3. Сергей. Круг второй. Страницы из дневника. 1988

25 сентября 1988.

    Жизнь очень объемная, в ней много составляющих: есть родные, есть сын, дом, друзья, интересная работа, книги, природа. Но я все время думаю о том, что держит людей в этой жизни, чем они живут, что их спасает от сумасшествия и самоубийства?

    Вот есть Сережа. Я, действительно, не могу без него жить! Мне никто другой не нужен. Представить на его месте Павла, который весь август настойчиво звал меня замуж, невозможно, немыслимо. Вся душа сопротивляется. После Сережи не хочу никого - это равносильно смерти. А если быть честной с собой до конца, то я, конечно, сумею прожить без него (хотя бы ради сына), но я умру внутренне - умрет трепещущее сердце, способное любить.

    Как развиваются наши отношения после августа? В конце августа во мне звучали стихи:

Какое лето! Что за лето!
Да это прямо колдовство!
И, как, скажи, далось нам это
Так ни с того и ни с сего.

Ф.И.Тютчев

    Всё собиралась прочесть их Сереже, но так и не нашла подходящего момента. Особенно они у меня были готовы сорваться с языка в наш последний день на пляже, 26 августа. Мы целый день пробыли у него дома, но мне очень хотелось на пляж, к воде, потому что предчувствовала, что это может быть завершением летнего сезона. Вечером мы поехали туда, где поближе, на Вогрэс. Это место купания в моем детстве. Сюда я приходила с родителями, потому что мы жили в этом районе, где сейчас Сережа живет (вот замыкания кругов!). Бывать у Сережи дома мне нравится еще и потому, что я проезжаю по району моего детства. А обратно иду мимо своего старого дома, прохожу прямо под окнами нашей старой квартиры на первом этаже, иду по Пушкинской улице той самой дорогой, по которой я ходила в школу каждый день. Правая сторона улицы почти вся изменилась: очень старые двухэтажные дома (низ кирпичный, верх деревянный) и частные одноэтажные - разрушены. На их месте - новые, высотные, чужие. Они мне неинтересны. Я иду по левой стороне Пушкинской, вспоминая, в каком доме кто из одноклассников жил. А что со мной в это время происходит - это касается только меня.

    Иногда получалось, что я шла от Сережи этой дорогой одна. Мы прощались с ним в парке, который в народе называется ЖИМ, или выходили на остановку Ворошилова, и он уезжал на работу, в больницу. Он сейчас работает на Скорой помощи. То, что он любит свою работу, он мог бы мне и не говорить. Я поняла это с первых встреч. Мне это очень в нем нравится.

    В тот день, 26 августа, он неожиданно сказал, что поедет на выходные на турбазу - его мама зовет. Я от удивления онемела - ведь это последние летние выходные, которые у нас с ним совпали. Накануне я сказала:
  - Как бы я хотела уехать куда-нибудь с тобой вдвоем.
  - Подумаем.
И вот, пожалуйста, он едет туда один.
  - Не уезжай,- попросила  я его тихим голосом.
  - Я скоро вернусь. А в воскресенье вечером мы с тобой пойдем в кино.

Я подумала, что не переживу эти два дня без него, и к тому же, сынок уходит на субботу к папиным родственникам. От страха у меня сжалось сердце, чуть не остановилось. Но он ничего не понял.

    Мы были на пляже до 9 часов вечера. Солнце было очень теплое. Купаться совсем не хотелось, хотелось просто лежать рядом, касаясь друг друга, чувствовать его дыхание на своем плече, его мягкую, теплую руку на своем животе, его внезапные страстные поцелуи и  горячий    шепот:"Я тебя хочу!"
   Не помню в связи с чем я сказала:"Может быть, ты меня последний раз в купальнике видишь этим летом."
Предчувствие мое оказалось верным. В субботу начала портиться погода. Тепла уже не было. Лето кончалось, а с ним кончался безмятежно-восхитительный период наших отношений. Это было время сильнейшего влечения друг к другу и невыразимого, но физически ощутимого счастья.

    В воскресенье он, конечно, НЕ ПОЗВОНИЛ. Он позвонил среди недели, мы договорились пойти в кино в четверг. В четверг он опять НЕ ПОЗВОНИЛ.

    В субботу он неожиданно позвонил в 4 часа и позвал меня на свидание к 6 часам у Памятника Славы. То свидание было плохое с начала до конца. Во-первых, он опоздал. Я, не дождавшись его, ушла, но еще бродила в том районе, ища укромное место, чтобы посидеть и успокоиться, так как домой идти не хотелось. Когда я все-таки направилась домой, меня неожиданно окликнул... Сережа. Никакой радости у меня это не вызвало. Я не преминула высказать ему свои обиды за несостоявшиеся свидания в воскресенье и в четверг, за опоздание сегодня. Он извинился и уговорил меня немного посидеть с ним на лавочке.
  - У тебя найдется 10 минут для меня?

(О, хитрец Сережа, знает женщин!)

    Мы посидели совсем "немного" - до 10 часов вечера, после чего он уговорил меня поехать к нему. Мы ехали в состоянии крайнего возбуждения, оба. А когда приехали к нему, всё, как рукой, сняло. По дороге Сережа обнаружил, что потерял ключи. Дома был брат, он нам открыл. Потом мы ужинали на кухне. А когда мы остались в его комнате вдвоем - ничего не получилось. Я расстроилась, но ничего плохого ему не сказала. Решили просто спать. Он заснул быстро, а я не спала всю ночь. Лежала с ним рядом и слушала, как он храпит. Какая длинная ночь! Не могу спать рядом с ним - я схожу с ума, я хочу его бесконечно! Лучше него у меня никого не было.
   Около 5-ти часов утра он проснулся. О, наконец-то мои ночные ожидания реализовались! Наверное, надо было сразу уходить, но он опять уснул, и мне стало жалко его будить. Пусть он немножко поспит, тогда мы вместе пойдем. Я уже начала торопиться домой, потому что мне надо было вернуться до 8 часов утра, чтобы Саша не знал, что я не ночевала дома.
   Сережа проснулся, мы попили чай с бутербродами. Я смотрю, что он одеваться не собирается, то есть провожать меня не собирается. Раздражение закипало во мне. Последней каплей стали его слова о том, что он не сможет меня проводить, потому что у него нет ключей.  Я чувствовала, что сейчас взорвусь и наговорю такого, что потом не исправишь. Я пулей вылетела из его квартиры. Он меня не удерживал.

    О многом я успела передумать, пока шла от его дома до остановки (дорога, кстати сказать, весьма неприятная - стройка, ямы, камни, грязь). Самое главное- это мое грустное предчувствие, что мы не будем мужем и женой, о чем я уже начала мечтать. Только что пережитая обида билась во мне и не находила выхода. Что еще мелькало в голове, так это точное знание, что я прощу его и приду к нему домой еще раз и буду приходить столько раз, сколько он меня будет звать...


Продолжение следует