Не пора ли срочно бросить все войны во мглу и жить

**Что же земля бунтует, вздымаясь навстречу потоку?**
Она — живой организм, чье сердцебиение — это сдвиг тектонических плит, а дыхание — испарения океанов, что возвращаются ливнями. Штормы, грозы, потопы… Вся мощь её, вся сила, полна ныне негатива, ибо это — единственный язык, крик, которым она может ответить на раны. Это не слепая ярость стихии, а великий и грозный акт самоочищения, попытка сбросить с себя лихорадку, что мы называем цивилизацией.

**Откуда берётся такая сила?**
Она копилась в безмолвии древних ледников, в терпении глубоких недр, в бездонном спокойствии океанской толщи. Эта энергия — ровесница самой планеты. И сейчас, когда чаша переполнена гарью пожарищ и железным привкусом крови, она вырывается наружу. Мы видим в этом хаос, но для Земли это — строгий ритуал исцеления, возвращение к изначальному балансу, в котором нет места нашему шуму и грохоту.

**Задумывались ли вы хоть раз над этим?**
Мы, поглощенные жестокой тяжестью будней, в погоне за сиюминутным, проходим мимо вечных истин. Мы не слышим, как под асфальтом бьется живая земля, как ветер шепчет нам предупреждения, а вода уносит наши грехи в мировой океан. Мы забыли, что мы — не владыки, а лишь часть этого грандиозного целого. И эта «огненная сила», что прорывается в гневе стихий, — та же самая сила, что дремлет в семени, пробивающем асфальт, и в магме, рождающей новые острова. Это сила самой Жизни, которая либо творит, либо разрушает, чтобы создать пространство для нового творения.

**Где звучат грохоты канонад, где ежедневно взрываются ракеты,**
там земля стонет от боли. Каждый взрыв — это рана, каждый марш техники — раскалывающая ее кости поступь. И в ответ на эту боль она поднимается, как зверь, загоняемый в угол. Волны ее гнева накрывают, накрывают поля сражений, смывая и красных, и синих, напоминая, что есть закон выше человеческих амбиций.

**Ибо толкают, толкают нашу планету в бой, чтоб защитить себя.**
Это пляска самосохранения, величественная и ужасающая. Она не ведает милосердия к отдельным судьбам, ибо ее цель — спасение целого. Грозною волною, землетрясением или огнем она все сразит в одночасье, не distinguishing между дворцом и землянкой. Так садовник вырубает засохшие ветви, чтобы спасти дерево.

**В один миг всё утопив на этом свете одной грозой,**
она обретет покой не в тихом уголке, а в великом безмолвии обновления. После потопов, сквозь выжженный зной, прорвется тот самый росток жизни молодой — нежный, упрямый и полный древней силы. Он будет расти на пепелище, питаясь памятью о том, что было, и обещанием того, что может быть.

**Что не раз делала она это на своём веку,**
следующая неумолимому вселенскому закону. Она пережила падения астероидов и ледниковые периоды, и каждый раз возрождалась, становясь еще прекраснее. Наши империи и войны — для нее лишь мимолетная рябь на поверхности вечности.

**Не пора ли срочно бросить все войны во мглу?**
Пора очнуться от этого кошмара и услышать набат, что бьет в колокола стихий. Пора сложить оружие и обратиться к той единственной силе, что способна уравновесить силу разрушения — к силе созидания. Созидания садов на месте окопов, мостов — вместо стен, и знаний — вместо доктрин. Пока не поздно. Пока Земля, в своей строгой милости, дает нам этот последний шанс — понять ее язык и стать не захватчиками, а верными сынами и дочерьми ее вечно юной, могучей души.