Перекрёсток. Часть II

Уля не перешла дорогу. Она выпустила его руку в последнюю секунду, и дав зелёному догореть, отвернулась от полей Лионского предместья.

Ей туда не хотелось. Девушка больше не чувствовала себя такой уж храброй и вдохновлённой. Поэтому, не оборачиваясь, она прошла мимо давешнего офисного здания, где работала когда-то Рита.

А потом, задержавшись на переходе перед последним светофором, попросилась мысленно домой.

Уля знала, что проснётся в своём новом доме. Который ей казался пока непривычным и необустроенным, но тот был ещё одним подарком этой земной действительности. Частью того масштабного сна, за которым девушка сейчас наблюдала.

И она не станет загадывать на будущее. Пробудившись, просто встанет и отворит для солнца окно. А если будет ещё ночное время, зажжёт в помощь луне свечу.

Перейдя в обратном направлении перекрёсток, Уля сразу же проснулась. За чердачным окном стояла матовая бумажная темнота, на которой лишь слегка поблёскивал серп луны.

Девушка нащупала спички, и чиркнув, с первого раза зажгла свечу. Как они со Вселенной и договаривались.


---

Молодые люди сидели возле пруда и бросали туда по очереди камешки.

— Точно дети…

Подумалось Уле, и волна удовольствия прокатилась по ногам. Она уже давно не чувствовала себя с кем-то другим так запросто, по-домашнему.

После возвращения из Азии, всех событий, что вернули ей так много осколочков памяти, Уля ощущала подъём.

Девушка старательно прилаживала эти неровные фрагменты к душевной мозаике, где была Рита, Джи Ну, Суа и она, ныне живущая Уля. С Олегом же, вопреки её оптимистичным ожиданиям, по-прежнему не складывалось. Уже пять лет их внутренние дети никак не могли договориться. Всё то, что Уля добывала для костра, мужчина попросту сжигал впустую. Потому что в моменте ощущал озноб, потому что не верил в волшебство подлинного огня. В итоге обоим становилось невыносимо холодно и трудно.

Жизнь отражала им всё их сопротивление препятствиями и испытаниями.

Уля вспомнила, как всё начиналось. Как поначалу она была вдохновлена тем, что узнала о себе, об Олеге, обо всей мистичности этого путешествия. Но флёр волшебства со временем таял, и душевная связь разрушалась. Проворачивая свои циклы бесчисленное количество раз, стрелки всё же не выходили за пределы циферблата. Они просто подчинялись физическим законам, всему тому, что человечество называло разумным и понятным, а следовательно и существующим. Точно также и молодые люди не выходили за пределы ощущения близких незнакомцев, обесценивая это недоказуемое волшебство.

Эта связь лежала за пределами повседневного и требовала совершенно иного подхода — интуитивного, уязвимого, рискованного. Где не находилось место привычным смыслам и гарантиям. Со временем — возможно, да. Они превратились бы в обычную с виду счастливую пару, сохранив свою волшебную глубину в тайне ото всех.

Но порог зрелости, когда требовалось выйти из детского упрямого эгоизма, должен был быть преодолен. И обоим предстояло внести равный вклад.

Так что время теперь работало против них, разводя друзей всё дальше. Точно стрелки на часах, у которых закончился завод, они застыли на противоположных сторонах света. И только Вселенная, выступающая для них часовщиком, раз за разом заводила заевший механизм.

Стрелки сдвигались едва ли на пол деления и вскоре возвращались в привычное положение.

Уля устала. Смертельно устала, в какой-то момент почувствовав себя ещё более одинокой, чем до этого путешествия. На её глазах разрушалась важная для её души связь, и она, сознавая это, чувствовала себя бессильной. Всё это означало, что урок будет отложен, и в каком-то другом воплощении игра повториться.

Как человек, она порой чувствовала себя несчастной, и отражение подтверждало ей тот же факт об Олеге. Кем бы каждый из них ни старался казаться, правды о себе они не смогли бы избежать. Вскрытые ими друг в друге тени растворялись очень медленно. Даже по земным меркам.

Уля отвлеклась от своих размышлений и кинула взгляд на наступающую с запада тень.

Солнце поднималось над лесом, задевая верхушки горячим ободком.

А всё кругом казалось знакомым и незнакомым одновременно. Джи Ну, Олег… а сейчас и он.

Уля, конечно, осознавала разницу. Но одновременно её и не было. Та существовала лишь на поверхности, поднималась пеной личностных вод. А вот душевное дно останется неизменным.

И чтобы ходить по нему, не требовалось каких-то особых навыков дайвинга. Как и не требовалось каких-то особых знаний или долгих пустых разговоров. Анкеты, например, где будут перечислены все биографические подводные камни этого пруда, а также его дорогостоящие, элитные лилии. Ценность не в денежном эквиваленте, не в количестве последователей и почитателей, не в количестве грамот или трофеев.

Для Ули было достаточно веры в волшебство, но той, что рождает и движение. От сердца.

Простоты обращения, в которой, точно в воде, растворяются тяжёлые эмоции. А ещё детской смелости творить и взрослой зрелости обрамлять своё творчество.

После уборки дома и приведения в порядок участка, они долго отмывались в пруду. Оба изначально были одеты по-простому, и всё равно выпачкались в саже и глине. Сверху же их рубашки теперь покрывал приличный слой пыли, точно нанесённый поспешно на коржи крем.

Но мудро отложив капитальную стирку до завтра, они просто отдыхали. Камешки скользили друг за другом по поверхности вод, а то и ныряли сразу в глубину, оставляя за собой таинственные пузыри.

Повседневность и волшебство, солнечный свет и лунная тень — всё обрело баланс. И пусть тот, как и всё здесь, был временным, но таким вдохновляющим. На продолжение пути.