Дело о Бермудском т-ке Глава 17 Американский кузен

Глава 17. Американский кузен

Утром, наскоро выпив кофе, мы прошли за театральные кулисы, и Ирен открыла дверь в небольшую комнату с афишами спектаклей на стенах, большим зеркалом в полный рост и ширмой для переодевания. Все костюмы висят на плечиках, на деревянных стойках на колесах, и размещены в строгом порядке с названиями спектаклей, чтобы их можно было легко найти.
– Шерлок, какой костюм вы предпочитаете? Смотрите сюда, это одежда Фальстафа, толстого, пьяницы, проводящего время в компании гуляк и распутных девиц. Не хотите? Можете одеться, как король Лир. Эксцентричный старик с характерными жестами и манерой говорить.
– Ирен, а нет ли чего-нибудь более современного? Чтобы не выделяться среди американцев?
– Вот одежда из спектакля «Наш американский кузен», когда был убит Авраам Линкольн. Попробуйте надеть костюм Эйсы Тренчарда. Грубоватый, прямолинейный, но добродушный и искренний человек из Новой Англии, Эйса воплощает стереотип "типичного американца".
Я примерил серую рубашку, изношенный клетчатый пиджак с выглядывающей из кармана  цепочкой для часов, слишком короткие брюки. Ирен завязала шейный платок и нахлобучила мне на голову старую помятую широкополую шляпу. Зеркало отражало простоватого провинциала, выглядевшего неуклюже, но искренне и забавно. Мой небрежный вид завершали пыльные ботинки с потертыми носками, и в этом наряде я выглядел так, будто только что сошёл с порога деревенского дома.
А Ирен надела старомодное коричневое платье Мэри Меридит, из этого же спектакля, с кружевами на воротнике и манжетах, и завязала волосы лентой.
– Как я в роли Мэри? Между прочим, Эйса влюблен в Мэри и женится на ней.
Когда мы пришли в банк, оказалось, что мы немного запоздали. Джон Клей с большим саквояжем в руке уже был там и о чем-то через окошко говорил с кассиром. Ирен подошла, заняла очередь в кассу и, делая вид, что что-то ищет в своей сумке, стала прислушиваться к их разговору, а я сел подальше за стол и начал изучать проспекты. Кассир вызвал другого клерка, ему Джон Клей показал банкноту, которую я подменил в книге, и клерк вызвал вооруженного охранника. Потом они втроем прошли через решетчатую дверь и исчезли в подвале.
Ирен удалось услышать их разговор. Джон Клей сообщил, что ему поручено получить содержимое сейфа, открывающегося шифром – номером двухдолларовой банкноты. Он показал банкноту и сказал, что очень спешит.
Я попросил Ирен отойти подальше и нащупал свой заряженный Смит и Вессон, жалея, что у меня нет с собой наручников.
Вскоре они вернулись. Джон Клей размахивал руками, что-то кричал охраннику и клерку о неисправности сейфа, и требовал вызвать директора. Ясно, что открыть сейф он не смог, и настоящий ключ к сейфу лежит у меня в боковом кармане. Директор банка появился в сопровождении двух полицейских, и я понял, что револьвер не понадобится.
Наступило последнее действие спектакля, разыгранного в банке, и на сцене появился я. Я предъявил свое удостоверение и поздравил их с поимкой известного английского грабителя банков Джона Клейна.
– Уберите свои грязные руки! Не трогайте меня! – сказал наш пленник после того, как наручники были надеты. – Может быть, вам неизвестно, что во мне течет королевская кровь. Будьте же любезны, обращаясь ко мне, называть меня «сэр» и говорить мне «пожалуйста».
  – Отлично, – сказал полицейский. – Пожалуйста, сэр, соблаговолите выйти через эту дверь и сесть в кэб, и мы отвезем вашу светлость в участок.
    – Вот так-то лучше, – спокойно сказал Джон Клей.
    Величаво кивнув головой, он удалился под охраной полицейских. На прощание он обернулся, взглянул на меня и пообещал, что мы еще встретимся.
Директор банка объяснил мне, почему он вызвал полицию.
– Мы получили телеграмму, от владельца сейфа. Он поручил капитану Эдварду Робинсону получить содержимое сейфа, открывающегося номером двухдолларовой банкноты. Но, во-первых, пришел с банкнотой не сэр Эдвард Робинсон, а человек, представившийся, как друг владельца сейфа, а во-вторых, номер его банкноты сейф не открыл, и я вызвал полицию.
Кто владелец сейфа директор банка не знает.
Однако загадка о пропавшем экипаже «Святой Марии» разрешилась: раз в банк должен был придти капитан, тогда ясно, что экипаж тоже здесь. Осталось его найти в одном из постоялых дворов, где отдыхают моряки.
На Лондонских улицах, Ватсон, немало малолетних коммерсантов, они покупают газеты у издателей по цене примерно за 0,5 цента за газету и имеют прибыль 0,5 цента с каждого проданного экземпляра. Среди них я вербовал моих маленьких помощников. Почему бы мне это не сделать здесь?
Я обратился к одному из подростков с предложением: он проводит меня на постоялый двор, где часто останавливаются моряки, и получит за это десять центов. Вдруг мне повезет, и я найду пропавший экипаж! При виде дайма мальчик сложил газеты в сумку и повел меня в порт, с деревянными причалами, где стояли пароходы и паровые суда, а также торговые и пассажирские корабли. На берегу и складах трудились рабочие, перегружая товары с барж и судов на платформы и в вагоны.
Постоялый двор представлял собой нечто среднее между гостиницей, таверной и общественным домом. Здесь моряки арендовали комнаты, общались в таверне, где предлагались такие напитки, как пиво, сидр, виски и ром, и местные блюда – хлеб, вяленое или жареное мясо, супы, тушёные овощи. Моряки особенно ценили рыбу и солонину.
На постоялом дворе можно узнать новости или договориться о следующем рейсе. Я обошел несколько столиков, где моряки обсуждали последние новости, играли в кости или карты, и мне улыбнулась удача: за одним из столиков я увидел знакомые лица. В очко резались Джон Хейворд и Роберт Милнер. Да, Ватсон, это были гребцы знаменитой «Ленивой двойки», их, судя по записи в судовом журнале, перед отплытием включили в экипаж «Святой Марии».
Я взял стул и подсел к их столу.
– Ну-ка, ребята, дайте мне карту! – попросил я, положив шиллинг в банк. – Еще одну. Перебор.
Они, конечно, меня узнали.
– Мистер Холмс! Что вы тут делаете так далеко от родного дома?
– Этот же вопрос я хочу задать вам.
– Если честно, – сказал Джон Хейворд, – мы и сами не знаем. Ждем у моря погоды.
– Погода улучшилась, – сказал я, – могу я увидеть капитана Эдварда Робинсона?
Роберт Милнер встал и вскоре вернулся с высоким, лет сора пяти, сурового вида человеком, в потертом капитанском мундире и черной треуголке. Обветренные черты лица с глубокими морщинами, выдавшими его многолетние плавания под палящим солнцем и в пронизывающих ветрах. Тёмно-русые волосы заплетены в короткую косичку.
– Капитан Эдвард Робинсон к вашим услугам, сэр.
– Шерлок Холмс. Вот мое удостоверение. Отойдем за свободный столик.
Я достал банкноту.
– О, вы друг Арчибальда и привезли «Ленивую двойку»?
– Я не друг Арчибальда и, чтобы мы понимали друг друга, покажите ваши документы.
Робинсон достал и протянул мне сертификат на право управления судном, удостоверение и морскую книжку. Все было официально подтверждено подписями и печатями. В удостоверении кратко описана его внешность, это, несомненно, он.
Я кратко рассказал, что случилось со «Святой Марией», кем оказался посланец Арчибальда и какая причина привела меня в Ки-Уэст.
– Мистер Робинсон, это «Ленивая двойка», которую вы ждете, будьте любезны, напишите мне расписку, что вы ее получили.
Вот, Ватсон, эта расписка, можете сверить номера!
«Расписка
Я, капитан Эдвард Робинсон, получил от мистера Шерлока Холмса двухдолларовую банкноту выпуска 1875 года с серийным номером 23751. Настоящая расписка составлена в Ки-Уэсте, штат Флорида, 17 мая 1894 года. Получение указанной банкноты подтверждаю.
Подпись: Эдвард Робинсон.
Свидетели: Джон Хейворд и Роберт Милнер. Подписи.»
На радостях капитан устроил небольшой банкет, истратив последние деньги, полученные командой за продажу шлюпки, на которой они приплыли в Ки-Уэст.
За ужином я спросил капитана:
– А кто поставил на карте крестик, это же не вы?
– Не я. А как вы догадались?
Я объяснил.
– Да, не я. Это – один ученый в Лондоне. Он проложил маршрут, а потом поставил на карте крестик, где мы должны были оставить корабль.
– А как его звали?
– Дай Бог память… Мсье Ле… Лекок.
Вот кому, Ватсон, оказывается, я обязан этим приключением! Зря я сказал вам о нем обидные слова, надо извиниться.
На следующий день капитан вынул из сейфа хранящиеся там золото и стал присматривать для покупки новое судно, взамен оставшегося в Майами, а «Ленивую двойку» я попросил на память.
Осталось попрощаться с Ирен и ехать домой. Не выходило из головы ее шутливое замечание, что Эйса, чей костюм я одел, влюблен в Мэри, чье платье одела Ирен, и женится на ней. А может она не шутила?
Ватсон, я никогда не говорил вам, что в моей жизни чего-то не хватает. Особенно, когда вы женились и покинули нашу квартиру на Бейкер-стрит.
На минуту я представил себе, как в моей спальне на стуле висит платье Ирен, у моей кровати на полу стоят ее женские тапочки, а она у зеркала расчесывает свои красивые волосы. Разве она не может играть в Лондоне?
В нашу последнюю ночь я сделал ей предложение, и она вежливо его отклонила. А утром в порту действительно появилась возможность покинуть Ки-Уэст. У причала стояла обратным рейсом в Марсель уже знакомая мне «Луизитания», и я с моими старыми знакомыми Джоном Хейвордом и Робертом Милнером заняли свободную каюту, а Ирен проводила меня, помахав на прощание шарфиком.