечатления,  пока  они  не  потеряли  свою  новизну.   Потом,  подойдя  к  инструктированному  медью  столику  из  малахита,  налил  себе  вина. Здесь  было  так  уютно,  что  и  вспоминать  не  хотелось  о  редакционном  задании,  полученном  от  шефа  не  далее,  как  вчера  утром…
                ***
        Глоссарий: Дорн -- месяц,  соответствующий  нашему  декабрю;
                Боддола -- помесь  банджо  и  арфы, сольный инструмент бродячих  музыкантов;
                Реприза -- маленькая сценка, призванная заполнить паузу  между номерами -- как правило, в ней участвуют мимы(клоуны), реже дети-танцоры;
                Импала -- обозначение Хаоса, принятое в мире Фэтт, Тьма, мир демонов и потусторонних сил;
                Лютая Ласка -- имя мифического(а может, и не мифического, кто знает?) персонажа, Феи Смерти. Поцелуй Лютой Ласки сулит скорую смерть;
                Руиты -- жители страны Сатх, своеобразные великаны-Йотуны мира Фэтт. По одному из преданий Северной Традиции, Йотуны приходят в Срединную Усадьбу, Митгард, и нагоняют своим дыханием метель и стужу -- мир Фэтт несколько отличается от соответствующего ему нашему миру, Готт,он, скорее, является для нас неким Зеркалом Судьбы;
                Четвертая Полоса -- высший квалификационный  разряд гильдии оружейников, обычно матера Четвертой Полосы являются поставщиками Двора;
                Оюозначение мастера, имеющего привилегию поставок Императорскому Дому. "Клакт-орн" на языке алви -- "высочайшее приглашение"