Мой армейский друг Андрюха

Друг мой Андрюха.... Мы   вместе служили вдали от Родины. Причём он от Родины был дальше, чем я, и ему было поэтому сложнее. Андрюха был из Волхова, я из Москвы, а дело было  далеко на востоке. Службу со всеми её тягостями и лишениями мы несли вовсе не в малых и больших театрах, а  в закрытом военном городке - гарнизоне дивизии  ракетных войск, «вдали от шума городского». А ещё точнее - в ЗабВО (для барышень – это Забайкальский Военный Округ; для военно-обязанных – Забудь Вернуться Обратно).  То есть, говоря прямо, - мы были настоящими военными. Не по призванию, правда, но по призыву,  что  означало лишь два года тех самых тягот и лишений – времена-то были вегетарианские, ещё до «ограниченного контингента».  Мы были  уже достаточно взрослыми дядьками: не солдатами-срочниками, а офицерами-двухгодичниками. Ну, почти «белая кость, голубая кровь».

      Из этих двух лет почти полтора года мы жили в одном помещении на соседних койках. Нас разделяла тумбочка. Моя тумбочка. Его тумбочка была с другой стороны. Шутка. Но правда. Мы внешне были слегка похожи,  но Андрюха был заметно повыше.
Жизнь в военных городках полна приключений и загадочных происшествий. Наш  не был исключением, но не каждому его обитателю удаётся стать участником (особенно – главным!) такого рода событий, что о них можно помнить и вспоминать через (нет – лучше сказать: «сквозь») десятилетия. Андрюха был человеком и офицером весьма рассудительным, что не помешало ему стать главным действующим лицом ряда нескольких  незаурядных историй. И это только тех, в которых в качестве персонажа из серии «кушать подано» поучаствовал и я. 

Дьявол в таких случаях говорил: «Как причудливо тасуется колода» (с) Итак, достаём  карты!

История первая
Нашим общим с Андрюхой другом был Юра, офицер совсем с не схожей с нашей судьбой. Несмотря на то, что был всего на пару лет старше. Во-первых, он был офицером кадровым, успевшим отслужить 5 лет в ГДР (ГСВГ), а во-вторых, он был человеком семейным. По второму обстоятельству он получил от командования квартиру в доме-хрущёвке (а других домов там и не было), аккурат напротив нашей общаги. А пока Юра был в ожидании этой квартиры, он жил в этой самой общаге, где мы и познакомились.

Юра  был широкой души человеком и нередко приглашал к себе в гости (на 5-метровую кухню). Мы по-разному проводили время у него в гостях, но без умеренного употребления алкоголя дело не обходилось.  Да, конечно, мы выпивали – куда без этого. Супруга Юркина думала, наверняка, как одна бабка из «12 Стульев», - «Сейчас нажрутся, станут песни орать». Так оно, в общем-то и было. Юрка прекрасно играл на гитаре. Но это другая история, без Андрюхи.

Итак. Андрюха и я сидим с Юркой у него на кухне, на дворе лютый мороз (-40 градусов),тихо кушаем водку (+40 градусов). «Калякаем о делах наших скорбных», как говорил впоследствии Горбатый Володе Шарапову. Посреди разговора (время – за полночь) Андрюха молча встаёт и стремглав уходит из квартиры, не прощаясь. Ну, что – бывает. Задумался о чём-то человек. Что-то забыл в общежитии. Мы с Юрой совершенно бесстрастно ещё минут 10 поболтали, допили водку, и я пошёл по месту нашего временного проживания. Захожу в комнату – Андрей мирно лежит на кровати. Почему-то в солнцезащитных очках. Быстро ситуация проясняется, хотя и не до конца. Вернее, конец-то ясен. Абсолютно загадочно его самое начало. Слушаю его рассказ.

Андрюхе надо было пройти 30 метров, но именно на этих метрах он и натыкается на двух военных людей -  людей, ему знакомых, хотя весьма поверхностно. Здороваются, что-то говорят, и вдруг эти двое разбегаются в разные стороны. Андрюха  встал столбом, озирается. И тут видит: на него летит толпа людей, молодых и здоровенных -  военных, одним словом, но без огнестрельного оружия. Небольшая такая толпа – человек 7. С известными намерениями.

Меня так просто не возьмёшь,
Держитесь, гады! Держитесь, гады!
К чему задаром пропадать?
Ударил первым я тогда,
Ударил первым я тогда —
Так было надо. (с) Высоцкий

Первого Андрюха сбил с ног, чем, возможно усугубил ситуацию. Остальные «навалились гурьбой, стали руки вязать» и бесконечно долго (наверное, целую минуту) били его ногами по лицу, в основном – в область глаз. Посекли ему здорово веки. Пару месяцев он не снимал эти солнцезащитные очки.

Как выяснилось, те двое знакомых военных незадолго до пересечения своего пути с Андрюхой (скорее – пути Андрюхи с ними) кого-то там побили, а тот, не будь дурак, сбегал за подмогой.  Вот так - на всё про всё моему другу потребовалось менее 10 минут. Что за голос свыше заставил Андрюху внезапно бросить нашу компанию, мирно выпивавшую, и отчаянно устремиться навстречу сложным обстоятельствам? Загадка, которую теперь никто и никогда. Есть ли у человека свобода воли или он марионетка в чьих-то руках – тот ещё вопрос!

История вторая
 Моё очередное дежурство в воинской части, в которой я состою на довольствии. Дежурство по в/ч – это сутки, с 18-00 до 18-00 следующего дня. Всё было спокойно. В дежурке оставался солдат (дежурный по штабу), в тот день это был рядовой второго года службы по имени Багудди - чеченец из Аргуна. Это город такой в тогда ещё мирной Чечено-Ингушской АССР (тогда конфликтовали лишь ингуши – с осетинами). А я в первом часу ночи пошёл в один из штабных кабинетов   отдохнуть.

Что я там делал? Ставил в ряд 4 стула и ложился спать вдоль них, накрыв себя по сезону. Например, шинелью. Спал я в те времена, не в пример сегодняшнему дню, хорошо. Даже можно сказать – замечательно. Сплю. Сквозь сон слышу в коридоре какой-то шум, но довольно быстро всё закончилось. А утром наоборот – началось. Но совсем другое.

Вызывает командир. Оказывается, мой друг Андрюха ночью позвонил к нам в дежурку и потребовал к телефону меня. Чеченец ответил, что товарищ лейтенант отдыхать изволят. Андрюха стал настаивать, а рядовой С-ов то ли бросил трубку, то ли послал его подальше. Короче говоря, Андрюха примчался к нам в штаб, и они с чеченцем подрались.  На коммутаторе было гражданское лицо (телефонная связь – как при Ленине, - никаких дисков и кнопок, крутишь ручку сбоку и вызываешь: Барышня, мне Смольный. Это лицо и доложило командованию. Командование приказало мне, как дежурному, доставить Андрюху на медицинское освидетельствование на предмет употребления запрещённых или просто алкогольных средств. Майор в госпитале был нормальный мужик, и всё окончилось для всех хорошо и безболезненно.

История третья

В сто сорок солнц закат пылал,
В июль катилось лето (с) Маяковский
———

Удар, удар, ещё удар
Удар, удар и вот
Борис Буткеев – Краснодар
Проводит апперкот (с) Высоцкий
———
 
Офицерская столовая по вечерам работала, как кафе. С официантками и выпивкой. Особенно, в субботу и в воскресенье. А может быть, ещё и в пятницу. Был выходной, и наша компания (5 человек, все военные, но в штатском) немного посидела в этом кафе. И стали уходить. Я купил в дорогу две бутылки Рислинга (водка и пиво в городке принципиально не продавались), с ними и вышел на улицу. Андрей что-то там замешкался в помещении, трое парней пошли, а я остался у выхода его ждать. В каждой руке по бутылке. (Где вы, пластиковые пакеты?).

 Какие-то незнакомые люди в штатском сидят на скамейке у выхода. Я поворачиваюсь к дверям и вопрошаю: «Андрюх, ты скоро?» Сидящие люди передразнивают меня, используя трёхэтажную, эпатажную, но, при этом, ненормативную лексику. Я, находясь в благодушном настроении, небрежно бросаю:  «Матом ругаться нехорошо, товарищи». Тут выходит Андрей, и мы идём. Идём догонять тех, кто успел уйти. И вдруг!

Сильный толчок в спину, и я слетаю с дороги метра на 3 в сторону. И тут же идёт удар мне в челюсть. Как и полагается – в нижнюю. Бутылки мои родные падают на асфальт и разбиваются.  Как разбилось бы сердце снежной королевы, если бы оно не растаяло. Я вижу перед собой высокого человека, это он меня толкнул и ударил. Я выбрасываю правый  джеб. Это удар не силовой, в отличие от хука или апперкота, например. Или даже свинга, если хотите. Тем не менее, голову моего противника мотнуло в сторону. И тут у меня со спины промчался вихрь и смёл моего противника долой. Это был Андрюха.

 Рядом происходит, при этом, следующее. Патруль вяжет какого-то крепыша, который, глядя на меня с ненавистью, говорит: «Я тебя из-под земли достану» + в промежутках 7-8 слов, плохо переводимых с русского. На распростёртое в кустах тело бывшего противника я не обращаю внимания, и мы с Андрюхой молча покидаем поле боя. На следующий день узнаём, что то тело находится не в морге, не в реанимации, а всего лишь хирургическом отделении -  с оскольчатым переломом голени. Главное – что не в морге и не в реанимации.

Наши соседи по общаге,  военные медики Гога и Серёжа, сообщают нам, что потерпевший пришёл в себя и клянётся страшно отомстить по выписке из больницы. Мы воспринимаем спокойно. Об  арестованном патрулём  крепыше мы больше так никогда не слышали. Сгинул, как и не было его никогда.

Прошёл месяц. Такие переломы быстро не лечатся, особенно в таких отдалённых местах. Тем временем, нас, 2-х годичников, стали постепенно увольнять в запас.

История четвертая
Вот-вот мы все разъедемся кто куда. Дембель неотвратим, как крах империализма. Каждый из нас ежедневно и ежечасно ожидает, что на него придёт приказ. Работать и служить не хочется. Домоооой!!!!

Довольно поздний вечер в гостинице, куда мы перебрались под дембель. Я готовлюсь ко сну в специально оборудованном помещении (душевая кабинка, три умывальника и газовая плита) – там моются мужчины и женщины и они же готовят поесть.

Заглядывает барышня (командировочная какая-то, первый раз вижу) и зычно орёт: «Кто такой Андрей??!! У него, говорят, магнитофон есть?» (У Андрюхи действительно был маг. Он однажды втихаря включил его на запись, когда я произносил некий монолог. После прослушивания я стал значительно больше следить за своей речью – скоро же возвращение к гражданской же... жизни. Со всеми вытекающими.). Я отвечаю, что, мол, в дверях под цифрами 119. Потом заканчиваю свой вечерний туалет и возвращаюсь к себе, распахивая двери с цифрами 119.

Чужая свадьба, чужая свадьба,
Случайный взгляд, распахнутая дверь.
Чужая свадьба, чужая свадьба,
Ну вот и все. Ты замужем теперь. (с)

Но это я забежал чуть вперёд.

Короче - Андрюхи в нумерах нет. Нет и магнитофона. Подумаешь – делов-то. Наутро Андрей не появился. Дело молодое. Чего уж там. Он пропал на  целых три дня. И на службу он тоже не ходил, а это «губа» (гауптвахта) суд офицерской чести, а потом и трибунал.  Всё это закончилось довольно неожиданным образом. Для триллеров и произведений в жанре хоррор. Но никак не для любовных романов. Они поженились. Официально зарегистрировали брак в эти три дня, что меня безусловно потрясло. Особенно было занятно, что Андрюха уехал на дембель раньше, чем у  его молодой жены Клавы (её звали Клава) закончилась командировка.

 Лет семь мы ещё поддерживали с Андреем связь – всё это время он был продолжал быть женатым на Клаве.
*****
И тут я возвращаюсь к Истории третьей. Андрей уехал, а я остался. Потерпевший всё ещё в больнице и по-прежнему вопиёт об отмщении. И наконец, как-то будучи  на нашей торговой улице (слева магазин, справа – почта и сбербанк),  друг Юра показывает мне на человека и говорит: «Это он». Ну, думаю, надо все дела уладить сразу, а не ждать, когда мне по башке дадут чем-нибудь тяжёлым. И я подошёл к нему почти вплотную. Он меня не узнал, лишь окинул равнодушным взглядом. Гештальт был закрыт.

Или Юрка обманул меня???