Гешкины открытия. Оперение

Гешка выпорхнул из гнезда и ловко приземлился на соседнюю ветку дуба. Он совсем недавно оперился и уже два дня как умел летать.  Воробьишку распирало от гордости,  хотелось всему миру крикнуть: «Посмотрите, какие у меня перья! Посмотрите, как я умею летать! Посмотрите! Посмотрите!» Братьям и сёстрам хвалиться было бессмысленно. Они, так же как и Гешка, недели полторы назад, были ещё совсем лысые, ярко-розового цвета, а теперь вполне симпатичные серо-коричневые пушистики с жёлтой полосой вокруг клюва, с успехом осваивающие первые премудрости полёта. Озираясь по сторонам  в поисках хоть какой-нибудь живой души, Гешка заметил рыжую белку Герду. Она вылезла из своего дупла и осторожно озиралась по сторонам.
– Посмотри, Герда, какие у меня перышки! Посмотри! Посмотри! – чирикая, завертелся на ветке воробей.
– Подумаешь, – фыркнула белка, – перья как перья! Ты лучше взгляни на мой хвост! Где твоим перьям до такой красоты.
Гешка поник и расстроился. Хвост у белки и в самом деле был очень красив.
– Зато, благодаря моим перьям, я умею летать, – обиженно чирикнул Гешка.
– Подумаешь! Да я с помощью своего хвоста прыгну дальше, чем ты, малявка, сможешь улететь! Желторотик ещё, а строит из себя!!!  Фу-ты, ну-ты!!!
Гешке нечего было возразить. Белка опять оказалась во всем права. Но его воробьиное естество, все, от клюва до кончиков лапок,  возмущенно сопротивлялось ощущению совершаемой по отношению к нему  несправедливости. Юный воробей нахохлился и звонко пискнул, совсем как маленький, словно только, что вылупившийся птенчик.
– Как тебе не стыдно, Герда! – вмешался в разговор скворец. – Разве можно обижать малышей!
Заслышав знакомый голос, из скворечника тут же показались пушистые головы скворчат. Они приготовились получить порцию чего-нибудь вкусненького и широко раскрыли свои рты. Но скворец явно не торопился выполнить  свой отцовский долг. Он крепко прижал лапкой пойманного жука к ветке и нравоучительно воспитывал белку.
– Что желторотик, это не страшно! Подрастёт и поумнеет! А вот быть добрее и внимательнее к соседям тебе бы не помешало!
Жук отчаянно вертел головой, стараясь вырваться на свободу. Скворец посильнее придавил его. Раздался неприятный хруст. Белка испуганно напряглась и застыла столбиком. Она только что собиралась сказать, что Гешка сам виноват, что  не надо было хвастаться. Но теперь передумала и промолчала.
– Вот что твой мех? – продолжил скворец. – Да, он красив и хорошо греет!  Но перья..! Это же чудо какая полезная вещь!!! Госпожа Природа каждой птице подобрала свой наряд! Мне – великолепный пёстрый с переливами фрак. Воробью – серо-коричневую рубашку. В такой одежде птицам легко стать незаметными! А ведь перья не только нас, птиц, украшают, у них много работы: пуховые греют, не хуже беличьей шубки, маховые на крыльях и рулевые на хвосте помогают виртуозно летать, кроющие придают телу обтекаемую форму,  защищают от влаги и травм. Твоему меху не угнаться за пером!!! Люди из пера делают много полезных вещей. Набивают ими одеяла, подушки, тёплые куртки, украшают ими шляпки, изготавливают невиданной красоты опахала. Мастерят  великолепные украшения! В старину перьями писали! Ах, какие волнующие строки рождались из-под пера столетиями…! – заливался трелью скворец.
Оборвав его длинную тираду, белка сердито проворчала:
– Подумаешь! Когда-то там писали! Беличьими кисточками и сейчас рисуют. Тоже мне! Фу-ты, ну-ты! – и тут же поспешила скрыться в своём дупле.
Проводив Герду победным взглядом, скворец вспомнил о голодных птенцах. Он торопливо взял жука в клюв и направился к скворечнику.
Оставшись на ветке в полном одиночестве, Гешка несколько раз повертел головой и, никого больше не заприметив, вернулся в своё гнездо.
– Слышали! Слышали! Слышали! Какие у нас важные перья!!! – зачирикал он братьям и сёстрам.
– Слышали! Слышали! Слышали! – дружно ответили они ему.
Ближе к вечеру внизу под дубом собралась небольшая группа ребят. Они играли в какую-то очень весёлую игру. Дети громко смеялись и бегали по кругу.  Гешка то и дело выглядывал из гнезда:
– Ух ты! Посмотрите, людям госпожа Природа подарила совершенно разные наряды, не так как нам, воробьям! Нас не отличишь! Не отличишь! А их легко! Легко!
– Где? Где? Где? – засуетились птенцы.
– Это не госпожа Природа! Это ткачи и портные! – важно заявил воробей-отец.
– Ткачи! Ткачи! Портные! Портные! Это  – птицы?!  Птицы?! Птицы?! Птицы?!– загалдели  воробышки.
– Нет, не птицы. Впрочем, есть такие и среди пернатых. Например, наши родственники  – ткачики, прозванные так за то, что умеют строить гнезда самой невероятной и фантастической формы. Или  птица-портной.  Она шьёт своё гнездо из листьев, проткнув их длинным клювом  и скрепив между собой  паутинками и пушинками. Но та одежда, что на малышах, играющих внизу, сделана  людьми. Человеческие ткачи ткут ткани из нитей, а портные шьют из неё одежду.
Гешка во все глаза рассматривал нарядных ребятишек и,  увлёкшись, чуть было не вывалился из гнезда. Мама воробьиха больно клюнула его в затылок и строго сказала:
– Хватит, Гешка! Всем спать! Спать! Спать!
Юный воробей притих и стал ждать, когда уснут родители, чтобы и дальше незаметно рассматривать разодетых детей. Но затея провалилась полностью, потому что сначала смолки звонкие голоса малышей, а потом, не выдержав, Гешка сам уснул первым.  И приснился ему сон, где он – воробьиный портной, Гешка, шьёт всем воробьям разноцветные рубашки, наряднее фрака  скворца и красивее беличьей шубки.